Исцеление от эмоциональных травм – путь к сотрудничеству, партнерству и гармонии - Кристин Коннелли

У Эвелин Линднер несколько иной взгляд[221]. Тысячи лет цивилизации строились на непоколебимой уверенности людей в том, что существует естественный порядок вещей, согласно которому одни рождаются, чтобы повелевать, а другие – чтобы подчиняться. Однако за последние двести пятьдесят лет эта уверенность уступила место противоположной идее: все люди равны. Одним из первых проявлений нового миропонимания стали Декларация независимости США 1776 года и Французская революция 1789 года. Существенную роль в этом процессе сыграло ослабление конкуренции за ресурсы между европейскими державами – ведь теперь у каждой из них были свои колонии, на население которых права человека не распространялись.

Одновременно с идеей о равенстве всех людей в правах и проснувшимися в людях способностями к эмпатии и состраданию стали развиваться науки, которые вместе с осознанием объективной необходимости постепенно подчинили природу человеку; ее богатства при этом стали истощаться. Ведь ключом к экономическому благополучию теперь были не материальные ресурсы сами по себе, а знания и навыки их выгодного использования. В отличие от полезных ископаемых и прочих даров природы, знание не сокращается от постоянного использования, а напротив – способно к неограниченному росту. К сожалению, наука и интеллект отодвинули на второй план житейскую мудрость и моральные нормы. Убеждение в том, что знание нейтрально и не принимает ни положительного, ни отрицательного значения, позволило использовать его на службе как насилия, войны, тирании и ненависти, так и сострадания, мира, свободы и любви. Разум стал слепым орудием власти, и это, конечно, помешало второй волне положить конец доминаторской культуре.

Ричард Родес, журналист и историк, предложил свое объяснение движущим причинам реформ последних столетий[222]. В средневековой Европе насилие было основным инструментом разрешения любых споров. Однако в эпоху Возрождения, считает Родес, все изменилось благодаря жадности монархов, которые поняли, что войны требуют серьезных расходов из их казны. К девятнадцатому веку насилие стало в основном полицейской обязанностью. Одновременно с этим двери залов судебных заседаний распахнулись шире, и набирающее силу среднее сословие предпочитало улаживать конфликты там. Воспитание детей становилось менее жестоким, а образование – более доступным. С этой точки зрения травмы и насилие постепенно уходили из жизни общества благодаря правителям, которые вольно или невольно открывали дорогу дальнейшим социальным реформам.

Вероятно, каждое из предложенных объяснений содержит зерно истины. Так или иначе, сегодня колесо исторического прогресса уже сделало заметный поворот в сторону партнерской культуры. Это выражается в глобальном общественном движении, порой стихийном, объединяющем усилия всех, кто трудится во имя мира, справедливости, прав человека, общественного развития, защиты окружающей среды, помощи бедным и так далее. В качестве примера можно привести интернет-ресурс «Wiser Earth» («Мудрая Земля»), запущенный пользователями для того, чтобы люди и организации по всему миру могли общаться, делиться знаниями, сотрудничать и добиваться общих целей[223]. К июню 2009 года среди участников этого проекта числилось более ста десяти тысяч организаций (то есть приблизительно десятая часть от всех существующих на планете) из двухсот сорока трех стран. Риан Айслер в книге «The Power of Partnership» («Сила сотрудничества») объясняет, почему мы не знаем об этом проекте из средств массовой информации: у него нет ни руководства, ни штаба, ни определенного названия[224]. Как мы уже отмечали, такая разрозненность может быть следствием слабости руководителей, действующих по велению собственного травмированного эго и преследующих личные цели. Однако отсутствие структуры может означать и силу, ведь любому правительству вряд ли удастся взять под контроль столь масштабное стихийное движение.

