Несколько дней в аду - Стелла Камерон

– Я его не знаю, – ответил Эйнджел. – Тебе придется спросить Лиланда Гарольфо… и парней, с которыми жил Баки.

Среди ошметков мусора виднелось лицо. Вернее, то, что когда-то было лицом. Эйлин зажала рот рукой. К горлу подступила тошнота. Глаза у трупа были открыты, но цвет у них был странный – молочно-белый, словно они были… сварены. Век не было. Эйлин несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло. Она сделала еще один шаг. Когда-то это было человеком, но, похоже, кроме нее, об этом никто не помнил.

– Что у него в волосах? – спросила она. – Похоже на пищу.

Мэтт вытянул руку, словно отстраняя ее, а сам подошел поближе.

– Это и есть пища, – сказал Эйнджел, – кусочек креветки и еще что-то.

Эйлин встала за его спиной.

– Где он был? – спросила она.

– В мусорном контейнере, – ответил Мэтт.

– Это я уже поняла. А где стоял этот контейнер?

– Это нам предстоит выяснить.

Один из рабочих указал лопатой на кучу мусора:

– Мы знаем, откуда поступает свежий мусор. Этот от ресторана Оны.

Глава 21

Эйлин вошла в торговый центр в сопровождении Эйнджела. Было уже поздно. Рождественская елка в пустом холле сверкала разноцветными огнями, здание было погружено в полутьму.

– Дом, милый дом, – сказал Эйнджел, не особенно надеясь на то, что его попытка пошутить встретит отклик у Эйлин.

Держа ее за руку, он прошел к частному лифту, нажал кнопку и взял у Эйлин сумку. Дверцы открылись почти сразу же, и они вошли в лифт. Эйнджел потратил много времени и сил, пытаясь уговорить Эйлин прийти сюда. Она сказала, что не может ночевать в своем доме, пока полиция не уйдет оттуда. Наконец ему удалось убедить ее, она собрала вещи и поехала с Эйнджелом.

Лифт был маленьким, и Эйлин некуда было укрыться от пристального взгляда Эйнджела. День выдался трудным, им пришлось многое пережить вместе, и Эйлин чувствовала, что это сблизило их. Она вздохнула. Сердце ее билось быстро и сильно.

Лифт остановился, и дверцы открылись, но ни Эйлин, ни Эйнджел не пошевелились. Очнулись они, только когда дверцы стали закрываться. Эйнджел поспешно прижал их.

– Приехали, – сказал он и улыбнулся.

Помещение было погружено во тьму, горела только одна лампочка в холле. Эйлин остановилась у стола с медными ножками. На нем стоял портрет женщины в старинном костюме для верховой езды. Она сидела на черной лошади.

Подойдя сзади, Эйнджел положил подбородок Эйлин на плечо, и она вздрогнула.

– Здорово, правда?

Его руки обвили талию Эйлин.

– Я думаю, она бы не поняла этого комплимента. Покажи мне, пожалуйста, куда идти. Обещаю, я уйду до вашего с Финном прихода завтра утром.

– Кровать в маленькой комнате, она изолированная, поэтому можешь спать сколько хочешь.

Эйлин повернула голову и взглянула на севрскую вазу. Эйнджел осторожно коснулся нежной кожи ее шеи, и Эйлин вздрогнула. Он улыбнулся. Обоими овладело возбуждение, и он надеялся, что Эйлин не захочет останавливаться.

– Думаешь, мы правильно сделали, позволив Аарону и Сонни остаться у Чузы? – спросил Эйнджел.

– Думаю, да. Чуза позвонит нам, если что, да и Мэтт рядом.

Эйлин попыталась забрать у него свою сумку, но он не позволил ей.

– Я совсем не беспомощная, – сказала она. – Но все равно спасибо. Ты прав, наш болотный чудак – хороший человек. Он мне нравится.

Ты ему тоже нравишься. Наверное, ему нравится любая более-менее привлекательная женщина, ведь он же мужчина, в конце концов, хоть и носит непонятные хламиды. Эйнджел знал, что Чузу опасаться не стоит, по крайней мере в отношении мальчиков точно.

– Я рад, что ты думаешь так же, как и я. Мне нравится знать, что Чуза на нашей стороне. Всякий, кто захочет добраться до мальчиков, должен будет иметь дело с ним.

Эйнджел повернулся, взял Эйлин за подбородок и быстро поцеловал.

– Что это было? – спросила она, прекрасно зная ответ.

– Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал. И я тоже хотел. Хочу.

Комната, в которой он обычно ночевал, когда работал допоздна, находилась в конце коридора между кабинетами Финна и Эйнджела. Он вошел в эту маленькую комнату и положил сумку Эйлин на кресло.

– Здесь туалет, – сказал он, отодвигая зеркальную дверь. – Тут ванная.

Он открыл дверь и зажег свет. Эйлин нахмурилась. Единственное, чего она в этой комнате не видела, – кровать.

В темных джинсах, рубашке цвета хаки с расстегнутым воротом Эйнджел был невероятно привлекательным. Эйлин поняла – он ждет, когда она спросит про постель.

Ну жди, жди.

Она отвела глаза, сердце забилось сильнее.

– Здесь уютно, – сказала он, – я хорошо устроюсь. Я рада, что ты вернешься сегодня к себе домой.

«А я не собираюсь домой», – подумал Эйнджел.

– Как насчет стаканчика виски?

Эйлин нахмурилась, и он решил, что она сейчас откажется.

– Хорошо. Но мне ужасно хочется принять душ, поэтому давай поскорее.

– Ты можешь пойти в душ, – предложил он, – я пока посмотрю почту, а потом принесу виски. Кстати, наверное, потом тебе понадобится вот это.

Он нажал кнопку и опустил спрятанную в стене кровать. Теперь в комнате стало совсем тесно.

– Мы можем выпить виски сейчас, – сказала Эйлин и покраснела.

На ее светло-оливковой коже румянец выглядел прелестно.

– Ну уж нет. Иди в душ. Мне все равно еще нужно сделать пару деловых звонков.

Эйлин хотела сказать, что для деловых звонков уже поздно, но промолчала.

– Ладно, я недолго.

Эйлин устала, и ей очень хотелось лечь в постель. Желательно с Эйнджелом.

Эйнджел вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Достав из сумки ночную рубашку и халат, Эйлин взяла туалетные принадлежности и отправилась в ванную. Эйнджел явно любил зеркала – они тут были повсюду. Эйлин разделась и встала под душ. Теплые капли забарабанили по коже. Зеркала запотели. Кончиком полотенца Эйлин протерла одно из них.

Аарон родился, когда ей было девятнадцать. Большую часть времени она не вспоминала про свой возраст. Цифра «тридцать шесть» казалась ей вполне приемлемой, да и проблем со здоровьем не было. Она критически оглядела свое отражение. Ноги длинные и стройные. Благодаря регулярным упражнениям у нее не было ни грамма лишнего жира на боках и животе. Бедра, правда, слегка полноваты, но тут уж ничего не поделаешь – такой создала ее природа. Талия по-прежнему стройная, а груди пока не висят до пупка. Элин фыркнула.

Приподняв груди, она принялась изучать их. Коснулась кончиками пальцев темных возбужденных сосков, и у нее перехватило дыхание. Эйлин шагнула в душ и включила горячую воду, с наслаждением подставляя под тугие струи лицо и плечи. Она снова коснулась сосков, и по ее телу прошла волна возбуждения. Эйлин закрыла глаза. Никогда раньше ей так сильно не хотелось, чтобы Эйнджел был рядом.