Роман с убийцей - Вячеслав Жуков

– Много он понимает, этот Туманов, – сказал Валентин и посоветовал наплюнуть на все, что подполковник ей наговорил. И видя, что Олеся начинает хандрить, вдруг предложил: – А знаешь что…

Олеся подняла голову.

– Тебе надо сменить обстановку и развеяться.

Олеся ничего против не имела, только спросила:

– Что, прямо сейчас?

Последнее время она и сама стала замечать, что не так давно еще казавшаяся ей уютной квартира, вдруг перестала нравится. Более того, все в ней теперь Олесю раздражало. И мебель стоит не там, где нужно, и даже обои, когда-то казавшиеся спокойными, сейчас вызывали в ней какую-то необъяснимую тревогу.

– Сейчас и немедленно, – настаивал Валентин, хотя Олеся и не пыталась возразить, готова была с ним поехать куда угодно, лишь бы не сидеть здесь в четырех стенах.

Валентин предложил Олесе поехать к нему.

– Ты ведь не была у меня, – сказал он с улыбкой, протягивая ей руку.

Олеся хотела сказать, что он и не приглашал ее, потому и не была. А набиваться самой, это уж слишком. Еще посчитает ее нахалкой. В ответ она протянула свою ладошку, положив ее на руку Валентина.

– Ну вот и хорошо, – сказал он, потянув ее за руку к двери. Но Олеся остановилась.

– Подожди. Что прямо так? Мне ведь надо переодеться, – Олеся хотела, чтобы Валентин посидел в кухне, а она тем временем переоденется, но он не выпустил ее руки, сказав:

– В этой короткой юбочке ты мне больше нравишься.

По другому Олеся и думать не могла. Не только ему, но и многим другим мужчинам нравились ее длинные стройные ноги. И Валентин не исключение. И раз он настаивает, пусть все будет так, как ему нравится.

– У нас с тобой будет чудесный вечер, – сказал Валентин, перед тем, как выйти из квартиры. Звучало обещающе, а главное – романтично.

– Но сейчас ведь еще день, – напомнила Олеся, как бы давая понять, зачем им ждать вечера. Любить друг друга они могут и днем.

Валентин рассмеялся.

– Ну хорошо. Пускай это будет наш с тобой чудесный день.

– А свечи? Ты же обещал при свечах… – напомнила Олеся его недавнее обещание.

Валентин обнял ее, прижимая к себе.

– Свечи я тебе гарантирую, милая, – пообещал он и поцеловал Олесю в губы. Но поцелуй получился недолгим.

Олеся вырвалась, облизнув нижнюю губу. Ее симпатичное личико отнюдь не выражало удовольствия от этого поцелуя. Скорее на нем появилось выражение недоумения и боли.

– Ты что? – она удивилась его необузданному желанию, почувствовав во рту солоноватый привкус крови. – Ты сделал мне больно, прикусил губу.

– Извини, пожалуйста. Я слишком увлекся. Целовать такую красивую девушку мне еще не приходилось, – сказал он, смущенно улыбнувшись.

Олеся осуждающе покачала головой. Ей не нравилось, когда мужчины причиняют в порыве страсти боль. Не хотелось, чтобы Валентин уподобился тем самцам. И чтобы предупредить его от подобного действия, сказала:

– Если ты и в постели будешь так увлекаться…

– Не буду. Честное слово, – пообещал он, приложив обе руки к груди, тут же оглядев ее быстрым взглядом с головы до ног.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила Олеся, не понимая. Вроде бы ничего такого особенного не произошло. Как во всяком случаи казалось ей. Но не Валентину.

– Знаешь, когда ты сердишься, у тебя такие выразительные глаза.

– Ничего особенного, – хмыкнула Олеся. – Как у всякой другой женщины.

Валентин покачал головой.

– Нет. Ты такая красавица, – в его голосе звучала страсть. – Ты заслуживаешь вечности. Я хочу нарисовать твой портрет.

Олеся с нежностью потрепала его по волосам.

– Тоже мне Рембрандт. Не надо меня рисовать. Лучше рисуй театральные декорации, – это замечание Олеси, вызвало у Валентина протяжный вздох.

– Ладно. Если не хочешь мне позировать, не надо. Но рисовать тебя по памяти, мне никто запретить не может, – ответил он.

В подъезде, в котором жила Олеся, маляры красили стены. Три женщины в перемазанных краской спецовках уставились на красивую девушку и рядом шедшего с ней молодого мужчину.

– Они так на нас посмотрели, – почему-то насторожился Валентин. Хотя Олеся в том, что эти три замухрышки на них глядели восхищенными глазами, ничего такого не видела. В чем и попыталась тут же убедить Валентина.

– Просто они нам завидуют, – сказала Олеся, смеясь.

Но Валентин обернувшись, бросил на подъезд подозрительный взгляд.

