Всемирная история в сплетнях - Мария Баганова

Там он и умер, под душераздирающие крики своей любовницы. С помощью хитрости Октавиану удалось захватить Клеопатру живой. Он считал, что, проведя Клеопатру в триумфальном шествии, намного увеличит свои блеск и славу. Тело Антония Октавиан оставил Клеопатре, которая погребла его собственными руками, с царским великолепием, получив для этого все, что только ни пожелала.

Клеопатра встретилась с Октавианом; она много плакала в его присутствии и выглядела совсем больной и несчастной. Римлянин поверил, что царица перепугана насмерть и молит лишь о том, чтобы ей сохранили жизнь. Но Клеопатра не собиралась жить, она хотела лишь умереть достойно.

«Тем временем Клеопатра собирала всевозможные смертоносные зелья и, желая узнать, насколько безболезненно каждое из них, испытывала на преступниках, содержавшихся под стражею в ожидании казни. Убедившись, что сильные яды приносят смерть в муках, а более слабые не обладают желательною быстротою действия, она принялась за опыты над животными, которых стравливали или же напускали одно на другое в ее присутствии. Этим она тоже занимались изо дня в день и, наконец, пришла к выводу что, пожалуй, лишь укус аспида вызывает схожее с дремотою забытье и оцепенение, без стонов и судорог: на лице выступает легкий пот, чувства притупляются, и человек мало-помалу слабеет, с недовольством отклоняя всякую попытку расшевелить его и поднять, словно бы спящий глубоким сном».

Совершив положенные возлияния над могилой Антония, она вернулась во дворец, велела приготовить себе купание, искупалась, легла к столу Подали богатый, обильный завтрак. В это время к дверям явился какой-то крестьянин с корзиною. Караульные спросили, что он несет. Открыв корзину и раздвинув листья, он показал горшок, полный спелых смокв. Он вел себя очень дружелюбно и даже угостил солдат смоквами, они пропустили его, откинув всякие подозрения. После завтрака, достав табличку с заранее написанным и запечатанным письмом, Клеопатра отправила ее Октавиану, выслала из комнаты всех, кроме самых доверенных служанок, и заперла дверь.

Римлянин, распечатав письмо, тут же понял, что произошло. Когда посланные им люди взломали двери, Клеопатра в царском уборе лежала на золотом ложе мертвой. Одна из двух женщин, Ирада, умирала у ее ног, другая, Хармиона, уже шатаясь и уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи. Кто-то в ярости воскликнул: «Прекрасно, Хармиона!» — «Да, поистине прекрасно и достойно преемницы стольких царей», — вымолвила служанка и упала рядом с ложем.

Скорее всего, аспида принесли вместе со смоквами, спрятанным под ягодами и листьями. Но возможно, что змею держали в закрытом сосуде для воды, и Клеопатра долго выманивала и дразнила ее золотым веретеном, покуда она не выползла и не впилась ей в руку повыше локтя. Есть версия, что никакой змеи не была, а царица прятала яд в полой шпильке, которая постоянно была у нее в волосах. Однако ж ни единого пятна на теле не выступило, и вообще никаких признаков отравления не обнаружили. Впрочем, и змеи в комнате не нашли, но некоторые утверждали, будто видели змеиный след на морском берегу, куда выходили окна, а на руке Клеопатры виднелись два легких, чуть заметных укола. Это, вероятно, убедило и Октавиана, потому что в триумфальном шествии несли изображение Клеопатры с прильнувшим к ее руке аспидом.

Октавиан, хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, велел с надлежащей пышностью похоронить царицу рядом с Антонием. Почетного погребения были удостоены, по его приказу, и обе доверенные служанки.

Клеопатра умерла тридцати девяти лет; двадцать два года она занимала царский престол и более четырнадцати правила совместно с Антонием. Антоний прожил, по одним сведениям, пятьдесят шесть, по другим — пятьдесят три года.

Он оставил семерых детей от трех жен, и лишь самый старший из них, Антулл, был казнен Цезарем, всех прочих приняла к себе Октавия и вырастила наравне с собственными детьми. Цезарион — старший сын Клеопатры, был убит по приказу Октавиана. Дочь Клеопатры Клеопатра Селена впоследствии вышла замуж за царевича Ююбу — такого же римского пленника, как и она сама. Ее внучкой была прославленная царица Зенобия, также боровшаяся против Рима. Судьба мальчиков неизвестна, скорее всего, они рано умерли, но потомок Антония в пятом колене все же правил Римом, это был император Нерон.

