Египетские вечера - Марина Серова

— И твой муж должен был помочь ему в этом?

— Не знаю. — Девушка испугалась.

— А что? Хороший вариант. Олег звонит твоему Артему и заявляет, что тот не получит жену, пока не поможет в одном щекотливом деле. Чистой воды шантаж.

— Что ты говоришь? Олег не может так сделать, — неуверенно сказала Галина.

— Почему? У вас любовь?

— Потому! — только и ответила молодая женщина, но я видела ее сомнения.

— Знаешь, — беззаботно продолжала я тем временем, — мне кажется, что именно так он и хотел сделать. Сейчас здесь продать вазу практически невозможно, она ведь только что украдена. Никто не станет ее покупать — слишком большой риск. Да и предлагать как? Тоже рискованно. Именно на такой случай он тебя на дачу и привез. Быстрякову нужно во что бы то ни стало выехать за границу. И обязательно вместе с вазой.

Галина промолчала, но вперилась в меня такими злыми глазами, будто собралась прожечь во мне дырку.

— Не надо так на меня смотреть, — улыбнулась я. — В твоих бедах виновата только ты, я тут совершенно ни при чем. Мне чужое дерьмо приходится разгребать. Мало приятного, поверь мне. Однако зла я ни на кого не держу.

— Если бы все было так просто… — еле проговорила Галя. — Если бы знать, где найдешь, а где потеряешь…

— Ой, только не надо впадать в философию! Что ты еще знаешь о Быстрякове? Как скоро он собирается за бугор?

— Как только, так сразу.

— Думаю, наш побег только ускорит это дело, — озадачилась я.

— Да уж наверняка заставит его поторопиться, — ухмыльнулась девушка. — Но ничего у него не получится.

— Почему? — заинтересовалась я.

— А потому.

— Нет уж говори! — наседала я.

— А что тут говорить? Ты ж наверняка разовьешь бурную деятельность. Разве не так?

— Так. Слушай, а где ваза? — дошел до меня самый главный вопрос.

Галина вздрогнула.

— Ваза? Она на даче, — спрятала молодая женщина глаза. — Олег туда ее вместе со мной привез. Я видела. Он сверток нес, и я сразу догадалась, что в нем ваза.

— На той самой даче?

— Да.

— Плохо.

— Почему? — наивно посмотрела на меня Галя.

— А потому, что Быстряков быстренько схватит ее и перепрячет в другое место. И больше мы никогда не найдем этот ценный горшок. — Меня охватила досада. — Что же ты мне сразу не сказала? Мы бы ее с собой захватили.

— Не догадалась, — хлопала глазами Галина. — Да и большая она. К тому же очень ценная. Чего с такой таскаться? Разбили бы еще.

— Ладно. Забудем. Только место, где ваза лежит, все равно мне скажи. Я, быть может, еще наведаюсь в гости к нему. А это, кстати, его дача, что ли?

— Не знаю. Когда мы туда приехали, там никого не было. И вообще, я его друзей ни разу не видела. Даже на выставке. Никогда. Он и не хотел меня знакомить, — с какой-то обидой в голосе проговорила Галя.

— А ты стала бы знакомиться? Не поверю. У тебя ведь муж есть. Зачем тебе лишние проблемы?

— Вот и Олег так говорил.

— А ты его любишь, что ли? — пришла мне в голову сумасшедшая мысль. — А? Скажи?

— Не знаю. — Но весь вид молодой женщины говорил о том, что моя догадка попала в самую точку.

— С ума сошла! Да разве можно любить такого человека? — возмущалась я. — Тем более после того, что ты про него знаешь. Да я с таким даже на одном поле не села бы…

Тут я осеклась. А не стыдно ли тебе, Танечка, так говорить? Сама-то… Вот недавно на пляж с ним ездила. Купалась, загорала. Объяснения его слушала, комплименты. Интересно, Быстряков доложил об этом Гале или не стал? Судя по всему, не стал. А то она бы меня с потрохами съела.

Впрочем, у меня есть отмазка. Я, когда купалась, еще не догадывалась, какой он подлец. Вернее, были у меня, конечно, подозрения, но чуть раньше. А потом Олег сумел их нейтрализовать. Вот такой умный мужик попался.

У меня в голове мелькнула какая-то мысль, но я тут же ее потеряла. Причем поняла, что она была очень важной, и попыталась вспомнить, о чем подумала, но мне это никак не удавалось. Мне стало так обидно, что я чуть по голове себя не стукнула. Вот бывает же так! Точно знаешь, что думала о важном, а потом как дурочка пялишься в потолок или еще куда-нибудь и не можешь схватить ту умную мысль за хвост.

Галина с интересом смотрела на меня.

— Что-то случилось? — проявила она внимание.

— Нет, ничего особенного. Так… Где он все же вазу спрятал? Ты так и не ответила мне, — очнулась я.