– Может быть. Но они так смотрели, – покачал он головой.

Трудно было представить, что в Москве еще есть такие места. Об этом Олеся и подумать не могла, и теперь была очень разочарована, глядя в какое захолустье они приехали. Смотреть на деревянные развалюхи, удовольствие небольшое. А что касаемо Олеси, то для нее это равносильно мучению. И потому она не удержалась от вопроса:

– Валентин, куда ты меня привез? Неужели ты здесь живешь?

Он вздохнул прежде чем ответить. Видно было что и ему здесь не все нравится. Но впадать в уныние как Олеся он не собирался.

– Зря ты так. Со временем здесь будет неплохой район. Тут полным ходом идет стройка, – кивнул он на обнесенную дощатым забором огромную территорию, где виднелось нагромождение бетонных плит и металлической арматуры. Там же стояло несколько вагончиков, возле которых расположилась вся строительная техника.

Особенно на Олесю произвели впечатления два мощных автокрана, стрелы которых нависли над той дорогой, по которой они с Валентином ехали.

– Боже мой, – простонала Олеся, наблюдая за тем, как ловко Валентин ведет машину по узкой изрытой колдобинами дороге. С одной ее стороны дощатый забор строителей, а с другой глубокий котлован, свалиться в который, нет ничего проще. По крайней мере, так считала Олеся. Она водила машину неплохо, но ездить по такой дороге не стала бы.

– Я уже привык, – сказал Валентин, уверенно покручивая руль, чтобы правую сторону его «Жигуленка» не стащило в проклятущий котлован.

Олеся нисколько не сомневалась, что теперь у нее впечатления от этой поездки останутся надолго. Вопрос, только какие. И она уже пожалела, что согласилась поехать к Валентину. У нее они могли посидеть не хуже. И пусть там Олесе все перестало нравиться. Здесь, кажется, тоже ничего хорошо ждать не стоит.

Словно догадавшись, о чем она подумала, Валентин сказал:

– Скоро все эти развалюхи снесут. Вместо них вырастут многоэтажки. Но пока эти домики еще стоят, я думаю, тебе стоит на них взглянуть. Тут такие сады. Знаешь, сколько тут вокруг много яблок.

Олеся вздохнула. Разве она сюда ехала за яблоками? Кажется, ее любовник еще совсем глупенький и кое-чего недопонимает. Помешался на своих картинах. Но чтобы уж его не огорчать, заставила себя улыбнуться, сделав вид, что ей здесь все нравится. Хотя это было настолько трудно. Слушая рассказ Валентина о местных красотах, Олеся только молча кивала в ответ.

– Здесь хорошо. Нет такой суеты как там, – махнул Валентин рукой в сторону платформы, откуда слышались гудки электричек. – Правда, последнее время стали одолевать строители. Так грохочут своей техникой. Да ты проходи, – раскрыл он перед Олесей дверь еще довольно хорошо сохранившегося бревенчатого дома. По крайней мере, изо всех тех лачуг, что ей довелось тут увидеть, он выглядел лучше всех. Кирпичный фундамент. И крыша у него покрыта не шифером, а цинковым железом.

Олеся вошла.

Они прошли длинным коридором и оказались в довольно просторной комнате, окна которой выходили в сад. Этот год оказался урожайным на яблоки. Глядя на яблони, Олеся вспомнила свой дом. Жили они с родителями на окраине Киева в двухэтажном коттедже. Само по себе жилище было так, ничего особенного, если бы не сад. В нем росли такие яблони.

Увидев, что Олеся засмотрелась на садовые деревья, Валентин сказал:

– Знаешь, что, ты посиди пока тут, а я сейчас. – Он взял со стола большую тарелку и выбежал из комнаты.

– Валентин?! Не надо, – крикнула ему Олеся, но было уже поздно. В окно она увидела, как он вышел из дома и замелькал в саду между яблонь, срывая яблоки и пробуя их на вкус. Какие-то откидывал, а какие-то клал в тарелку.

– Сумасшедший, – улыбнулась Олеся, наблюдая за ним.

Но скоро глядеть в окно и сидеть просто так, ей надоело. От скуки ради, Олеся решила посмотреть дом. Хотя может быть в отсутствие Валентина, это выглядит не совсем вежливо, но Олеся была уверена, что он не обидится. К тому же делает она это без всякого умысла, а чисто из любопытства. И Олеся вышла в коридор.

Пройдя каких-то шага три, четыре, она увидела в полумраке коридора дверь, мимо которой они с Валентином прошли. Вернее было бы сказать, что Валентин ее провел мимо этой двери. Теперь Олеся решила разузнать, что там за дверью и открыв ее, оказалась в маленькой комнатенке с одним единственным узеньким окном. Из мебели в комнате находилась кровать, два стула, шкаф с книгами и гардероб. Возле него к стене был прислонен подрамник с натянутым холстом.