Карточные фокусы - Анатолий Карташкин

3. Правые средний и указательный пальцы, кончики которых прижаты к лицевой стороне нижней карты, сгибаются – от этого нижняя карта нижней полуколоды сдвигается в сторону фокусника (на рис.30 г дан вид слева, левая рука убрана).

4. Правые средний и указательный пальцы прижимают крап сдвинутой карты к лицевой стороне верхней полуколоды; при этом правая рука, удерживающая сдвинутую карту и верхнюю полуколоду, начинает двигаться в сторону исполнителя (на рис. 30, д Приведен вид слева, левая рука убрана).

5. Правая рука помещает бывшую верхнюю полуколоду под бывшую нижнюю, расположенную в левой руке (рис.30е). Снятие колоды выполнено, однако нижняя карта колоды Так и осталась нижней.

Далее Прамбачария-Гроссбауэр выполнял еще несколько манипуляций, непрестанно сверяясь с текстом «инструкции», после чего «папирус» вдруг «случайно» оказывался над пламенем свечи и вспыхивал. Поскольку бумага «папируса» была специальной (так называемая пиробумага, горящая ярким красно-желтым огнем и сгорающая в течение одной-двух секунд), то зрители видели гигантский ослепительный костер в руке фокусника, возникший и тотчас же гаснущий, после которого оставались порхающие в воздухе невесомые клочья пепла.

Любой другой иллюзионист на месте Прамбачарии-Гроссбауэра изобразил бы отчаянное удивление и был бы, вероятно, прав – какая реликвия сгинула в небытие! Но псевдоиндус щелкнул пальцами неподвижно замерших рук и надменно изрек:

– Вы стали свидетелями последнего волшебства, продиктованного мне уникальным папирусом. Судьба не была к нему благосклонной, но разумно ли идти против судьбы? Однако я должен найти вашу карту.

Вытащив нож с длинным тонким лезвием, он вонзил клинок в собственную грудь невдалеке от сердца, вспорол серебристое шитье и обнаружил между бархатом и подкладкой краповый уголок карты. Медленно обведя взглядом аудиторию, вытянул пачку, плавным горизонтальным жестом отвел руку от груди и расправил тонкие нервные пальцы. На стол упало пять карт – четыре туза и карта, выбранная зрителями…

Однажды с Гюнтером произошел инцидент вполне детективного свойства. Работая за столиком одного из ресторанов Кардиффа, он в полном соответствии с ритуалом номера протянул публике колоду, предлагая снять ее в любом месте. Из темноты высунулась рука одного из сидящих и потянулась к картам – на безымянном пальце этой руки сверкал невероятно дорогой алмаз! Лицо Гроссбауэра дрогнуло, на мгновенье утратив традиционное выражение непоколебимого упрямства – он, много лет выступавший перед аристократической публикой, впервые видел такую драгоценность.

– Вашими клиентами, скорее всего, являлись обедневшие аристократы, – прозвучал мужской голос. – Да, это алмаз. Однако не слишком ценный.

– "Джекоб"? – попытался угадать Гроссбауэр. Найденный в Индии, «Джекоб» имел массу ровно в 100 каратов и в 1956 году был продан за 280 тысяч долларов.

– Нет. Это "Персифаль", – послышался ответ. – Однако вы, кажется, просили снять колоду? Не так ли?

– Да-да, – спохватился Гроссбауэр. И продолжил трюк. А утром, решив подышать морским воздухом, Гюнтер направился в сторону Бристольского залива и случайно увидел объявление о передвижной выставке-продаже украшедий. "Загляну-ка я на эту экспозицию, – сказал Гроссбауэр самому себе, – Может быть, подберу что-нибудь для дополнительного индийского антуража".

Около одной из витрин Гроссбауэр остановился. На стенде лежал "Персифаль"!

– Вы даете драгоценности напрокат? – поинтересовался артист у продавца.

– Ни в коем случае, – откликнулся тот. – Только продаем. Кстати, если вы что-то присмотрели, рекомендую не терять времени. Сегодня – последний день. Завтра мы переезжаем в Бирмингем.

– У вас, по-видимому, экспонаты продублированы? – продолжал расспрашивать Гроссбауэр. – Не далее как вчера я встретился с гуляющим по городу «Персифалем» – он посещал злачные места поздно вечером.

– Вот этот? – переспросил продавец. – Но это не «Персифаль». Он называется «Элефант». Позвольте, а почему – посещал?

Они встретились взглядами, после чего продавец резко наклонился к прилавку, с силой выдвинул стенд, схватил «Элефанта» и поднес к глазам. Затем, издав стон сквозь сжатые зубы, бросился в сторону внутренней двери, замер на месте, повернулся, кинулся к стенду, задвинул его, щелкнул ключом, опять развернулся, прыжком достиг внутренней двери, рванул ее на себя и нырнул в низкий проем. Гроссбауэр остался стоять. Он все понял.

