Инфернальная команда - Александр Сухов

Для оценки угла наклона ствола юноша посмотрел вверх и, выбрав направление падения срубленного дерева, двумя ударами меча сделал с той стороны довольно глубокую зарубку. Затем он широко размахнулся и со всей силы рубанул по стволу. К его неописуемому удивлению, чудо-клинок прошел сквозь плотную древесину, как раскаленный докрасна нож проходит сквозь сливочное масло. Отделенное от своих корней дерево постояло еще несколько мгновений, затем увлекаемое суммарной тяжестью ствола, ветвей и кроны начало падать в ту сторону, которую заранее предопределил Гвен.

— Чудеса! — Только и смог вымолвить новоиспеченный дровосек, отскочив в сторону от подпрыгнувшего комля.

— Пожалуй, чтобы свалить такую громадину бригаде из пяти человек пришлось бы поработать топориками до вечерних сумерек. — В порядке комплимента заметил Шмультик.

Когда друзья возвратились назад к лагерной стоянке, их встретил недовольный Мандрагор и незаслуженно обозвал безжалостными изуверами и убийцами, на что Шмультик философски заметил:

— Значица, деревянный, судьба такая у твоего собрата, а будешь вякать, не бывать и тебе смотрителем королевской кухни.

После того, как путники взвалили на плечи полупустые котомки и были готовы следовать в направлении ручья, инфернальный тип весело посмотрел на Гвенлина и с ехидцей в голосе поинтересовался:

— А чего это ты свое сокровище в ножны поместил? Сейчас же доставай!

— Это зачем же? — Не подозревая подвоха спросил юноша.

— А ты не подумал над тем, кто нам дорогу будет прокладывать: Супермен, Маугли, Человек-паук или Годзилла какая-нибудь? Как ты считаешь, для чего я тут устраивал весь этот сыр бор с трансцендентными трансформациями твоей железяки? Чтобы доставить удовольствие своему корешу? Ошибаешься, дорогой друг, понятие «альтруизм» глубоко чуждо, даже противно всякому представителю инфернального племени. Поэтому шашки наголо и вперед искоренять деревянных собратьев нашего бритого кактуса! — После столь доходчивого объяснения демон посмотрел на Мандрагора и великодушно предложил: — Если хочешь, прыгай ко мне на плечо, иначе можешь попасть под горячую руку нашему первопроходцу, тогда кирдык всем твоим далеко идущим планам.

Скрепя сердце, магический корень принял предложение хитроумного товарища, вполне адекватно оценив опасность для своей древесной персоналии обновленного оружия Гвенлина…

Продвигаться вдоль лесного ручья оказалось не очень сложно. Его каменистые берега были фактически естественным трактом, самой природой приспособленным для перемещения путешественников по бескрайним просторам девственной тропической сельвы. Изредка дорогу путникам перегораживали стволы древесных гигантов, рухнувших либо по причине какого-нибудь природного катаклизма, либо от старости, или особо активный колючий куст умудрялся все-таки добраться ветвями до воды, перегораживая проход. В этих случаях за дело принимался чудесный меч Гвенлина, и совсем скоро путники получали возможность идти дальше. К тому же топать вдоль ручья было намного комфортнее, чем просто по лесу еще и потому, что от бегущего по камням водного потока веяло свежестью и прохладой.

Часа через четыре ручей, весело журча по камушкам, наконец-то выскочил из-под сумрачного лесного свода на открытое пространство, точнее в обширную долину, зажатую между отрогами какой-то горной системы. Насколько хватало глаз вокруг были горы и только горы, заснеженные пики которых вздымались на высоту многих тысяч саженей. Водный поток продолжил свой бег между аккуратно расчерченными многоугольниками полей, засеянных злаковыми и овощными культурами и пестрыми коврами садовых насаждений, где одни деревья только начинали зацветать, другие были усыпаны зелеными завязями, ветви прочих гнулись до земли под тяжестью поспевающих плодов. Удивительно, но ни единой живой души ни на полях, ни на огородах или в садах не было видно, хотя, судя по цвету, колос кое-где перезрел и начинал осыпаться, овощи переросли и годились лишь на корм скоту, а под кронами деревьев без всякой пользы гнили горы осыпавшихся фруктов.

— Странно, повымирали все они здесь что ли? — Недоуменно почесал затылок Гвенлин.

— Вполне возможно, война или мор, — пропищал с плеча Шмультика Мандрагор.

