Хранитель кладов - Андрей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А теперь чего показались? — уточнил я, не сильно вежливо перебив гостя.
— Теперь выходит, что ты не сильно обычный человек, — растянул рот в улыбке подъездный. — Вечор Велесова служанка в гости пожаловала, нынче — вурдалачка. Да и нутро твое изменилось. Не в смысле требухи, а душа. Мы такое мимо себя не пропустим, парень. Филат Евстигнеевич, наш старейшина, аккурат с утра мне сказал, что с тобой дело неладно, только что к чему, понять пока не может. А теперь я и сам это чую. Ну как чую… Не ушами, не глазами — по-другому. Трудно объяснить. Только понять не могу, кто ты такой есть. Что не подменыш — точно, но…
— Хранитель кладов я, — мне стало предельно ясно, что моя тайна теперь совсем не тайна, так что какой смысл наводить тень на плетень?
— От оно чё! — всплеснул короткопалыми руками подъездный. — Теперь ясно, чего разобраться не получалось. Я вашего брата и не видел никогда, даже в те времена, когда в деревне жил. Но наслышан! Мне папаня рассказывал, что у него один из бывших хозяевов как-то деньгу закопал, а место запамятовал. Вот он и…
— С ума сойти, что ли? — задумчиво спросил у него я. — А что? Полежу немного в доме скорби, среди добрых и безобидных психов. К буйным наверняка не попаду, их отдельно содержат. Поживу на казенных харчах, отосплюсь, обследование комплексное пройду. И бриться там не надо. Раньше не хотел туда отправляться, а теперь вроде как вариант.
— Батюшки, да на что оно тебе? — всплеснул руками подъездный. — Доброй волей — и к юродивым? Так там, чай, погано!
— Там, уважаемый, обстановка будет соответствовать тому, что у меня в голове творится, — заявил я, вставая на ноги. — Ладно, я кое-как переварил всю ту ерунду, что в лесу была. Ведьму эту принял как должное, лесовика, антиквара-долгожителя. Но вампирша…
— Вурдалачка, — подсказало странное существо, внимательно смотревшее на меня.
— Пусть вурдалачка, — согласился я. — Так вот, она, ворон-каркун и вы, милейший… Как ваше имя-отчество?
— Анисий Фомич я, — представился подъездный. — Оченно приятно!
— И мне, — я сунул подъездному руку, тот осторожно ее пожал. — Короче, это слишком много для одного человека. Не в состоянии я все это переварить одним махом. И если еще кто-то до утра сюда нагрянет, так меня и в самом деле хватит мозговой паралич!
— Не хватит, — заявил Анисий Фомич. — Ты крепкий. Ежели до сих пор не рехнулся, так и теперь сдюжишь. Вон, вурдалачка тебя до конца не схомутала, значит, душа у тебя к телу крепко пришита.
— Если бы не ты — схомутала бы, — я решил поддержать заданный стиль общения и тоже не «выкать» этому странному существу.
— Не знаешь ты это племя, — огладил бороду подъездный. — Они что пиявки, если впилась — не отдерешь. Другого бы что за ногу хватай, что не хватай — не заметил бы, а ты сразу в себя пришел. И потом на ее посулы не поддался. Одно плохо: если вурдалак чего решил, то своего до конца станет добиваться. Вернется эта мертвячка, как есть вернется.
— Надо будет кол осиновый добыть, — задумчиво пробормотал я.
— И что тебе с него? — удивился подъездный. — Если только под дверь забить, чтобы точно не открылась.
— Против вампира… Вурдалака то есть, надо серебро, чеснок, крест православный и кол осиновый, это все знают.
— Балаболы твои «все», — поморщился Анисий Фомич. — Вурдалаки да их меньшие братья упыри задолго до распятого бога в мир пришли, что им крест? Про чеснок я даже и говорить не стану, дурь несусветная. Они не Лихоманки, чего им его бояться? Что до кола, им и в самом деле эту нежить убить можно, только для этого надо найти ту могилу, куда его опосля первой смерти положили, загнать эту тварь в нее и там уже сердце пробить. После положить лицом вниз, да пятью гвоздями железными приколотить к земле могильной — по одному в руки-ноги, а пятый в затылок. Так-то.
— Жесть какая, — проникся я. — В сказках такого не встретишь. Нет, наш отечественный вурдалак куда крепче ихних худосочных вампиров. Радость в этом сомнительная, но в разрезе патриотизма — приятно. А по-другому их никак не убить? Только этим трудоемким путем?
— Можно словить и рассвета дождаться, им солнышко — враг первейший, — загнул палец подъездный. — Опять же зелья есть, которые их как огонь спалят. Серебро, что ты упомянул, тоже, конечно, в ход пустить можно, но на него прежде надо чары навести специальные, да еще и в непростом месте. Каком — не знаю, просто слышал про это как-то раз. Опять же колдуны, из тех, что посильнее, знают заклятия, которые не-смерть в смерть обратят, вурдалак тогда сразу прахом станет. Хозяева кладбищ да Ходящие близ Смерти могут на них мертвяков спустить. Мертвый мертвого завсегда порвать способен так же, как живой живого убить. В общем, Валерий, много способов имеется, как эту погань извести.
— И все они мне мало подходят, — подытожил я. — Нет, все же надо в больницу имени доктора Кащенко отправляться. Там все двери закрыты так, что сам их фиг откроешь, и решетки на окнах имеются. Туда ни одна нежить не пролезет.
— А может, оно и правильно, — подъездный задумчиво глянул на балкон. — И тебе там спокойней будет, и нам тут тоже. Кто ее знает, проклятую? У тебя крови не добудет — в другие квартиры полезет, чтобы пожрать. Добро, если Степку-алкаша выпьет, он всем давно надоел, как воскресный день, так он стакан примет и ну дрелью жужжать. Или, там, Мамаладзе с третьего этажа, что четвертый месяц плату за коммуналку не вносит. А если нет? У нас ведь где дети малые живут, где бабы на сносях квартируют. И правда, езжай. Да обратно не спеши, лечись на совесть!
Шутки шутками, а я на самом деле начал подходить к тому, что вот-вот сорвусь на крик. Меня с детства приучали к тому, что ситуацию
