Кадеты и юнкера. Кантонисты - Анатолий Львович Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Командир второй роты Симбирского кадетского корпуса полковник Горизонтов, преодолевая тысячи затруднений и опасностей, вывел остатки корпуса в Иркутск, где в декабре 1917 года юнкера тамошнего военного училища не позволили местным большевикам захватить власть в городе, сражаясь с красной гвардией в течение восьми суток. В эти дни юнкера потеряли убитыми и ранеными более 50 человек и несколько офицеров, но сами перебили свыше 400 красных.
17 декабря 1917 года строевая рота Оренбургского Неплюевского корпуса под командованием своего вице-фельдфебеля Юзбашева ушла из корпуса и присоединилась к отряду оренбургских казаков атамана Дутова. В их рядах кадеты приняли участие в боях с красными под Карагандой и Каргалой, понеся потери ранеными и убитыми, а затем остатки роты совместно с юнкерами Оренбургского казачьего училища оставили Оренбург и степями двинулись на юг. Этот поход описан талантливым пером кадета-писателя Евгения Яконовского. Кадеты Оренбургского Неплюевского корпуса (выпускного класса) впоследствии почти целиком составили команду броневого поезда «Витязь», как другие кадеты составляли команды бронепоездов «Слава офицера» и «Россия».
В январе 1918 года юнкера Одесского пехотного училища вместе со своими офицерами были окружены в здании училища со всех сторон красногвардейскими бандами. Оказав им энергичное сопротивление, юнкера только на третий день боя, и то по приказанию начальника училища полковника Кислова, оставили здание одиночным порядком и группами, чтобы пробраться на Дон и вступить в ряды Добровольческой армии.
В октябре 1917 года Киевское пехотное имени великого князя Константина Константиновича военное училище вступило в бой с красными впервые на улицах Киева и понесло в этом бою первые потери. Захватив силой оружия поездной состав на вокзале, оно перешло на Кубань, где в рядах кубанских частей участвовало в Ледяном походе и при взятии Екатеринодара.
Начиная с осени 1917 года и до зимы 1923 года огромные пространства России были охвачены гражданской войной. В этой грандиозной борьбе русские кадеты и юнкера заняли самое почетное место, подтверждая принцип того, что «погоны у кадет разные, но душа одна». Кадеты и их старшие товарищи и братья юнкера понесли страшные потери убитыми, ранеными и замученными, не говоря уже о навеки искалеченных физически и морально на всю остальную жизнь. Эти дети и юноши-добровольцы были самым прекрасным и вместе с тем самым тягостным из всего в белом движении. Об их участии в этой страшнейшей из войн должны быть впоследствии написаны целые книги, о том, как пробивались в белые армии эти дети и юноши, как бросали свои семьи, как находили после долгих трудов и поисков обетованную армию.
Первые отряды добровольцев, начавшие бороться с красными у Ростова и Таганрога, были в огромном своем большинстве составлены из кадет и юнкеров, как и отряды Чернецова, Семилетова и других основоположников борьбы с красными. Первые гробы, неизменно провожаемые в Новочеркасске печальным атаманом Калединым, заключали в себе тела убитых кадет и юнкеров. На их похоронах генерал Алексеев, стоя у открытой могилы, сказал:
— Я вижу памятник, который Россия поставит этим детям, и этот памятник должен изображать орлиное гнездо и убитых в нем орлят…
В ноябре 1917 года в г. Новочеркасске сформировали Юнкерский батальон, состоявший из двух рот: первой, юнкерской, под командой ротмистра Скосырского и второй, кадетской, под командой штабс-капитана Мизерницкого. 27 ноября он получил приказание погрузиться в поезд и с полусотней Донского казачьего военного училища был направлен в Нахичевань. Выгрузившись под огнем противника, батальон быстро построился, как на учении, и, идя во весь рост, бросился в атаку на красных. Выбив их из Балабинской рощи, он в ней закрепился и продолжал стрелковый бой при поддержке двух наших орудий. В этом бою почти целиком погиб взвод капитана Донскова, состоявший из кадет Орловского и Одесского корпусов. Найденные после боя трупы оказались обезображенными и исколотыми штыками. Так, кровью русских детей-кадет обагрилась русская земля в первом бою, положившем основание Добровольческой армии и белой борьбе при взятии Ростова-на-Дону. В январе 1918 года в Екатеринодаре был создан отряд добровольцев имени «Спасения Кубани» под командой полковника Лесевицкого, состоявший из кадет различных корпусов и юнкеров Николаевского кавалерийского училища. В его рядах геройски пали на поле чести кадеты: Георгий Переверзев — 3-го Московского корпуса, Сергей фон Озаровский — Воронежского, Данилов — Владикавказского и многие другие, имена которых записаны у Господа Бога…
После взятия Воронежа отрядом генерала Шкуро многие кадеты местного корпуса, скрывавшиеся от красных в городе, записались добровольцами в отряд. Из них в последующих боях были убиты кадеты-воронежцы: Гусев, Глонти, Золоторубов, Селиванов и Гроткевич.
Поэтесса Снасарева-Казакова посвятила свои рвущие душу стихи кадетам-добровольцам, погибшим под Иркутском:
Как звезды, были их глаза —
Простые русские кадеты;
Их здесь никто не описал
И не воспел в стихах поэта.
Те дети были наш оплот,
И Русь поклонится их гробу;
Они все там до одного
Погибли в снеговых сугробах…
Славой и честью покрыли себя кадеты всех российских корпусов, сражавшиеся рядом со своими старшими братьями-юнкерами на Оренбургском фронте, у генерала Миллера на севере, у генерала Юденича под Лугой и Петроградом, у адмирала Колчака в Сибири, у генерала Дидерихса на Дальнем Востоке, у казачьих атаманов на Урале, Дону, Кубани, в Оренбурге, Забайкалье, Монголии, Крыму и на Кавказе. У всех этих кадет и юнкеров был один порыв, одна мечта — пожертвовать собой для Родины. Этот высокий подъем духа и вел к победе. Только им и объяснялся весь успех добровольцев против многочисленного врага. Это отразилось и на песнях добровольцев, наиболее характерной из которых является песня о Ледяном походе на Кубани:
…Вечерней порой, сомкнувшись в строю,
Поем мы негромкую песню свою
О том, как в далекие степи ушли
Мы, дети безумной, несчастной земли,
И в подвиге видели цель мы одну —
Спасти от позора родную страну.
Пугали нас вьюги и холод ночной, —
Недаром нам дался поход Ледяной…
«Порыв по своей возвышенности, своему бескорыстию, по самопожертвованию столь исключительный, — писал один из наших славных кадет-писателей, — что подобный ему трудно отыскать в истории. Этот подвиг тем значительнее, что был совершенно бескорыстен, мало