Несмотря на все эти шаги прогресса, доминаторская культура по-прежнему достаточно сильна, а вторая волна движется медленно и неуверенно. Риан Айслер пишет: «Существуют регрессивные силы, толкающие нас обратно к доминаторству. В первую очередь это терроризм… Но есть они и в нашей собственной культуре. Доминатор живет внутри почти каждого из нас, что выражается в стремлении к личному благополучию»[225]. И весь двадцатый век, и начало двадцать первого наполнены войнами, массовыми убийствами, геноцидом, пытками, бедностью, голодом, эксплуатацией и рабством, хищениями, усилением властных структур, разрушением окружающей среды, варварской разработкой природных ресурсов и другими типично доминаторскими явлениями. В то же время «война» с терроризмом, наркотиками и преступностью ведет к ограничению гражданских прав, доставшихся нам когда-то весьма высокой ценой. В середине 2009 года выяснилось, что коррумпированное руководство государственных и коммерческих организаций прекрасно пережило обвал финансового рынка в 2008 году за счет простого населения. Руководители предпочитают бесконечно поддерживать старую систему в своих интересах, нежели оправдать ожидания общества и изобрести хоть что-то новое.

Очевидно, что сегодня системы взглядов продолжают параллельное существование. Одна из них – эгалитарная – основана на сострадании и взаимопомощи и нацелена на мир и гармонию на Земле. Противоположная же ей погрязает в жадности, насилии, коррупции и разрушении. Цивилизация, построенная на принципах партнерства, до сих пор борется за существование, преодолевая сопротивление доминаторской системы, которая со времен Великого Падения привыкла главенствовать во всем. Сейчас она пытается укрепить свои позиции, для вида осуществляя безобидные реформы, не способные повредить ее структуре. По-настоящему важным изменениям она по-прежнему сопротивляется, подавляя общественные движения, усыпляя сознание масс пропагандой и обещаниями сытой и спокойной жизни. Будущее человеческой цивилизации все еще балансирует на лезвии ножа. Будь у нас достаточно времени, можно было бы подождать, пока первая и вторая волна возьмут верх. Но времени у нас как раз нет, и встающие перед нами проблемы имеют жизненно важное значение. Человечеству необходима новая система взглядов, необходима третья волна.

Динамическое равновесие сил

Это понятие объясняет, почему ни первая, ни вторая волна не смогли направить развитие доминаторской культуры обратно к равенству и партнерству. В качестве примера давайте рассмотрим, в каком положении оказывается племя под угрозой вторжения агрессивного соседа. Если оно совсем не окажет сопротивления, то будет уничтожено или, в лучшем случае, растворится в культуре победителей. Пассивное сопротивление в духе заветов Махатмы Ганди также бесполезно: враг может оказаться достаточно безжалостным, чтобы истребить или обратить в рабство целый народ. Теоретически возможно переселение, но незанятые земли, скорее всего, окажутся скудны и негостеприимны. Остается либо переселяться на обитаемые территории, при необходимости изгоняя и порабощая их жителей, либо защищаться самим, опять же – с оружием в руках. Итак, оба варианта предполагают применение силы и ответные действия со стороны противника. Поэтому агрессия распространяется по миру как чума, от которой нет лекарства. Историю всегда творит самый воинственный.

В теории международных отношений это называется дилеммой безопасности. Эвелин Линднер выразила эту мысль так: «Я вооружаюсь, потому что мне страшно. Когда я вооружаюсь, страшно тебе. Когда ты вооружаешься, мне еще страшнее»[226]. Даже если никто не хочет войны, кровь все равно льется из-за взаимного недоверия. По словам Эндрю Шмуклера, «никто не волен выбрать мир, зато каждый в силах заставить всех остальных вооружиться»[227].

Такая же динамика существует в отношениях внутри любого общества: самый властный и агрессивный доминирует, если только традиции не достаточно сильны, чтобы этому воспрепятствовать. Такие сильные традиции мы уже описывали в главе 9: в племенах охотников-собирателей решения принимались совместно, предводители менялись, и властолюбие было не в почете. Однако после Великого Падения понятие цивилизации стало означать иерархическую структуру общества, где сильный управляет слабыми. Эксплуатация ближнего стала нормальным явлением, и целые народы оказались вынуждены служить угнетающей их системе, вместо того чтобы жить в свободе и сотрудничестве.

В наше время арсенал инструментов власти меняется под влиянием глобализации. На смену войнам между империями приходит экономическая конкуренция, однако сами империи со своей иерархией по-прежнему чувствуют себя прекрасно, капиталистическая машина, поставленная на службу власти и богатству, эксплуатирует большую часть населения планеты. После финансового кризиса в 2008 году это стало особенно очевидно, когда рядовые налогоплательщики отчисляли астрономические суммы, прикрывая кошельки финансовой элиты, которая продолжала извлекать выгоду из всеобщего кризиса и спекулировать на бирже.