Убийство на Пикадилли - Энтони Беркли

— Но это позволяет думать, что тот мужчина выступал в роли вашего мужа, — пробормотал мистер Читтервик.

— Знаете, а я полагала, что мы уже решили этот вопрос, учитывая ложный телефонный звонок и тот способ, которым Линна заманили в место, где никто не мог бы подтвердить его алиби. Если что и было решено между нами окончательно, так именно то, что неизвестный мужчина выдал себя за Линна.

— Да-да, — постарался успокоить ее мистер Читтервик. — Я не сомневаюсь, что это так и было. Просто я хотел вас предупредить, чтобы вы не расценивали любое обстоятельство дела как само собой разумеющееся. Но даже при этом условии, миссис Синклер, я считаю, что вы сделали очень важное замечание.

— Она же не могла без очков разглядеть его как следует, — продолжала более спокойным тоном Джудит, — но в голосе его ей послышалось что-то странное. Ведь голосам, как вы знаете, почти невозможно подражать совершенно. Вот поэтому мисс Синклер и смотрела так пристально.

— Ты, наверное, попала в самую точку, Джуди, — воскликнул Маус, восхищенно глядя на нее совсем не братским взглядом. Мистер Читтервик заметил этот взгляд и встрепенулся. Господи помилуй, подумал он, да юноша наполовину влюблен в нее, именно влюблен. Что ж, неудивительно. Мистер Читтервик не был уверен, что и сам наполовину не влюбился.

— Но, боюсь, на судебном процессе это обстоятельство вряд ли сочтут очень значительным, — вздохнула Джудит.

— Птичка по зернышку клюет и сыта бывает, — подбодрил ее мистер Читтервик, — там и самое малое пригодится.

Был уже пятый час. Мистер Читтервик, воспользовавшись неожиданным присутствием официантки, заказал чай.

За чаем они обсудили план ближайших действий. Джудит хотела во время пребывания в Лондоне навестить мужа, который содержался в Пентонвилльской тюрьме. Полицейские ей дали понять, что она может посещать его когда бы ни пожелала — конечно в разумных пределах, — и мистер Читтервик попросил ее выяснить у майора несколько вопросов, касающихся его непосредственно, и как можно точнее запомнить ответы, чтобы потом их можно было использовать на суде. Он записал эти вопросы на бумажке, и Джудит пообещала расспросить майора обо всем, что ему известно.

Что касается самого мистера Читтервика, то он собирался наведаться в Скотленд-Ярд. Как честный человек, он хотел предупредить Морсби, что уже не верит в вину майора Синклера так безоговорочно, как прежде. А кроме того, как частный детектив, он хотел бы задать официально назначенному детективу кое-какие вопросы, касающиеся только его.

Маус предложил проводить Джудит в Пентонвилль, и все трое условились, когда и где встретятся, чтобы, не торопясь, поспеть в Чизвик к обеду.

Пока такси, громко сигналя, мчало его по Уайтхоллу, мистер Читтервик уже не в первый раз подумал о том, с какими удивительно приятными людьми свело его это в высшей степени печальное судебное дело. Такие женщины, как Джудит, встречаются одна на миллион, а что касается Мауса, то к нему мистер Читтервик чувствовал какую-то особенную приязнь. Он держался так просто, естественно, без всяких эффектов. Таких бы герцогов побольше, размышлял мистер Читтервик, который, конечно, понятия не имел о том, какие еще бывают на свете герцоги, и тогда бы стало поменьше всяких разговоров об этих бессмысленных социальных революциях.

Морсби встретил мистера Читтервика с большим радушием и симпатией и заставил его сесть.

— Итак, сэр? Прибыли удостовериться, что мы не дали нашей пташке упорхнуть из клетки, а?

— Нет, инспектор, — немного смущаясь, ответил мистер Читтервик. — Э… нет. Скорее, так сказать, напротив.

— Но вы, надеюсь, пришли не затем, чтобы сказать, мол, вы как следует все обдумали и решили взять назад свое свидетельство? — удивленно осведомился старший инспектор. — Или принесли нам еще какие-нибудь отпечатки пальцев, например дочки тамошнего садовника?

— Видите ли, я пришел потому, — сказал отважно мистер Читтервик, — чтобы частным образом поставить вас в известность о моей пошатнувшейся уверенности в вине майора Синклера. Я теперь не так в этом убежден, как раньше.

Внезапно Морсби перестал удивляться и весьма испытующе посмотрел на мистера Читтервика.

— Друзья майора постарались обвести вас вокруг пальца? — спросил он довольно сурово.

— А?

