Подземка - Михаил Бычков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чего стоишь? – как сквозь вату, донесся крик. – Очнись же!
Но я не мог прийти ей на помощь.
Девушка удвоила усилия. Не знаю, как ей это удалось, но гарпия захрипела, высунула длинный красный язык. Будто разряд пробежал по телу, избавляя от свинцовой тяжести в членах. Я ощутил, что тело вновь послушно мне, руки и ноги целиком в моей власти. Тварь потеряла надо мной контроль. Я подскочил к девушке и схватился за один конец провода. Вскоре дело было сделано – задушенная гарпия обмякла и кулем свалилась на пол.
– Вот и все, – произнесла Лило, тяжело дыша.
Она пошатнулась. Я обнял ее, поддержав, иначе девушка точно упала бы без сил.
– Молодчина, – прошептал я ей на ухо. – Если бы не ты, нам конец. Как это у тебя получилось?
– Я же говорила, что со мной не так просто сладить.
– Так ты все рассчитала?
– Если бы, – возразила девушка. – Ничего нельзя знать наперед. Я рискнула, положилась на удачу. Так или иначе, выбирать все равно не приходилось. И еще… Я уже в норме. Можешь меня не держать, не упаду.
– Точно?
Она кивнула, и я не без сожаления выпустил ее из своих объятий.
– Надеюсь, тварь сдохла, – сказала Лило.
– Сейчас проверим.
Я подошел к телу гарпии, чтобы еще раз убедиться, что она мертва.
– Мертвее мертвого, – констатировал я после короткого осмотра.
Сомнений у меня не осталось. Вдвоем мы отправили опасное создание к ее праотцам. Интересно, кем же они были – птицами или другими мутировавшими существами из некогда богатой фауны?
– Надо от нее избавиться, – сказал я. – Она и раньше воняла, страшно подумать, что будет теперь.
– Давай сбросим ее в шахту, – предложила девушка.
Я уточнил, где находится эта самая шахта, и, узнав нужное направление, поволок труп гарпии к ней. Оказавшись на краю глубокого колодца, чуть прикрытого старыми досками, сбросил труп в темноту проема. Через пару секунд послышался глухой всплеск, и снова наступила тишина. Дело сделано. Я вытер руки о штанины и направился к Лило.
– Теперь рассказывай, – приказал я.
– Чего рассказывать? – отмахнулась девушка. – Все при тебе было.
– У меня целая куча вопросов. Откуда ты знаешь о повадках этих тварей, почему на тебя не распространяется их воздействие и, самое главное, как тебе удалось забраться ко мне в башку и как часто ты собираешься заниматься этим впредь?
– Насчет последнего можешь не волноваться. Если бы ты не хотел впустить меня, у меня бы ничего не получилось. Тем более сейчас.
– А что сейчас?
– Сейчас я слишком слаба и не слишком скоро смогу восстановиться.
– На всякий пожарный предупреждаю: ты со своим вуду, или как там его назвать, ко мне не шибко приставай. Я не люблю, когда мне лезут в башку даже такие красивые женщины вроде тебя. Так что не заставляй меня нервничать.
– Можешь не сомневаться. Теперь все?
– Я еще многого не знаю о тебе, – задумчиво произнес я.
– Всему свое время, – произнесла Лило и, протянув руку, провела ладонью по моей щеке. – Не всегда полезно знать всю правду о человеке.
Я промолчал, мысленно согласившись с этим доводом. Пожалуй, она права, вот только мне от этого не легче.
Глава 19
На Одиннадцатую вернулись в молчании, перекинувшись лишь парой фраз. Между прочим, мне это показалось несколько странным, но я отмахнулся, приписав все пережитому стрессу. И тут же задумался: не слишком ли много стрессов за последнее время? Сколько еще впереди? И стоит ли овчинка выделки?
Никогда бы не подумал, что такое количество происшествий способно выпасть на несколько гребаных дней. «И вечный бой, покой нам только снится», – всплыло в голове. Где я слышал эту фразу? Наверняка вычитал в какой-нибудь книге. Ну и какой, спрашивается, с этих знаний толк? Да тьфу, плюнуть и растереть! Забыть и не вспомнить!
Мы поднялись на платформу. Сначала показалось, что на станции ничего не изменилось, но первые впечатления бывают обманчивыми. Так и сейчас. Морочившая всем головы тварь сдохла, гипнотические чары рассеялись, морок пропал.
Люди отрывались от своих насиженных мест, потрясенные. Наверное, им казалось, что они пробудились от глубокого и тяжелого сна, длившегося всего ничего, но, видя запустение и грязь, царящие кругом, не могли понять, что произошло на самом деле. Схожие ощущения я испытал однажды, когда Док вкатил мне, раненому, лошадиную дозу «дури» в качестве обезболивающего. Тогда до меня дошло, почему наркоши на стенку лезут, лишь бы снова ощутить этот кайф. Хорошо, хоть умом сообразил, к каким неприятным последствиям может привести наркота, и не подсел, а ведь сколько я знаю поисковиков с разрушенной психикой, которые искали забвение таким немудреным способом.