— Скорее второе. — Внимательно присмотревшись к окружающей обстановке, сделал вывод демон. — Всякая война, как правило, сопровождается неоправданной порчей чужого добра, например: вырубанием садов, вытаптыванием и выжиганием полей. Здесь все вроде бы в целости и сохранности, только малость запущено. Кстати, посмотрите там, на горизонте, кажется, дымок поднимается. Нужно сходить туда и посмотреть, что явилось причиной столь халатного отношения местных жителей к собственным угодьям.

— Хорошо, — согласился юноша, — только для начала перекусить не помешает…

Несмотря на нестерпимую жару и палящие лучи тропического солнца нашей троице еще до захода дневного светила удалось достигнуть человеческого жилья. Стройные ряды бамбуковых избушек, искусно крытых огромными банановыми листьями, широкие улицы без всякого намека на традиционные горы мусора, свойственные поселениям западной части Шуддана и ни одного человека или животного как внутри лачуг, так и вне их стен. Все-таки это не было вымершее или заброшенное поселение — откуда-то из центральной его части до ушей путников доносились звуки, однозначно свидетельствующие в пользу этого утверждения: равномерные удары кузнечного молота по металлической заготовке, громкие крики домашней скотины, а самое главное — веселый визг резвящейся детворы.

Озадаченные путешественники протопали минут пять, так и не встретив никого на своем пути. Однако вскоре они вышли к огороженному земляным валом, ощетинившемуся заостренным частоколом и опоясанным довольно глубоким рвом периметру, в пределах которого и была сосредоточена вся хозяйственная деятельность поселения аборигенов.

— Судя по всему, — выдвинул предположение сметливый демон, — что-то очень сильно напугало местную братию и заставило переселиться всех здешних обитателей из своих жилищ внутрь этой цитадели.

— Согласен, Шмуль, — поддержал демона Гвенлин. — Бревна заострены и вкопаны в землю совсем недавно, ров свежий — еще осыпается и не успел зарасти травкой. Скорее всего, это случилось месяц — полтора тому назад. Хотелось бы мне знать, что явилось причиной столь странного явления.

— Скоро узнаем, — Криво ухмыльнулось инфернальное создание и с изрядной долей скептицизма в голосе добавило: — Может быть. Вот только доберемся до ворот, и если аборигены посчитают нужным пустить нашу компашку внутрь периметра.

Глава 11

Пройдя с полверсты вдоль рва, путешественники наконец-то увидели ворота крепости. Даже непременный атрибут всякого средневекового укрепления — подъемный мост имелся в наличие и, в соответствие со своим предназначением был поднят. По краям ворот внутри защищенного периметра были сколочены две сторожевые башни, отдаленно напомнившие Шмультику лагерные вышки. На каждом из этих сооружений находилось по одному местному жителю. Судя по всему, бдительные стражники уже давно заприметили наших героев, но пока не окликали — ждали, когда те подойдут поближе. Как только путники поравнялись с воротами один из воинов — коренастый черноволосый бородач средних лет развернул в их сторону тяжелый арбалет, установленный на неком подобии пулеметной турели, и громким хрипловатым голосом скомандовал:

— Стоять! Далее ни шагу! Кто такие будете?

Вторая команда была явно избыточной, ибо дальше можно было двигаться либо прочь от крепостного сооружения, либо вдоль крепостной стены, либо прямиком в довольно глубокий ров. Ни того, ни другого, ни третьего усталые путники не собирались делать, поскольку рассчитывали обосноваться на ночь внутри цитадели, порасспросить кое о чем местных обитателей и, наконец, запастись провиантом на предстоящую дорогу. Все это Гвенлин как можно доходчивее постарался донести до слуха бдительных стражей. Однако в ответ услышал явно издевательский смешок чернобородого и не менее издевательскую фразу, обращенную к его более юному сослуживцу, пялившемуся во все глаза на незваных гостей с соседней вышки:

— Слышь, Сильвий, парни собрались харчами запастись на дорожку! Смех, да и только! Самим жрать нечего, а тут еще и нахлебнички откуда ни возьмись понабежали.

Тот, которого назвали Сильвием — долговязый прыщавый парень ровесник Гвенлина тут же расплылся в широкой улыбке и поддержал шутку товарища по оружию:

— Гиний, а может быть, пальнем в них от греха подальше? Я беру того, что поздоровее, тебе достается чернявый. Тела ночью сожрет Зверь, так что даже старосте докладывать не придется. Ну что, согласен?