Мученицы монастыря Святой Магдалины - Кен Бруен

В вестибюле я встретил миссис Бейли, которая сказала:

— К вам пришел молодой человек.

— Вот как.

— Он ждет в холле.

— Понял.

— Мистер Тейлор, этот молодой человек очень рассержен.

— Разве они все не рассержены?

Это был Терри Бойл. В дорогом костюме, типа того, что был на адвокате, во всяком случае, в том же ценовом диапазоне, который остается вне пределов достижимости для меня. От Бойла, как говорится, пар шел. Я сказал:

— Привет, Терри.

Он прямо трясся от злости. Взвизгнул:

— Ты трахаешь Кирстен.

— Bay… говори потише.

— Не буду.

Я поднял руку. Терри отступил назад, и я предложил:

— Ладно, давай сядем, а ты попытайся остыть.

Мы сели.

Я вытащил сигареты и закурил. Он отмахнулся от дыма и заявил:

— Я тебя нанял, и что ты делаешь? Ты, черт побери, лезешь в постель к этой суке.

— Кто тебе сказал?

— Она.

— И ты ей поверил?

Бойл как будто ждал такого вопроса. Спросил:

— У тебя есть татуировка в виде ангела на груди?

— Я…

— Есть, точно есть… Дай-ка я взгляну.

Он дернул мою рубашку, пуговицы полетели в разные стороны. Я схватил его за запястье и проговорил:

— За последнюю неделю я избил троих. И знаешь, мне понравилось. Вот какой вопрос ты должен задать сам себе: ты хочешь, чтобы тебе сломали запястье?

Я пригнул руку Терри к полу, и тот пошел на попятный:

— Ладно… Господи, зачем же так сразу…

— Ты будешь себя нормально вести? Мне надоело тебя предупреждать.

Он отодвинулся от меня, потер руку и простонал:

— Больно.

Я попытался привести в божеский вид порванную рубашку. Сказал:

— Мне нравилась эта рубашка. Ты и представления не имеешь, как быстро кончается мой запас одежды в шкафу.

Губы Терри искривились, вернее, вверх задрался правый угол, и он заметил:

— Глядя на тебя, ни за что не подумаешь, что ты одеваешься у портных. Скорее ты находишь все, что тебе нужно, в благотворительных лавках.

Теренс Бойл был одним из тех, из кого никогда не устанешь вытрясать душу.

— Терри, я проверил Кирстен. Как бы ты ее ни ненавидел, нет никаких доказательств, что она убила твоего отца.

— И разумеется, ты проверил ее по полной программе, особенно в постели. Там никаких улик не нашлось, или вы были слишком заняты?

— Сдавайся, Терри. Пустая трата времени.

Он вскочил на ноги:

— Я с ней встречаюсь на следующей неделе. Так или иначе, но я эту шлюху прищучу.

— Да будет тебе, Терри.

— Отвали, Джек Тейлор. Ты омерзительное человеческое существо.

И Терри ушел.

Подошла миссис Бейли:

— Вам что-нибудь принести?

— Нет… спасибо, — отказался я.

— Так вам удалось помочь этому молодому человеку?

— Не думаю.

— Не обижайтесь, мистер Тейлор, но над вами постоянно сгущаются грозовые тучи.

— Вот это верно.

МОНАСТЫРЬ СВЯТОЙ МАГДАЛИНЫ

В тот день, когда Люцифер покидала прачечную, она встала рано, уложила маленький чемодан и полюбовалась драгоценностями, который ей удалось собрать. Два маленьких кольца «клада», жемчужные четки и маленький золотой крестик на серебряной цепочке. Это все принадлежало «мученицам», девушкам, в смерти которых монахиня была повинна. Перебирая пальцами цепочку, она подумала, не стоит ли снести ее в скупку на Ки-стрит. Но Люцифер получала такое острое наслаждение от воспоминаний о том, какую огромную власть она имела над этими девушками, что решила оставить крестик с цепочкой на память.

Теперь уже никогда у нее не будет такой жизни, она знала, что дальше все пойдет под откос. У ее сестры было два сына, которых Люцифер обожала. Она благодарила темные силы, которым служила, за то, что сестра не родила девочек. После службы в монастыре Святой Магдалины ее ненависть к женщинам стала еще острее. Они были такими слабыми, постоянно ныли, что-то затевали. С ее губ сорвался смешок:

— Уж я-то точно обучила этих глупых телок хорошим манерам. Они не скоро меня забудут.

Я поднялся наверх и снял разорванную рубашку. Посмотрел, нельзя ли ее починить, но она была загублена окончательно. Бросил рубашку в мусорный ящик. Зазвонил телефон. Я взял трубку и произнес:

— Да?

— Джек… это Брид… Брид Ник ен Иомаре.

