Принуждение (ЛП) - Райт Кэндис

Занеся Айви внутрь, я отнес ее прямо наверх, в свою спальню, и осторожно положил на кровать, прежде чем оставить ее, пока я проверял, заперта ли остальная часть дома.

Когда я вернулся, она была в том же положении, наркотик все еще держал ее под действием.

Я снял костюм и боксеры, прежде чем принять душ и смыть с себя воспоминания о прошедшем дне. У меня бывали дни и похуже, но ни один из них не вызывал у меня такого чувства неудовлетворенности, как этот.

Я вытерся и отрегулировал обогрев, чтобы в комнате оставалось тепло.

Подойдя к кровати, я снова схватил свой нож и срезал футболку с ее тела, разорвав ее в клочья. Я никогда не позволю ей носить одежду другого мужчины. Она должна это знать.

Я сдернул испорченный материал и бросил его на пол, прежде чем уложить Айви на кровати в более удобное положение. Ну, удобное для меня.

Я положил ее голову на подушки и позволил своим глазам блуждать по ее телу. Раздвинув ее ноги, я наклонился и глубоко вдохнул, прежде чем провести языком по ее входу.

С рычанием я оторвался от него, зная, что мой самоконтроль пошатнулся. Будь я проклят, если позволю маленькой лисице спать, пока я претендую на ее тело.

Вместо этого я схватил стул из угла комнаты и поставил его в изножье кровати, открывая себе идеальный вид на ее сладкую киску. Вытащив пистолет из кобуры, я положил его на комод позади себя, зная, что буду беспокоиться, если он не окажется в пределах досягаемости.

Откинувшись назад, я скрестил ноги, положив лодыжку на колено, и наблюдаю за ней, игнорируя свой пульсирующий член. С этим должна разбираться Айви.

Это возвращает нас к настоящему моменту, наблюдая, как она шевелится и двигается по кровати, пытаясь поймать последние несколько мимолетных секунд своих снов, прежде чем вторгнется реальная жизнь. Наклоняясь, я медленно глажу свой все еще твердый член и облизываю губы в предвкушении.

Я вижу точный момент, когда она выскальзывает из пелены сна и понимает, что она не в том месте, где заснула, и она обнажена.

Она резко выпрямляется, крик готов сорваться с ее губ, когда ее взгляд останавливается на мне.

— Сладкая Айви.

— Какого хрена, Атлас? — она орет, ее грудь вздымается, когда она пытается использовать свой гнев, чтобы скрыть свой страх.

Я встаю и подхожу к ней, все еще поглаживая свой член, и с удовлетворением наблюдаю, как она взбирается на кровать.

— Следи за своим языком, — предупреждаю я ее, мои слова мягкие, но угрожающие. Она, должно быть, слышит в них насилие, потому что ее рот закрывается со слышимым щелчком.

— Кажется, я был небрежен, в отношении правил.

Я подхожу к краю кровати и протягиваю руку, хватая ее за волосы, когда она пытается перелезть через край кровати.

— Итак, Айви, ты действительно не хочешь разозлить меня еще больше, не так ли?

Она делает паузу, ее дыхание учащенное и громкое во все еще тихой комнате, прежде чем она, наконец, отвечает тихим шепотом: — Нет.

— Хорошая девочка. Теперь подойди ближе.

Она не двигается, просто смотрит на меня широко раскрытыми от страха глазами.

— Или ты двигаешься, или я тебя потащу, — резко говорю я ей.

Она мудро придвигается ближе, пока не оказывается прижатой ко мне там, где я стою.

Я отпускаю ее волосы, беру с кровати подушку и бросаю ее на пол у своих ног.

— На колени, — приказываю я. Ее глаза вспыхивают, но она скрывает эмоции, прежде чем я успеваю понять, желание это или страх. Возможно, немного того и другого. Кажется, моему невинному ангелу нравится, когда ему говорят, что делать.

Она соскальзывает с кровати и опускается на колени на подушку, прежде чем посмотреть на меня, ожидая следующих указаний.

— Руки за спину.

Она заводит руки за спину, что отталкивает ее плечи назад и маняще выпячивает грудь.

— Ты повесила трубку, а затем выключил свой телефон, чтобы я не мог связаться с тобой. Вместо того, чтобы дать мне шанс объясниться, ты убежала от меня и спряталась, как ребенок.