Разумеется, после испытанного блаженства наступал жесткий отходняк, кайф сменялся прострацией и опустошением. Мир терял краски, «позолота» трескалась и опадала. Так что понять ощущения окружающих я мог без большого труда. Они враз превратились в слепых без поводырей. Паники пока не было, но долго ли могло продлиться столь неоднозначное состояние – это вопрос.
Если вы не знаете ничего о происходящем на станции, к кому вы обратитесь? Правильно, к администрации. И вот уж кому не позавидуешь.
Когда мы с Лило подошли к комнате, где размещался глава Одиннадцатой, там уже собралось изрядное количество народа: стадное чувство, как всегда, сработало. Люди ползли из всех щелей, как тараканы. Они что-то кричали – не очень бойко, но все же настойчиво требовали объяснений.
Бедолага-начальник, отгороженный живой стеной своих помощников от наседавшей толпы, пытался втолковать, что сам ничего не понимает в сложившейся ситуации. Он ежеминутно вытирал грязным платком вспотевшую от волнения лысину и беспомощно оглядывался по сторонам, надеясь, что проблемы сами по себе рассосутся или откуда-то извне прибудет помощь.
Мы стояли в стороне, прислушиваясь к разгорающимся дебатам. Обстановка накалялась. Еще чуть-чуть, и может произойти все, что угодно, – драка, перестрелка, погромы.
– Кажется, становится жарко, – заметил я.
Лило кивнула:
– Люди растеряны. Их можно понять.
– Предлагаю уносить отсюда ноги, да побыстрее, – нервно произнес я. – Если начнется бардак, общество белобрысой птички будет вспоминаться с ностальгией.
– Удрать никогда не поздно.
– Это в тебе говорит непотухший костер тщеславия. Я не столь оптимистичен.
– Я привыкла доводить все до конца, – объявила Лило.
– По-моему, мы и без того проделали нехилую работенку. Пусть дальше как-нибудь сами справляются. Я ни с кем нянчиться не собираюсь, – отрезал я.
– Не пора ли раскрыть им глаза? – ткнула меня локтем в бок Лило.
– Зачем? – искренне удивился я.
– Боюсь повторения прежних ошибок.
Девушка печально вздохнула.
– Думаешь, заведут себе нового кукловода? – усмехнулся я.
– Зря зубоскалишь. Опасность нешуточная. Нужно внести ясность в умы жителей, не дожидаясь, пока руководство изобретет свою версию, удобную и выгодную. Не зная правды, они слабы, и все может повториться.
– Дерзай. – Я легонько подтолкнул ее в направлении небольшого возвышения, служившего раньше постаментом для одной из многочисленных скульптур вождей революции, забытой и припорошенной прахом. – Лично я ничего объяснить не сумею.
Лило поднялась на пьедестал и громко произнесла:
– Эй, народ, послушайте меня!
Как и ожидалось, никто не обратил на нее внимания. Люди по-прежнему осаждали администрацию.
Девушка растерянно повела плечами, будто спрашивая у меня совета.
– А ты им телепатни, – поддел ее я. – Слушайте меня, бандерлоги, или что-то вроде этого.
– Не получится. Я же тебе говорила, у меня нет сил.
Я деланно вздохнул:
– Ладно, учись, пока я жив.
Рядом с нами вертелся бойкий дядечка в солдатской ушанке и ватнике, но не это представляло для меня интерес. Автомат, до боли банальный «калаш»-весло, болтавшийся у него на плече, – вот что привлекло мое внимание.
Я схватился за ствол, потянул к себе:
– Одолжи, дядя!
А когда «Калашников» оказался у меня в руках, выпустил очередь в потолок.
Другое дело! Невнятный гул прекратился. Все обернулись и вопросительно уставились на нас.
– Толкай речь, – прошептал я Лило.
Мне показалось, многие еще не до конца отошли от воздействия белесой твари и готовы поверить в любой бред. Впрочем, нам это только на руку. Какую бы ахинею ни понесла сейчас Лило, они обязательно примут ее к сведению. Примут и сделают выводы.
Девушка с жаром, свойственным прирожденным агитаторам, описала картину произошедших событий. Слушали ее в полной тишине. Внимательно, не перебивая. К моему удивлению, я тоже почерпнул немало нового.
Из ее рассказа я понял, что тварь использовала взятого в плен поисковика. С его помощью она проникла на станцию, остальное легко представить. Я вспомнил Кораблева, но тут же отмел эту мысль как противоестественную. Слишком много времени прошло с момента его гибели.