Два трактата о правлении - Джон Локк

162. Но, однако, наш автор говорит (с. 19), что, "когда бог избирал какое-нибудь особое лицо и делал его царем, он имел в виду, что потомство тоже должно было этим пользоваться, поскольку потомство в достаточной мере включалось в личность отца, хотя в пожаловании упоминался только отец". Тем не менее это никак не помогает прямому престолонаследию, ибо, если, как утверждает наш автор, подразумевается, что пожалованием будет пользоваться потомство получателя дара, это не определяет порядка престолонаследия, поскольку, если бог дает что либо человеку и его потомству в целом, никто из этого потомства в отдельности не может один на это претендовать, всякий, кто принадлежит к его роду, будет иметь равное право. Если скажут, что наш автор имел в виду наследника, то, я полагаю, наш автор желал бы употребить это слово так же, как и любой другой человек, если бы это послужило его цели; но поскольку Соломон, наследовавший трон Давида, был его наследником не в большей мере, чем Иеровоам, который наследовал ему в управлении [c.257] десятью коленами, был его потомком, у нашего автора было основание воздержаться от высказывания той идеи, что бог имел в виду наследников, когда царство не сохранялось в прямом наследовании, против чего наш автор не мог возражать, и потому оставил свое престолонаследие столь неопределенным, как будто он вообще ничего о нем не говорил. Ибо, если бог дал бы человеку и его потомству царскую власть, как была дана земля Ханаанская Аврааму и его семени, разве не должны были бы все они иметь на неё право — все иметь свою долю в ней? И можно с таким же успехом утверждать, что в соответствии с пожалованием бога Аврааму и его семени земля Ханаанская должна была принадлежать только одному из его семени, исключая всех остальных, как и утверждать, что в соответствии с пожалованием богом владения человеку и его потомству это владение должно было принадлежать лишь одному из его потомства, исключая всех остальных.

163. Но каким образом наш автор докажет, что, когда бог избирал какое-нибудь особое лицо и делал его царем, он имел в виду, что (полагаю, что автор подразумевает здесь "его") "потомство тоже должно было этим пользоваться"? Разве он так скоро забыл Моисея и Иисуса Навина, которых, как он говорит в этом самом разделе, "бог, проявляя особую заботу, избрал, чтобы они правили как государи", и судей, которых поставил бог? Разве эти государи, обладавшие властью верховного отцовства, не имели такую же власть, как цари, и, если их особо избрал сам бог, разве их потомство не должно было воспользоваться этим выбором наравне с потомством Давида и Соломона? Если в их руки вложил отцовскую власть непосредственно бог, почему их потомство не извлекло пользу из этого пожалования в виде наследования этой власти? Или, если они обладали ею как наследники Адама, почему их наследники не пользовались ею после них по праву, перешедшему к ним? Ведь они не могли быть наследниками друг друга. Обладали ли Моисей, Иисус Навин и судьи такой же властью и на таком же основании, как Давид и цари, и была ли она наследуемой для одного, но не для другого? Если она не была отцовской властью, тогда избранный народ божий управлялся теми, кто не обладал отцовской властью, и эти правители сумели обойтись без нее. Если это была отцовская власть и бог избирал тех, кто должен был осуществлять её, тогда правило нашего автора, по которому, "когда бог избирал какое-нибудь лицо и делал его верховным" правителем (ибо я полагаю, что [c.258] слово "царь" лишено очарования, дело не в титуле, а во власти), "он имел в виду, что потомство тоже должно было этим пользоваться", не действует, потому что после их исхода из Египта и до времени Давида (400 лет) потомство никогда "в столь достаточной мере не включалось в личность отца", так что у всех тех судей, которые вершили суд в Израиле, ни один сын после смерти своего отца не наследовал правления. Если, чтобы избежать этого, скажут, что бог всегда избирал личность наследника и тем самым, перенося на него отцовскую власть, исключал его потомков из тех, кто мог её наследовать, то совсем не так обстояло дело с Иеффаем: он договорился с людьми и они сделали его судьей над собой, как известно (Суд. 11).

164. Следовательно, напрасно утверждать, что, "когда бог избирает какое-нибудь особое лицо" осуществлять отцовскую власть (ибо если это будет не царь, то я хотел бы знать разницу между царем и тем, кто должен осуществлять отцовскую власть), "он имеет в виду, что потомство тоже должно этим пользоваться", поскольку мы обнаруживаем, что власть судей заканчивалась вместе с ними и не переходила к их потомству; а если у судей не было отцовской власти, то, я думаю, нашему автору или любым друзьям его принципов будет затруднительно сказать, кто же тогда обладал отцовской властью, т. е. осуществлял правление и верховную власть у израильтян; и я подозреваю, что они должны признаться, что этот избранный народ божий существовал как народ несколько столетий, не зная и не думая об этой отцовской власти или вообще о каком-либо проявлении монархического правления.