Октавиану сенат присвоил почетное звание Август, то есть «возвеличенный богами» или «податель благ: тот, кто возвеличил свое государство». С этого времени повелитель римлян стал именоваться Император Цезарь Август. Но в то время этот титул еще не имел своего современного значения, а был лишь почетным военным званием. Императорами в свое время звались и Гней Помпей, и Антоний, и Гай Юлий Цезарь.

Октавиан заложил основы государства, которое фактически было монархией, но имело республиканскую внешность. Все республиканские учреждения и государственные должности были сохранены. Октавиан официально отказался от того, чтобы пожизненно быть диктатором и консулом, удовольствовавшись почетным наименованием принцепса сената, это можно перевести как «первый из сенаторов», он обладал драгоценным правом первым высказывать свое мнение в сенате. Обладая фактически монархической властью, Август всю жизнь старался ее завуалировать, его изощренный ум сумел обуздать его тщеславие, и он никогда не позволял себе роскоши упиваться внешними знаками величия, хотя весь римский мир раболепствовал перед ним.

«Храмов в свою честь он не дозволил возводить в провинциях кроме как с двойным посвящением — ему и богине Роме (богине города Рима). А в самом Риме он от этой почести отказался наотрез. Даже серебряные статуи, которые были отлиты в его честь, он все перелил на монеты и на эти средства посвятил два золотых треножника Аполлону Палатинскому.

Диктаторскую впасть народ предлагал ему неотступно, но он на коленях, спустив с плеч тогу и обнажив грудь, умолял его от этого избавить».

«Он никогда не начинал сражение или войну, если не был уверен, что при победе выиграет больше, чем потеряет при поражении. Тех, кто домогается малых выгод ценою больших опасностей, он сравнивал с рыболовом, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок — и никакой улов не возместит потери».

«Храм Януса Квирина, относительно которого у наших предков было в обычае, чтобы он бывал заперт только тогда, когда во всех владениях римского народа на суше и на море господствует мир, добытый победами, — в то время как от самого основания Рима (с 753 года до н. э.) и до моего появления на свет, как гласит предание, храм этот был заперт только два раза, за то время, что я был принцепсом, храм этот был заперт три раза по постановлению сената».

В Риме Август учредил особый культ божества мирного времени, которое стало называться Pax Augusta — Августов Мир, и повелел построить на Марсовом поле роскошный беломраморный Алтарь Мира, украшенный изящными скульптурными рельефами.

Республиканский Рим обладал скромной внешностью; Август начал превращать его в блистательный город и считал своей заслугой, что «получил Рим кирпичным, а оставил его мраморным».

Август высоко ценил поэта Вергилия и был очень доволен тем, что Вергилий в своей фундаментальной поэме «Энеида» фактически обожествил его. Вергилий умер, не закончив «Энеиду», и завещал ее уничтожить; очевидно, он был недоволен своим главным произведением. Но Август не выполнил его последнюю волю, напротив, он приказал друзьям поэта доработать «Энеиду» и опубликовать ее как можно быстрее.

Август дважды женился из политических соображений, а третью свою жену Ливию попросту отобрал у ее мужа, хотя она имела сына и ждала второго ребенка. Август имел много любовниц, и даже его друзья не отрицали того, что он соблазнял чужих жен; они оправдывали его тем, что делал он это якобы не по склонности к сладострастию, а из желания через женщин узнать мысли их мужей, любовников, родных и знакомых.

Правда, Август относился спокойно к тому, кто отзывался о нем нелестно. Однажды он так ответил своему приемному сыну Тиберию: «Не поддавайся порывам юности, милый Тиберий, и не слишком возмущайся, если кто-либо обо мне говорит плохо: достаточно и того, что никто не может мне сделать ничего плохого».

Он дожил почти до 76 лет и скончался 19 августа 14 года. Смерть его была легкая и быстрая.

«В простоте его обстановки и утвари можно убедиться и теперь по сохранившимся стопам и ложам, которые вряд пи удовлетворили бы и простого обывателя. Даже спал он, говорят, на постели низкой и жесткой. Одежду носил только домашнего изготовления, сотканную сестрой, женой, дочерью или внучками; тогу носил ни узкую, ни пышную с каймой ни широкой, ни узкой, а обувь подбивал толстыми подошвами, чтобы казаться выше. Что касается пищи, то ел он очень мало и неприхотливо. Вина по натуре своей он пил очень мало».