Тарзан — приемыш обезьян - Эдгар Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Аминь, — горячо заключил Клейтон.
— И…
— Что, Джейн?
— О, если бы ваш странный лесной человек — или кто-нибудь еще, кто угодно — позаботился о спасении моего бедного отца! И о спасении дорогого мистера Филандера…
— Будем на это надеяться, Джейн, — тихо ответил Клейтон. — Завтра утром я снова отправляюсь на поиски, а пока…
— Господи боже, на каком я свете? — раздался жалобный голос.
Оба обернулись и увидели, что Эсмеральда наконец-то очнулась и села на полу, вращая глазами.
— Вы пропустили самое интересное, Эсмеральда, — устало улыбнулся Уильям. — Но вы все еще в земной юдоли! А теперь всем нам необходимо выспаться и отдохнуть. Надеюсь, в ближайшее время здешняя гостеприимная земля не преподнесет нам никаких сюрпризов!
XVI. «В высшей степени замечательно»
В нескольких милях южнее хижины на песчаной косе пустынного берега стояли два старых джентльмена и очень старались рассуждать логически.
Перед ними расстилался безбрежный Атлантический океан, за их спинами был Черный Континент, окаймленный непроницаемой стеной джунглей. В зарослях ревели и рычали дикие звери, но, должно быть, бог любит и хранит чудаков — ни один хищник не наткнулся этой ночью на профессора и его ассистента.
Однако оба старика все равно были в отвратительном настроении. Они проделали бесконечный путь в поисках лагеря, стерли ноги и ужасно устали, но так и не отыскали потерянной хижины. Хотелось бы знать, что же именно потерялось — хижина или они сами?
В любом случае ситуация была не из лучших, и, несомненно, каждая клетка их серого вещества должна была сосредоточиться на решении жизненно важного вопроса: как вернуться домой? Но поскольку этот вопрос пока что не удалось решить позитивно, ученые сделали передышку, посвятив ее обсуждению куда более важных (в мировом масштабе) вещей.
Даже в таком затруднительном положении Самюэль Т. Филандер не лишился присущего ему дара красноречия.
— Дорогой мой профессор, я продолжаю отстаивать прежнюю точку зрения: если бы не победа Фердинанда и Изабеллы над маврами, цивилизованный мир в настоящий момент стоял бы на неизмеримо более высокой ступени культуры. Мавры по существу были терпимым и либеральнейшим народом земледельцев, ремесленников и торговцев — то-есть, тем народом, который создал культуру, подобную современной культуре Европы и Америки. В то время как фанатичные католики-испанцы…
— Бросьте, дорогой мистер Филандер, — перебил своего секретаря профессор Портер, — сама сущность мавританской религии уже исключала ту возможность, о которой вы говорите. Ислам был, есть и будет могилой научного прогресса, и я всегда утверждал…
— Господи боже, профессор, — в свою очередь прервал патрона мистер Филандер, обративший случайно взор в сторону джунглей, — по-моему, к нам кто-то крадется!
Профессор Архимед Кв. Портер рассеянно обернулся в направлении, указанном близоруким мистером Филандером, и снова вернулся к обсуждаемому предмету.
— Итак, относительно мавританской культуры… Кстати, вы должны научиться достигать той полной сосредоточенности умственных способностей, которая помогает направлять всю силу своего интеллекта на решение конкретной проблемы, а не глазеть то и дело по сторонам! Я неоднократно указывал вам на это. И вот теперь вы прерываете мою речь только для того, чтобы указать на обычного представителя Panthera leo. Итак, что касается культуры мавров…
— Господи боже, да ведь это лев! — воскликнул мистер Филандер.
— Ну хорошо, лев — если вы настаиваете на употреблении вульгарных слов вместо того, чтобы обратиться к научной классификации.
— Но… Но… Профессор, при всем уважении к вам позвольте заметить, что мавры, разбитые в пятнадцатом веке, вряд ли понесут большой ущерб, если мы отложим обсуждение их культуры до того времени, когда этот великолепный экземпляр Panthera leo будет от нас подальше.
А вышедший из джунглей лев уже успел приблизиться к ученым и с величавым спокойствием остановился в десяти шагах от громко беседующих людей.
В лунном свете, заливающем берег, его мощная фигура и пышная грива представляли на редкость эффектное зрелище.
На двух пожилых джентельменов оно произвело такое сильное впечатление, что они стали говорить немного тише.
— Крайне предосудительно, крайне предосудительно! — раздраженно воскликнул профессор Портер. — Еще никогда мне не приходилось видеть, чтобы этим зверям позволяли выходить из клетки и бродить на свободе. Надо обязательно доложить о такой возмутительной небрежности местным властям!
— Вполне справедливо, — согласился мистер Филандер. — И чем скорей мы это сделаем, тем лучше. Пойдемте же!
Схватив профессора за руку, секретарь повлек его прочь.
Старики отошли на несколько шагов, и, бросив взгляд назад, обнаружили, что лев следует за ними.
— На редкость навязчивое животное, — проворчал профессор Портер. — Итак, как показало мое собственное тщательное исследование мавританской культуры…
Мистер Филандер снова обернулся и убедился, что лев не отстает. Зверя явно заинтересовали рассуждения ученого о мавританской культуре. Казалось, он с любопытством прислушивается, шевеля большими круглыми ушами.
— Он идет за нами! — пискнул мистер Филандер.
— Что? — удивился профессор. Взглянул назад и пожал плечами. — Я усматриваю в ваших репликах упорное стремление увести разговор от обсуждаемого предмета. Если вы чувствуете слабость своих позиций, так и скажите, вместо того, чтобы…
Но тут у секретаря сдали нервы.
— Бежим! — взвизгнул он и, ухватив патрона за рукав, рысцой припустил по берегу.
— Ах, мистер Филандер, мистер Филандер, — на бегу увещевал профессор, — эта неприличная поспешность вовсе вам не к лицу! Если в городе вы не позволяете себе таких легкомысленных прыжков, почему же здесь вам то и дело отказывает чувство собственного достоинства?
Но мистер Филандер не отвечал — и мчался все быстрее. Что же касается льва, то, увидев, как два почтенных джентльмена перешли на бег, он тоже сменил величавый неторопливый шаг на легкую рысь.
Должно быть, он стремился не упустить ни единого слова из ученой беседы.
Однако обоим ученым было сейчас не до бесед! Мистер Филандер несся с такой быстротой, которая бы сделала ему честь на состязаниях в беге, а профессор Портер совершенно неожиданно для себя тоже припустил со всех ног.
В близости черногривого льва он наконец-то уловил смутную угрозу своей безопасности и поэтому развил совершенно неприличную скорость. С развевающимися фалдами пальто, сверкая цилиндром, профессор Архимед Кв. Портер мчался вслед за улепетывающим вдоль берега мистера Самюэлем Т. Филандером.