— Я не убегала от тебя, — перебивает она, но замолкает, когда я пристально смотрю на нее.

— Ты заставила меня волноваться. Ты даже не отправила мне сообщение, чтобы сказать, что ты в безопасности. У тебя есть гребаный преследователь, Айви, и ты подвергаешь себя опасности, просто чтобы доказать свою точку зрения.

— Ты отслеживал мой телефон. Кто так делает? — она огрызается.

Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад.

— Я. Когда ты принадлежишь мне, я должен тебя защищать, независимо от того, со мной ты или нет, и я, блядь, не могу этого сделать, если не знаю, где ты! — отрезаю я.

— Как ты нашел меня у Марвина? Боже мой, что ты с ним сделал?

— Я ничего не сделал твоему маленькому другу, но если ты упомянешь его еще раз, особенно в этой спальне, я вырежу его сердце и подарю его тебе. Может быть, тогда ты вспомнишь, кому ты принадлежишь, — рычу я и вижу, как слезы наполняют ее глаза.

— Позволь мне сказать одну вещь, тогда я никогда больше не буду упоминать его, — шепчет она, когда одна слеза скатывается по ее лицу. — У нас отношения брата и сестры. Ни меньше, ни больше. Мы никогда не были влюблены друг в друга в романтическом плане и никогда не будем. Возможно, я была зла на тебя, Атлас, но я бы никогда этого не сделала.

Я наклоняюсь и прижимаюсь своими губами к ее: — И именно поэтому, Айви, он все еще дышит.

Выпрямляясь, я сжимаю свой член свободной рукой и слегка дергаю ее за волосы.

— Открой.

Я жду, пока ее рот широко откроется, прежде чем просовываю свой член между ее губ.

Удерживая себя неподвижно, прижимая член к ее языку, я ласкаю ее лицо.

— Покажи мне, как сильно ты сожалеешь, Айви, и я, возможно, буду в настроении прощать.

Вынимая свой член обратно из ее горячего влажного рта, пока не остается только кончик, я даю ей секунду, чтобы перевести дыхание, прежде чем снова вонзиться, не останавливаясь, пока не услышу, как она давится.

Я поддерживаю устойчивый темп, никогда не давая ей больше, чем она может принять, но подталкиваю ее дальше, чем когда-либо подталкивали раньше, используя свою власть над ней, зная, что она капитулирует передо мной или столкнется с последствиями.

Держа руки за спиной, она наклоняет голову, посасывая достаточно сильно, чтобы впали ее щеки, прежде чем скользнуть языком по моему стволу, когда она отстраняется.

— Черт, так хорошо, — хриплю я, чувствуя, что уже близок к тому, чтобы кончить.

Усиливая хватку, я толкаюсь сильнее и быстрее, заставляя ее взять больше. Слезы текут из ее глаз, стекая по щекам и капая с подбородка. Она выглядит чертовски сексуально, и эта уязвимая невинность — моя погибель.

— Расслабь горло, Айви, и впусти меня.

Она сопротивляется и давится, но расслабляется достаточно, чтобы кончик проскользнул в ее горло. Когда она глотает, это сильно сжимает меня, отправляя за край.

Я кончаю, издавая предупреждающее проклятие, крепко держа ее, не оставляя ей другого выбора, кроме как выпить меня до дна.

Когда я выдыхаюсь, я высвобождаюсь и глажу ее по волосам, пока она пытается восстановить дыхание.

Когда она снова смотрит на меня с равной долей уязвимости и вызова, я обнаруживаю, что мой член снова твердеет.

Я подхватываю ее на руки и бросаю на кровать, прежде чем забраться к ней сзади.

Я ложусь на спину, а она настороженно наблюдает за мной.

— Забирайся наверх. Я хочу, чтобы твоя прелестная киска оказалась у меня на лице.

Ее кожа краснеет, когда она кусает губы.

— Сейчас, Айви.

Она ползет вверх по моему телу, пока не оказывается верхом на моем лице и не хватается за раму кровати для равновесия.

— Господи, Айви, с тебя течет. Тебе нравится, когда я трахаю твое лицо, да? Так чертовски идеально, — я хватаю ее за бедра и притягиваю ближе, накрывая ртом ее клитор и сильно посасывая, заставляя ее бедра выгибаться.

Я чувствую, как ее соки покрывают мой подбородок, когда она теряет контроль и начинает кататься на моем лице, растирая его, добиваясь большего трения.