Да, вчерашний зритель оказался мошенником. Искусно изготовив фальшивого «Элефанта», он заглянул на выставку-продажу, попросил показать ему несколько украшений, а когда продавец на секунду отвлекся, доставая очередную драгоценность, оба «Элефанта», настоящий и поддельный, в мгновение ока поменялись местами. "Тот парень мог бы стать неплохим престидижитатором, – подумал Гюнтер. – Уважаю. Только делаться артистом – зачем ему?".

– Умоляю – ни слова прессе, – убеждал Гроссбауэра респектабельный владелец. – Эти журналисты измажут нас в грязи – напишут, что не налажена система охраны, что наших сотрудников легко обвести вокруг пальца, и так далее. Кто после такого захочет иметь с нами дело? Полиция, и только полиция! Я уже позвонил – они сейчас приедут.

– Если бы я оказался на месте грабителя, – задумчиво проговорил Гроссбауэр, – я украл бы «Элефанта» сегодня. Завтра вы уезжаете – кто поручится, что драгоценность не потеряна по дороге в Бирмингем?

– Не могу с вами согласиться, – произнес владелец. – Не будь вас, кража обнаружилась бы сегодня вечером – при упаковке коллкции. Тут действовал психологический снайпер – он выбрал момент наивысшей безмятежности и легкой волнительноси одновременно. Накануне. Когда мы перестали беспокоиться о вчера, но еще не начали настраиваться на завтра. Самая уязвимая точка.

– А где он может находиться сейчас? – задал вопрос Гроссбауэр. – М-м-м… Ехать с алмазом в Шотландию или Ирландию? Это выгоднее всего. Залечь там на дару месяцев или, в крайнем случае, спрятать «Эльфанга» – надежнее не придумать. Но! Он убежден, что я запомнил его лицо. На самом деле это не так – он сидел глубоко в темноте, и я даже не рассмотрел его… Одни только руки… Однако он-то этого не знает! И полагает, что полиция Великобритании, оперируя полученными от меня приметами, быстро его разыщет. Следовательно, ни в Шотландии, ни в Ирландии находиться ему не следует. Лучше всего – сматываться подальше.

В комнату вошел полицейский инспектор:

– Ну, что тут случилось?

– Поэтому скорее всего он плывет на корабле в Америку, – продолжал размышлять Гросс-бауэр. – Вот с этого транспорта и следует начать. Я вспомнил! Его приметы! Два длинных ногтя – на мизинце и указательном пальце!

– Такие приметы уничтожаются миниатюрными ножницами за пару секунд, – усмехнулся страж порядка. – Однако, чем черт не шутит…

Через два часа поступило сообщение – преступник задержан. Он и в самом деле направлялся морским путем в Америку. Но его путешествие прервала абсолютно несерьезная случайность. Если бы беглец привел свои ногти в порядок, «Элефант» исчез бы навсегда. А вор на радостях выделил себя из толпы прочих пассажиров необычным поведением – чтобы снять нервное напряжение, он прямо на палубе принялся отжиматься на руках, и проходивший мимо помощник капитана обратил внимание на его руки. Длинные ногти на двух пальцах, плюс не совсем уместная акробатика запечатлелись в его памяти, и когда пришла радиограмма, оригинальный спортсмен стал кандидатом номер один на проверку.

– Вы, вероятно, тоже работаете в полиции? – обратился владелец выставки к собравшемуся уходить Гроссбауэру.

– Нет, я фокусник, – ответил тот. И – редчайший случай! – улыбнулся, так как на безмерно удивленном лице владельца с вдруг отпавшей челюстью ясно читалось: "Как? Еще один?!".

Считается, что имитаторы живут долго. Гюнтер Гроссбауэр погиб в 73 года – точно так же, как и Ежи Калец. В авиационной катастрофе. Удивительно, но Калец предчувствовал свою гибель – примерно за месяц до нее он написал следующее пронзительное четверостишие:

Мне снилось жуткое виденье:Меж молний мчался я в ночи!Потом – удар. И смерть. И тленье.И вопль над прахом: – Не кричи!

А Гюнтер Гроссбауэр, напротив, ехал на аэродром в прекрасном расположении духа. Ведь он наконец-то собрался посетить Индию. И не долетел. Самолет упал в Восточных Гатах. Кончина Гроссбауэра не всполыхнула общественность – его, в общем-то, близко знал только небольшой круг людей, а семьи у него не было. Похоже даже, что его исчезновение вообще никто не заметил.

Престидижитаторский прием "оставление нижней карты на прежнем месте после снятия колоды зрителем", находившийся в арсенале Гроссбауэра, некоторое время демонстрировал и я – в его варианте. Но анатомия пальцев и ладони у всех людей, похоже, не одинакова. Расположение микромышц, длины фаланг, размеры суставов и их гибкость – все это накладывает отпечаток на индивидуальную технику манипуляций. Что-то в методе Гроссбауэра не удовлетворяло меня, казалось искусственным, вычурным, неудобным. А когд а я демонстрировал карточные трюки в московском ночном клубе «Каро», мои пальцы неожиданно сами нашли более удачную версию этого приема. Вот как он стал выполняться.