Жена для генерального (СИ) - Коваленко Мария Сергеевна

Картина перед глазами заставляла слетать с катушек. 

Моя мышка. 

Всегда только моя. 

Доступная, открытая, задыхающаяся от такого же кайфа, как и я.

Нереально было прекратить трогать, целовать... и двигаться. Нереально хоть на миг выпустить из-под себя. Только прижимать всем весом к кровати и вколачивать в матрас. 

То резко – на грани боли, то медленно – на грани мазохизма.

Самая сладкая женщина. Мозгами, телом, характером словно созданная для меня. Чувственная и настоящая наперекор своим родителям и уроду бывшему.

Любящая. Верная. Фантастическая.

Дочку расцеловать хотелось за то, что сладко спит и позволяет делать со своей мамой все, о чем мечтал. Мышцы пресса пекло огнем от напряжения. Руки скользили по пояснице, вынуждая Аглаю гнуться сильнее и принимать меня глубже.

Невозможно было остановиться хоть на миг.

Уже сам не понимал, где закончилась пытка и началось наслаждение.

Чувствовал пульсацию. 

Видел дрожь освобождения. 

Слышал тонкий задушенный всхлип. 

И все равно продолжал.

После такого утра море было по колено. Холодный душ не смог охладить. Не верилось, что вчера были какие-то визиты и сообщения. За окном ярко светило солнце, и прошедшее казалось плохим сном. Кошмаром. Одним из коллекции.

Настроение не испортилось даже после появления в квартире гостей.

Как и обещал Штерн, Зоя приехала с вещами и собакой. Охранник вжался в стену, когда Берти оскалил пасть, демонстрируя возможности. Я сам, хоть и знал, что пес безопасен для своих, нервно дернул шеей. А моя маленькая девочка бросила все игрушки и со скоростью метеора поползла навстречу к бывшему мохнатому няню.

– Говорят, у вас опять задница? — прозвучало вместо приветствия. 

– У нас стабильность. Во всей красе, – в той же манере ответил я. 

– Этот осел хоть замуж успел тебя позвать? Или одной пули ему мало? – Сбросив обувь, Зоя вошла в гостиную и крепко сжала в объятиях Аглаю. – Если что, я могу шмальнуть. Табельного, к сожалению, нет. Но из охотничьего дырочка получится не хуже.

– Очень рада вас видеть!

Вместо ответа о замужестве Аглая гордо продемонстрировала Зое кольцо. И та уверенно показала мне большой палец.

– Жених у тебя, конечно, с прибабахом, но не жмот точно! – прозвучало с одобрением. – Была бы у него копия постарше и не такая мордастая, я бы, может, и сменила бы Берти на кого двуногого.

– Прости, в запасе только старший брат, но у него ревнивая жена и двойня. – Теперь настал мой черед обниматься с этой сумасшедшей женщиной. Не в лесу и не на холоде делать это было гораздо приятнее.

– Боюсь, двойню ни я, ни Берти не потянем. Нервы уже не те. А с вами рядом спокойно вообще не бывает.

– Дима ввел в курс дел? – Я подхватил с пола тяжелую сумку и сам понес в гостевую комнату. Мы, как знали, освободили ее заранее.

– Словно ты не знаешь этого еврея. Потребовал срочно выезжать. А как сказать, в чем моя задача – «Завтра объясню!». – Точь-в-точь как Дима, Зоя обошла квартиру. Заглянула в каждую комнату и каждый шкаф. Только на балконе окончательно расслабилась. – Не понимаю, как до сих пор не послала его вместе с «интересными предложениями».

– Но ведь они на самом деле интересные. – Кивнул в сторону дочки и Берти, которые так радовались друг другу, что от звонкого смеха и лая, казалось, тряслись стены.

 – Угу.

Зоя улыбнулась одним уголком губ. А потом вдруг вся ее беззаботность исчезла. Глаза сощурились до лучиков-морщин в уголках. И уже не веселая няня, а опытный боец начал вслух анализировать ситуацию:

– Дело у тебя, Маратик, конечно, дрянь. Но я не снайпер, чтобы решить проблему одним выстрелом. Будем думать, как выкрутиться.

Распахнув одно из окон, она посмотрела вниз на парковку и детскую песочницу с качелями. И тут же быстро закрыла.