— Ридж

Почувствовал, что женщина рассердилась. После паузы она сказала:

— Я добыла нужную вам информацию.

— По Кирстен?

— Да.

— Хорошая девочка.

— Давайте без снисходительного тона.

— Умница, славная девушка.

— Я буду в пабе «У Максвиггана» в восемь.

Клик.

Я начал прислушиваться к голосу диктора, читавшего список умерших. Совсем рехнулся. Я слушал эту лабуду вместо утренней таблетки. Ментальное насилие совсем другого калибра. Многие имена казались знакомыми. Я был уже в том возрасте, когда больше не ждешь новостей об успехах твоих друзей, а ждешь сообщений об их кончине.

Наконец:

— Билл Касселл.

Я поспешил усилить звук и успел услышать:

— Цветов просят не возлагать. Все пожертвования в пользу хосписа Голуэя.

Я не знал, пойду ли на эти похороны. Они должны были состояться в соборе Августинцев завтра в одиннадцать утра. Надо все же пойти, чтобы убедиться, что Билл действительно умер.

В тот вечер я надел плотную рубашку, джинсы и свою шинель. Несмотря на следы огня, она все еще держалась. Я пришел в паб в четверть девятого. Ридж уже сидела там, покручивая между ладоней бутылку диетической колы. Я спросил:

— Еще будете?

— Нет.

Я заказал двойное виски «Джеймсон». Решил, что я и так себя сильно ограничиваю, сократив прием таблеток. Сел напротив Ридж и сказал:

— Мы с вами здесь почти что завсегдатаи.

Ни тебе ответа, ни тебе улыбки. На ней были белая футболка и синие джинсы. Она сунула руку в сумку и достала блокнот. Заметила:

— Любопытный персонаж эта Кирстен Бойл.

— Можно и так сказать.

Ридж долго смотрела на меня, потом сказала:

— Вы с ней как-то связаны?

— Не так, как вы думаете.

— Ну, так вот: ее любимое занятие — коллекционировать мужчин.

Я не отреагировал, и она продолжила:

— Ее настоящее имя Мэри Коуен. Она из Уотерфорда, из небогатой семьи, обычное образование, ничего выдающегося. Когда ей исполнилось шестнадцать, она познакомилась с богатым англичанином и сбежала с ним в Англию.

— Ничего криминального.

— Через десять лет она прибыла в Голуэй вдовой с новым именем и новым акцентом.

— Надо же.

— Через пять лет она снова вышла замуж и стала миссис Бойл. До второго мужа и после его смерти она пропустила целый хоровод мужчин. Мистер Бойл умер от сердечного приступа, его поспешно кремировали. Она, вне всякого сомнения, имеет друзей, способных ускорить такие вещи. По правилам должны были сделать вскрытие.

Я повторил:

— Ускорить.

— Что?

— Это слово неразрывно связано с Кирстен.

— С ней связно влияние. Она знает нужных людей.

— Это вы верно подметили.

Ридж отпила глоток колы и спросила:

— Почему она вас интересует?

— Меня попросили ее проверить.

— Вы расследуете… ну, да, вы расследуете смерть ее мужа.

Я не ответил, и Ридж сказала:

— Нет никаких доказательств, что она это сделала.

Я поинтересовался:

— Как вам удалось добыть всю эту информацию?

— Дядя Брендан хорошо меня обучил. Он любил повторять: «Главное не то, что ты знаешь, а то, что ты в курсе, где добыть информацию».

Я заметил:

— Он бы наверняка вами гордился.

Ридж вздрогнула и словно сморщилась, но быстро взяла себя в руки и обрела прежнюю суровость. Сказала:

— Я так на него сердита.

Я кивнул, и она выпалила:

— И на вас тоже.

— На меня?

— Вы же были друзьями, так?

— Гм… да.

— Почему вы за ним не проследили?

— Я не обратил внимания…

Она встала и почти закричала:

— А когда вы обращаете внимание? Когда заказываете двойное виски, вы тогда обращаете внимание? Какой же вы друг после этого?

Когда она ушла, я вспомнил, как Бабе Симпсон однажды сказала:

— Почти все алкоголики — очаровательные люди. Они вынуждены быть очаровательными, потому что они постоянно ищут новых друзей. Старых они используют на всю катушку.

Она была редактором «Вог» и «Харперз базар».

Ее приговор обжег мне душу. Не думаю, что она этого добивалась. Скорее всего, это она сказала, понимая, что ничего тут не поделаешь.

Не знаю, сколько я просидел, уставившись в свой стакан. Все горе, которое я причинил другим и пережил сам, рвало на части мою душу. Даже в самые благоприятные дни я себе не нравился. Но в этот момент я себя ненавидел. Я понял, как Брендан смог надеть петлю на шею, встать на кухонный стол и оттолкнуться.