165. Чтобы увериться в этом, нужно всего лишь прочесть историю Левита и войны с сынами Вениаминовыми в последних трех главах Книги судей, и когда обнаружится, что Левит обратился за правосудием к народу и колену и собрание народа обсудило, решило и постановило все, что было сделано по этому случаю, то необходимо сделать вывод, что либо бог не стремится сохранить отцовскую власть в своем собственном избранном народе, либо отцовскую власть можно сохранить там, где нет монархического правления. Если справедливо второе, тогда отсюда следует, что, хотя отцовская власть будет доказана как нельзя лучше, она не обязательно влечет за собой необходимость монархического правления; если справедливо первое, тогда покажется очень странным и невероятным, что бог предписал считать отцовскую власть священной среди сынов человеческих, так что без неё не было никакой [c.259] власти или правления, и, однако, это великое и основополагающее установление, это самое важное и необходимое из всех остальных, было скрыто и пребывало в небрежении 400 лет у его собственного народа, даже когда он предоставил им правление и вместе с ним предписал правила относительно различных состояний и отношений людей.

166. Прежде чем покончить с этим, я должен опросить нашего автора, откуда он знает, что, "когда бог избирает какое-нибудь особое лицо и делает его царем, он имеет в виду, что потомство тоже должно этим пользоваться". Выражает ли это бог в виде закона природы или в откровении? В том же самом законе он должен сказать, кто из его потомства должен получить корону по наследству, и тем самым указать наследника, или же позволить его потомству делить власть или драться за нее; оба этих положения в одинаковой мере нелепы и таковы, что уничтожат всякую выгоду для потомства от такого пожалования. Когда делается любое такое заявление о намерении бога, наш долг — верить, что бог имеет в виду именно это, но до этого наш автор должен предъявить нам какое-то более убедительное основание, прежде чем мы будем обязаны принять его как подлинного глашатая намерений бога.

167. Наш автор утверждает, что "потомство в достаточной мере включалось в личность отца, хотя в пожаловании упоминался только отец". И тем не менее бог, отдавая землю Ханаанскую Аврааму (Быт. 13, 15), счел уместным включить в пожалование и "его семя". Право быть священнослужителем также было дано "Аарону и его семени". И корону бог дал не только Давиду, но и "его семени". И как бы наш автор ни заверял нас, что бог "имеет в виду, что потомство должно этим пользоваться, когда избирает кого либо царем", мы, однако, видим, что царство, которое он дал Саулу, не упомянув после него его семя, так и не перешло ни к одному из его потомков; и я был бы рад узнать причину, почему, выбирая царя, бог должен предусматривать, чтобы потомство этим пользовалось в большей мере, чем выбирая судью в Израиле; и почему пожалование отцовской власти царю более полно принимает во внимание потомство, чем подобное же пожалование власти судье? Должна ли отцовская власть по праву перейти к потомству одного, но не другого? Необходимо показать какую-то причину этого различия, дело не только в названии, когда дается одна и та же отцовская власть и способ её предоставления тот же самый — выбор человека богом; ибо, я полагаю, когда наш автор говорит: "Бог [c.260] поставил судей", он никоим образом не допускает, что они были избраны народом.

168. Но поскольку наш автор столь убежденно заверяет нас в той заботе, которую проявил бог о сохранении отцовской власти, и претендует на то, чтобы строить все, как он говорит, на авторитете Писания, мы вполне можем ожидать, что народ, чьи закон, государственное устройство и история главным образом содержатся в Писании, снабдит его самыми ясными примерами заботы бога о сохранении отцовской власти в народе, о котором, как все согласны, он заботился особенно тщательно. Давайте же тогда посмотрим, в каком состоянии находилась эта отцовская власть, или правление, у евреев с того момента, когда они стали народом. По признанию нашего автора, опущен период от их исхода в Египет до возвращении из пленения свыше 200 лет. С того момента и до того времени, когда бог дал израильтянам царя, — о периоде более 400 лет — наш автор ведет очень скудный рассказ, и, действительно, во все это время нет ни малейших следов отцовского или царского правления у них. Но затем, говорит наш автор, "бог восстановил древнее и первоначальное право наследования отцовского правления по прямой линии".