Ненавижу любить тебя - Алиса Ковалевская

– И что моя Оля тебе так покоя не даёт? – спросил тихо. – Мы с тобой вроде обо всём договорились. Какое тебе до неё дело?

По спине пробежали мурашки. То ли от его прикосновений, то ли от звука вкрадчивого голоса, то ли от взгляда. Волна жара сменилась волной холода.

– Может, я люблю тебя? – бросила с сарказмом и опять попыталась отойти.

Кир придержал за край кардигана. Буквально на пару секунд, а потом отпустил, но глаз не отвёл. А я не знала, куда деться.

– Любишь? – тот же негромкий, вкрадчивый, пробирающий до нутра голос.

– Допустим, – ответила нехотя. Потом всё-таки заставила себя вскинуть голову и встретиться с ним взглядом.

Уголок его губ чуть уловимо дёрнулся.

– Хорошо. Тогда выходи за меня, Кари. – Голос спокойный, взгляд прямой. Если бы и захотела уйти, не смогла бы. – По-настоящему.

Карина

Сперва я решила, что это дурацкая шутка. Но чем дольше смотрела на Кира, тем яснее понимала – нет. Ему вообще не были присущи дурацкие шутки, это отличало его от всех парней в нашей параллели.

Я долго молчала. Возникшее сперва желание послать его сменилось множеством вопросов, но я не задала ни одного. Просто смотрела на Кира и чувствовала, как утекает сквозь пальцы время.

– А ты знаешь, я согласна.

– Договорились. – На его губах не появилось и намёка на улыбку. В глазах тоже. – Свадьба через месяц.

Сказав это, он в буквальном смысле просканировал меня взглядом. Этакое испытание на выдержку. Прошла его или нет – не знаю. Кирилл ушёл, оставив меня в дверях кухни. Следом за ним лениво поплёлся Степан.

Меня как оглушили. Только что я согласилась стать женой Кира. Сама не могла поверить в это. Что он сказал? Месяц?! Сердце пустилось в галоп, меня охватила паника.

– Я не успею! – крикнула вдогонку.

– Свадьба через месяц. – Кажется, он ушёл в спальню. Или гостиную. – Другого шанса выйти за меня у тебя не будет!

Теперь в его голосе слышалась самодовольная усмешка. Она-то и помогла мне прийти в себя. Я тихонько усмехнулась.

– Ты придурок, Сафронов! – крикнула громче и сразу же получила в ответ:

– А ты стерва, Мальцева. Кстати, возьмёшь мою фамилию.

– Ещё чего!

– Это не обсуждается.

Кирилл

Понятия не имею, чем я думал. Откровенно говоря, ничем. Сделал то, что хотел сделать здесь и сейчас, только и всего. Как ещё давным-давно сказал мой тренер, чемпионом становится тот, кто идёт вдоль, когда все прутся поперёк. И не только в спорте.

Что ж, раз так, откладывать не стоило тем более.

– Ко мне! – скомандовал Степану, взяв ключи от внедорожника.

Что речь идёт не о рядовом выгуле, пёс усёк моментально. Четырехлапая громадина – основательный аргумент, чтобы прислушаться, когда тебе объясняют, что такое хорошо, а что такое плохо.

Откуда ни возьмись в коридоре появилась Карина.

– Ты куда?

– Дело есть.

– А ужин?

– Подождёт ужин. Кстати, – поймал её за пуговицу, посмотрел в лицо, в красивые глаза и усмехнулся, – раз твой статус стал официальным, приготовь что-нибудь дельное.

Она цокнула языком. Тёмные волосы, тёмные глаза: ничего похожего на Олю. Сравнивать их не хотелось – к чему? Запах Карининых духов я помнил ещё со старших классов: первые откровенные желания, первая серьёзная любовь. И злость, такая, что обожгло нутро, тоже первая. Как ни крути, а именно эта женщина стала для меня точкой отсчёта и, похоже, точкой невозврата.

* * *

Ещё днём, получив от отца Кари несколько наводок по поводу её бывшего, я скинул их хорошему знакомому со связями. Ответ пришёл даже быстрее, чем я ожидал: буквально через час я уже знал, где можно найти говнюка. Как выяснилось, не так давно тот купил дом в Таиланде, тут же посуточно снимал квартиру. Откуда у него на это всё бабки, ясно. Об этом подумать тоже стоило, но потом.

Звонить в домофон не стал. Подождал, пока из подъезда выйдет человек и, скомандовав Стёпе «рядом», зашёл внутрь.

Дом был большой, походящий на улей, так что пока отыскал нужную квартиру, поплутал. По-хорошему, конечно, надо было подловить бывшего Карины на улице. Не факт, что он откроет – посмотрит в глазок, ещё и обделается. Но сколько его ждать?

От раздумий отвлёк Степан: гавкнул так, что «гав» прокатился по всему этажу.

Опочки! Говнюк стоял у закрытой двери и смотрел на нас.

– Разговор есть, – процедил я, подходя.

Рожа у Каринкиного бывшего светилась фонарями. Мало я его всё-таки отделал. Надо было приложить носом об стену.

– Думаю, ты понял, из-за кого я к тебе в гости пришёл?

– Я тебя в гости не звал.

– Звал – не звал, какая разница? Слушай сюда: в общем-то, я тебе уже всё разъяснил. Но вдруг ты что не понял. Ещё раз появишься рядом с Кари, останешься евнухом. Мой пёс справится с этим на раз-два. К тому же он к тебе неровно дышит. Доходчиво объясняю?

Каринкин бывший покосился на Степана. Злая рожа потемнела, зубы сжались, но в глазёнках-таки мелькнул испуг.

– Доходчиво, спрашиваю? – Схватил за грудки одной рукой.

Почуяв неладное, Степан снова гавкнул. Вася вздрогнул. Так-то лучше. Оттолкнул его.

– Что тебе от неё понадобилось, меня не волнует. Я тебя предупредил: забудь о ней. Она – моя женщина, а то, что моё, принадлежит исключительно мне.

– Я не собираюсь с тобой обсуждать то, что касается только нас с Кариной.

– Вас с Кариной больше ничего не касается.

– Ошибаешься. Если бы…

– Если бы да кабы, – заткнул я его. Смерил взглядом.

Он презрительно усмехнулся. Сукин же сын! То ли он совсем идиот, то ли что-то недопонял. Усмешка вызвала такой приступ ярости, что я сам не заметил, как снова схватил его за грудки и припечатал к стене.

– Моя женщина ждёт моего ребёнка. Ты здорово напугал её, а ей волноваться нельзя. Так что я очень зол, Вася, – процедил я. Слегка, чтобы наконец дошло, приложил об стену. – Я очень зол. Очень.

Вторя, Степан зарычал. До бывшего Карины, похоже, начало доходить, что я не шучу. Он вцепился в мои руки, стряхнул. Посмотрел с ненавистью.

– На хрен мне эта сука не нужна! – выплюнул он.

«Сука» резануло по ушам. У нас с Мальцевой свои счёты, но это касается нас с ней, и никого больше. На скулах выступили желваки, кулаки сжались.

Мудила заткнулся. Я смерил его взглядом и поморщился. Вроде мужик как мужик, нормальный с виду. Но нутро – дерьмовее некуда.

– Я тебе суку сейчас покажу, – процедил сквозь зубы.