— И привлекли на помощь герцога, насколько я понимаю, — уже негодующе продолжал Морсби. — Но я думаю, вы относитесь к той категории джентльменов, которые не позволят даже герцогам одурачить себя.

Морсби говорил таким тоном, словно герцог был неким не внушающим доверия ловкачом, способным, однако, сбить с толку только самого непроходимого глупца.

— Вы… вы знаете, что случилось? — спросил мистер Читтервик, чувствуя себя беспомощным, как чувствовали себя и другие, еще более достойные люди, перед всепроникающими щупальцами Скотленд-Ярда.

— Я знаю, где вы гостите, сэр, и что они пригласили герцога на помощь в своей игре, и не думаю, — продолжал он язвительно, — что эта игра называется «крокет», даже если учесть, какое сейчас время года.

Дело принимало такой оборот, что мистер Читтервик растерялся.

— Я не отказываюсь давать свои показания, инспектор, — сказал он, стараясь говорить с чувством собственного достоинства. — Пожалуйста, не думайте так. Я должен буду под присягой дать показание о том, что видел собственными глазами. Но, с другой стороны, я, естественно, не желаю способствовать тому, чтобы повесили невинного человека.

— Не больше, чем мы все, — заверил его Морсби. — Тогда давайте поговорим как разумные люди. Что заставило вас переменить мнение о нашей пташке?

Мистер Читтервик стоял перед дилеммой. Бессмысленно отвечать, что он изменил свое мнение о майоре, так как его друзья о нем самого высокого мнения. Их мнение о майоре совершенно ничего не значило для Морсби. Мистер Читтервик чувствовал также, что столь же бессмысленно убеждать Морсби, будто убийство — заговор, нацеленный против майора Синклера, и человек, которого он, мистер Читтервик, видел собственными глазами в Зале для ленча, был просто замаскирован под этого несчастного служаку, а настоящего майора Синклера на это время хитроумно вывели из игры, да так, что его никто не мог видеть. Однако за отсутствием неопровержимых доказательств такую теорию любой следователь из Скотленд-Ярда воспримет как фантастику чистой воды и будет прав.

А с другой стороны, мистер Читтервик не склонен был обнародовать те фактологические открытия, которые он сделал сегодня в «Пиккадилли-Палас». Без поддержки других доказательств они выглядят очень спорными, и человек практический, Морсби отметет их как претенциозную чепуху. В результате мистер Читтервик предпочел отступить и прибегнуть к помощи доводов, в которые он не верил, но которые могут сослужить необходимую службу.

— Есть кое-какие мелкие обстоятельства, и одно из них в особенности заставляет меня сомневаться, — сказал неискренне мистер Читтервик, — уж не совершила ли мисс Синклер самоубийство на самом деле и что дело сводится просто к природе яда.

— Неужели, сэр?

У Морсби был вид университетского профессора, который старается вежливо выслушивать рассуждения глупейшего студента. Вот этим университетские профессора и отличаются от школьных учителей, которые не стараются быть вежливыми и слушать подобную галиматью, а немедленно хватаются за надежные березовые розги.

— Из того, что я помню о действии синильной кислоты, — продолжал мистер Читтервик, — я должен был бы предположить, что она оказывает действие гораздо быстрее, чем было в данном случае, учитывая величину дозы. Я учел фактор времени, и по моим приблизительным подсчетам прошло по крайней мере двадцать две минуты с того момента, когда я увидел мужскую руку над чашкой, и моментом смерти мисс Синклер. И вот о чем я хотел спросить вас, инспектор, есть ли у вас какие-нибудь свидетельства того, когда именно мисс Синклер выпила свой кофе?

— Никаких свидетельств, сэр, — жизнерадостно сообщил Морсби, — это уж, право, было бы чересчур — располагать подобными свидетельствами. И могу заверить, нас это очень мало беспокоит, в отличие от вас.

— Ну хорошо, может, есть люди, видевшие, как человек, за которым я наблюдал, ушел из Зала для ленча?

— То есть — майор Синклер? — с мнимым простодушием уточнил старший инспектор. — Да, такие данные у нас есть. Он ушел почти сразу же после того, как вас вызвали к телефону. Если понадобится, это могут засвидетельствовать четыре человека. Кое-кто из сидевших за столиками обратили внимание на то, что вы оба вышли. Хотелось бы мне, — с чувством добавил Морсби, — чтобы людей, которые всегда примечают подобные вещи, было побольше.

— Понятно, — серьезно заметил мистер Читтервик. Но это было неправда. Он как раз ничего не понимал, а ответ Морсби только запутывал суть дела.