— Но ты же не собираешься ехать туда?

— Собираюсь.

— Лучше не надо. Пусть он уедет, всем спокойнее будет. — Галина теребила волосы.

— Странно ты, однако, рассуждаешь. Ладно, на сегодня все разговоры давай закончим. Сейчас поспать надо. А потом проснемся и все решим. Как нам дальше поступить, и вообще. Но я думаю, что тебе придется пойти в милицию и все там рассказать. Придумывать ничего не надо. Только то, что знаешь. Этого и так будет достаточно. Заодно не забудь упомянуть, что Быстряков похитил человека. Впрочем, он и так получит сполна. Но ты сможешь себе помочь.

— Не пойду я в милицию! — Галя вдруг вскочила и принялась бегать по веранде. — Я лучше руки на себя наложу, а на него доносить не буду.

— Сядь! — Я тоже не стала молчать. — Он и без тебя по уши в дерьме. Так что своим «руконаложением» ты его не спасешь. А у тебя муж есть. И все хорошо еще может быть. Дура!

— Наверное, я и в самом деле дура. — Женщина стала заламывать руки. — И как это меня угораздило пожалеть тебя и вытащить из погреба? Где голова моя в тот момент находилась?

Я не стала ей ничего говорить. Просто принесла из холодильника недопитую бутылку водки и налила ей полстакана. И себе плеснула немного. Потом протянула Галине стакан и приказным тоном произнесла:

— Пей! До дна! Быстро!

Галя послушалась. Залпом выпила водку, потом стала хватать ртом воздух, но я уже вышла во двор.

Эх, жалко, телефона у меня нет! А то бы предупредила подругу Дементьеву, что я у нее тут. Неудобно все же без спроса. Хотя… недаром же место, где ключ лежит, показала. Сильно ругать не будет.

Мне стало веселее. Ладно. Пробьемся. Все будет хорошо. Надо только поспать немного.

Я увидела, как из соседнего дома вышла женщина, и быстро вошла внутрь. Потом я заперла дверь и принялась готовить спальные места.

Странное все же ощущение возникает, когда ложишься спать под утро. Усталость ощущается, но все равно необычно. Все люди встают, а ты ложишься. Впрочем, есть и необъяснимое чувство кайфа. Тело касается прохладных простыней, за окном петухи кукарекают, а ты закрываешь глаза, потягиваешься усталым телом и потихоньку, а главное, спокойно засыпаешь.

Я спустилась на веранду. Галина сидела на стуле, привалившись к стене.

— Идем спать, — обратилась я к ней.

Она безропотно встала и пошла за мной на второй этаж. Я показала ей комнату. А потом, едва Галя легла, достала из своего рюкзачка наручники и, быстренько защелкнув один на ее руке, приковала свою спасительницу-пленницу к кровати.

— Не обижайся, — спокойно посмотрела я в испуганные глаза женщины. — Но ты один раз от меня убежала, и я не хочу, чтобы это повторилось.

— Я не убегу, — тихо сказала Галина.

— Надеюсь, — кивнула я. — Однако ключи я с собой заберу. Отдыхай. Выспимся, еще поговорим и тогда решим, как быть.

Я вошла в свою комнату и завалилась на кровать. Совсем недавно я лежала вот на этой самой кровати с исключительно блаженным чувством. Я отдыхала в гостях у подруги, и у меня не было никаких забот и дел. Ну разве что сходить на Волгу искупаться. А теперь?

Теперь я так устала, что просто нет сил даже обувь снять. Видела бы меня сейчас Дементьева. Убила бы на месте.

ГЛАВА 20

Я проснулась и посмотрела на часы — около трех. Что ж, пора вставать.

В комнате было жарко. Ах, какой хороший выдался вчера вечер! А сегодня снова парит нещадно. Даже невероятно, всего день прошел, а мне кажется, что уже неделя пробежала с того момента, как мы с Быстряковым плавали в Волге.

Я вспомнила про Галю и поспешила к ней в комнату. Как она там? Даже в туалет без моего разрешения ей не выйти.

Заглянув в комнату, я увидела, что она еще спит. Сначала я подумала, что не буду пока ее будить, но потом все же решила, что надо.

— Галина, вставай, — потрясла я ее за плечо. — Времени уже много. А мы так ничего и не решили.

Молодая женщина приподнялась на локте. Глаза ее были опухшими, что более чем красноречиво свидетельствовало о том, что она долго плакала перед тем, как уснуть. Жалко мне ее, конечно, но ничего не попишешь. Не так надо было вести себя с самого начала. Глядишь, все сложилось бы совершенно по-другому. Хотя тогда бы я не знала, где ваза. А теперь почти точно знаю. Я решила надавить на женщину.

Я открыла наручники, потом провела ее во двор. Заодно и с соседкой поздоровалась. Она меня видела в тот мой приезд, потому не очень удивилась.