Политэкономия войны. Заговор Европы - В. Галин

Однако Францией, Англией и США Польша была признана «оплотом демократии» Запада на Востоке Европы. И было за что, мало, кто ненавидел русских больше, чем польская шляхта, с такой-то индульгенцией...

После прихода Гитлера к власти, в 1934 г., был подписан германо-польский пакт о ненападении, направленный против Лиги Наций и системы «коллективной безопасности»630, Польша сохраняла благожелательный нейтралитет во время аншлюса и рейнского кризиса, не смотря на страстные призывы своей крестной матери — Франции, а потом вообще вместе с Германией, по словам У Ширера, «словно гиена» приняла участие в разделе Чехословакии631. Польша уже строила дальнейшие планы своего «возрождения» — захват Литвы39, а затем вместе с Германией раздел Украины.

Предложение Риббентропа, сделанное им всего через месяц после подписания Мюнхенского соглашения, казалось, полностью соответствовало этим планам. Оно включало присоединение Польши к Антикоминтерновскому пакту, ее участие вместе с Германией в походе на Россию и долю в разделе Украины. Риббентроп обольщал поляков Великой Польшей от Балтийского до Черного моря. В обмен Гитлер требовал лишь Данциг и возможность обустройства Польского коридора, (прокладку автомобильной и железной дороги)632.

По Версальскому договору немецкий Данциг становился «вольным городом» под управлением Лиги Наций, ограниченные функции (таможня, полиция, пограничная охрана) передавались Польше. Т.е. Данциг формально Польше не принадлежал и находился под юрисдикцией Лиги Наций. Польский коридор также был наследством Версаля и предназначался для связи, с отрезанной от Германии Восточной Пруссией. Дороги были необходимы Германии для свободного транзита, без двойных обысков польской

таможни и двойного унижения перед польскими пограничниками. А самое главное — без ежегодно увеличивающейся платы за «прусский транзит», взимаемой Польшей в валюте!633

Двадцатью годами ранее Ллойд Джордж в Версале предупреждал: передача свыше 2 млн. немцев под власть поляков «должна рано или поздно привести к войне». Кроме этого, отмечал У Ширер: «Ни один из пунктов Версальского договора не раздражал Германию так, как тот, по которому был образован Польский коридор, дававший Польше выход к морю и отсекавший Восточную Пруссию от рейха»634. Дж. Фуллер приводил слова М. Фоллика, сказанные в 1935 г.: «Создание Польского коридора в тысячу раз более тяжкое преступление, чем создание Германией в случае ее победы в войне коридора, допустим, через нынешний Каледонский канал и передача Голландии этой полосы с единственной целью ослабить Британию. Примерно так поступила Франция, предоставив Польше коридор, разрезавший одну из наиболее плодородных областей Германии. Согласившись на этот преступный акт, союзники Франции совершили одно из самых тяжких, известных в истории преступлений против цивилизации. .. Чтобы дать Польше морской порт, было совершено другое преступление против Германии — у нее отобрали Данциг. Но из всего более немецкого в Германии Данциг является самым немецким40... Рано или поздно Польский коридор стал бы причиной будущей войны»635. Из этого видно, пишет Дж. Фуллер, что «требования, предъявленные Германией, не были неразумными» 636.

Очевидно аналогичного мнения придерживался и Гитлер и поэтому надеялся на взаимопонимание Польши и воевать с ней в ближайшее время не собирался. Так, 25 марта

1939 г. Гитлер в беседе с Браухичем говорил о нежелатель

ности насильственного решения Данцигского вопроса, однако считал все-таки заслуживающей обсуждения военную акцию против Польши при «особо благоприятных политических предпосылках»637.

1 апреля правительство Чемберлена, в ответ на зондаж Риббентропа относительно Данцига, дало гарантии безопасности Польши. Это событие вызвало вспышку гнева Гитлера. И. Фест приводит воспоминания адмирала Канариса, который был у Гитлера, когда поступило известие об английских гарантиях, по его словам, Гитлер воскликнул: «Я заварю им такое сатанинское зелье, что у них глаза на лоб полезут»638. «Уже на следующий день он использовал спуск на воду линейного корабля «Тирпиц»... для того, чтобы выступить с речью против британской «политики окружения» Германии»639. «Все лично встречавшиеся с Гитлером в это время рассказывают о его яростных нападках на Англию. Имперское министерство пропаганды в начале апреля дало указание изображать Англию самым опасным противником Германии»640.