– Значит так: гулять с Сашей будем здесь. У некоторых детские площадки меньше, чем твоя лоджия. Саньке хватит, она пока барышня не балованная. Второе, – постучала по раме, – на окна нужна защита. Стекло, как я поняла, обычное. В принципе, делать из балкона пуленепробиваемую теплицу – так себе решение. Но вопрос видимости придется решить срочно. Что купить, я сейчас напишу. У Димки бездельников хватает, пусть отправит кого-нибудь в строймаг.

– Что у нас третье? 

Хотелось как-то пошутить. Но было не смешно. Меня словно на месяц назад откинуло. В день, когда летел с Бадоевым в Воронеж и молился успеть. Не самое приятное воспоминание. Отрезвляло похлеще записок, которые раньше оптом слал Герасимов.

– А в-третьих, ждем самого Диму, – Зоя глянула на наручные часы. – Как я поняла, план у него есть. И какая-то новая информация тоже. Сомневаюсь, что удастся управиться в два прихлопа, три притопа, но с твоим «другом» точно нужно кончать. Без церемоний и нежностей. Хватит и с тебя, и с Аглаши. Она не такая железная, как кажется. А я вообще старая уже нервничать за вас.  

Что такое «нервничать по-настоящему», все мы поняли уже через два часа. Именно столько понадобилось Штерну, чтобы завершить свои утренние дела и приехать ко мне домой.

Сразу за ним, такой же хмурый и напряженный, явился Бадоев. Начбеза я пригласил сам, не спрашивая согласия Димы. Они могли относиться друг к другу как угодно, но сейчас на счету был каждый человек, способный защитить моих девочек.

Как вскоре оказалось, Бадоева даже не пришлось вводить в курс дел. Он из своих источников узнал об освобождении Герасимова. И тут же предположил, что Шульц выставит нам очень необычные условия для переговоров.

– Готов поспорить, что этот старый хрыч сразу просек, откуда взялись документы по сделкам. Только его заместитель мог слить информацию прокуратуре. Дальше на его месте я бы рыл землю, чтобы найти Шульца, и загонял бы вас двоих в ловушку, – глядя на меня и Диму, произнес Бадоев. – В идеале предложить встречу. Где-нибудь на нейтральной территории. А лучше там, где полиция закроет глаза на перестрелку и не станет сильно копать, обнаружив труп.

– В промзоне под Великим Новгородом, – тут же уточнил Штерн.

Сказал он спокойно, уверенно. Сразу стало понятно, что это не догадка, а точное место встречи.

– Гадство, – вырвалось у меня.

– Это примерно тридцать километров от нынешней квартиры Шульца. Но встретиться он предложил именно в промзоне. Якобы не хочет светить место жительства.

– Ну да, конечно. После того как твои орлы фактически прописались у него, сохранять эту тайну еще актуально, – Бадоев тихо, сквозь зубы ругнулся. – Какой идиот в это поверит?

– Похоже, теперь не до доверия. – Дима разложил перед нами карту Великого Новгорода. Ручкой выделил квадрат в самом низу и в центре него нарисовал небольшой кружок.

Я и Бадоев склонились над картой одновременно.

Даже без особой военной подготовки мне было ясно, что место выбрано неслучайно. Всего один подъездной путь. Огромные складские помещения с двух сторон. И тупик.

Вероятно, именно в таких закоулках снимали фильмы о разборках в девяностых. Для полноты картины не хватало требования приехать на старой Ладе и нацепить на себя кожаный плащ.

После того, как прошлые документы Шульц отдал под подъездом собственного дома, такая рокировка означала лишь одно – передавать нам новые доказательства никто и не собирался. Единственное, что светило, пуля в голову.

– А эти видеозаписи вообще существуют? – Я поднял взгляд на Диму.

– Может, что-то и есть, но сомневаюсь, что кто-то станет их передавать... – он постучал по карте. – ...здесь.

– Тогда подонка нужно брать за покушение на убийство, – снова вмешался в разговор Бадоев. – Если это будут те же молодчики, что орудовали в Воронеже, то они точно расколются. Тогда их спас звонок сверху. Здесь, возле Питера, никто не позвонит. Уровень не тот.

Словно произнес что-то, о чем даже думать было нельзя, Штерн зыркнул на моего начбеза с такой злостью, что по кабинету будто волна прошла. Стоявшая за моей спиной Аглая до боли впилась пальцами в плечи. И лишь Зоя, сидевшая в дальнем углу, никак не отреагировала.