А пока 1 апреля, явно имея в виду Лондон, Гитлер обрушился на тех, кто «таскает каштаны из огня» чужими руками. Гитлер был уверен, что Англия ни за что не будет воевать за Польшу, как и за любую другую страну, да ей собственно и нечем41. А следовательно, британские гарантии являются даже не блефом, а сознательной провокацией — провокацией войны с Польшей. Ведь британские гарантии автоматически превращали Польшу во врага Германии. По идее британских правящих кругов СССР не сможет остаться в стороне от войны на своих границах и неизбежно втянется в нее. Долгожданная война Германии и СССР становилась реальностью. Появлялись и другие планы, будоражившие воображение. О них, например, уже летом 1939 г. говорилось в одном из докладов английского военного атташе в Москве полковника Фэйрбрейта: «В будущей войне Германия, напав превосходящими силами на Польшу, захватит ее в течение одного-двух месяцев. В

этом случае вскоре после начала войны немецкие соединения окажутся на советской границе. Несомненно, что Германия затем предложит западным державам сепаратный мир с условием предоставления ей свободы для наступления на Восток»641.

Однако Гитлера, очевидно, такие перспективы не устраивали, и 11 апреля он издает директиву относительно всеобщей подготовки вооруженных сил к войне в 1939—1940 гг., который, помимо охраны границ и «Плана Вейс», включал присоединение Данцига. «В приложении к этому документу, озаглавленному «Политические гипотезы и цели», говорится, что следует избегать столкновения с Польшей. Однако в случае, если Польша изменит свою внешнюю политику и займет позицию, угрожающую Германии, то будет необходимо прибегнуть к окончательному разрешению вопроса, невзирая на пакт с Польшей». Главный обвинитель от Великобритании на Нюрнбергском процессе X. Шоукросс утверждал, что на этот момент доказательств было «недостаточно для того, чтобы утверждать, действительно ли было принято решение о времени нападения на Польшу»642. И. Фест придерживается аналогичного мнения, по его словам, после Мюнхена: «Политика Гитлера... была строго последовательным широкомасштабным маневром по осуществлению этого поворота (на Запад. — В.Г.) и созданию новых фронтов в Европе в соответствии с его тактическими соображениями»643.

Однако уже 23 апреля Гитлер заявляет своим генералам: «Для меня было ясно, что рано или поздно, но конфликт с Польшей должен произойти. Я принял решение уже год тому назад, но я полагал сперва обратиться к Западу, и только спустя несколько лет обернуться к Востоку. Но течение событий не может быть предусмотрено. Я хотел сперва установить приемлемые отношения с Польшей, чтобы иметь развязанные руки для борьбы с Западом. Но этот мой план не мог быть осуществлен. Мне стало ясно, что Польша нападет на нас сзади в то время, когда мы будем заняты на Западе, и что таким образом нам придется воевать с ней в невыгодный для нас момент»644.

27 апреля Англия вводит всеобщую воинскую повинность. А 28 апреля в своем знаменитом ответе Рузвельту Гитлер, на том основании, что Лондон и Варшава заключили между собой соглашение, фактически денонсировал англогерманский морской договор 1935 г. и польско-германский пакт о ненападении. Поскольку Англия «при определенных обстоятельствах вынудит Польшу предпринять военные действия против Германии»645.

Причина резкого изменения намерений Гитлера заключалась в том, что Польша отклонила предложения Риббентропа. И не то чтобы Польшу не интересовали предложения Гитлера, Бек отвечал, что в его планы входит и раздел Украины, и Великая Польша от моря до моря, и поход против России. Существует несколько версий мотивов, побудивших Польшу отказаться от сотрудничества с Германией и броситься на «пустой крючок» «британских гарантий». Основной выделяется страх перед примером Чехословакии, ведь в случае согласия Польшу могла ожидать та же участь. Правда, Чехословакия давала и другой пример — германопольского сотрудничества и предательства Англии и Франции. Историки в этой связи дополняют версию и указывают на шляхтскую алчность и шляхтский гонор, мол мы и сами великие42. Так, Бек убеждал представителя Лиги