Алый флаг Аквилонии Спасите наши души - Михайловский Александр Борисович

- Вот, значит, как обстоят дела, товарищи... - сказал старшина Давыдов. - У нас под боком завелась целая британская колония с губернатором, надсмотрщиками и прочими чинами, и убитые нами британские солдаты не разбойничали на ничейных землях, а осуществляли естественное, с их точки зрения, право цивилизованного белого человека господствовать над неразвитыми народами. Теперь наша обязанность как настоящих большевиков - снести эту мерзость до основания, чтобы от нее тут не осталось даже следов!

- Да, товарищ Давыдов, - произнес капитан-лейтенант Голованов, - вы совершенно правы, но прежде чем мы займемся этим благим делом, необходимо воссоединиться с главными силами и выработать план операции, а также поставить о том в известность аквилонцев. Одним отделением товарища Неделина мы с британцами не справимся, и, более того, нам самим в ближайшие несколько дней следует быть особенно осторожными, ибо в районе первого сужения Дарданелл мы приблизимся к британскому форту на расстояние однодневного перехода. Не хотелось бы внезапно нарваться на численно превосходящую банду ловцов бесплатной рабочей силы и сложить голову в неравном бою, не предупредив наших товарищей о грозящей опасности.

- Мы вас поняли, товарищ капитан-лейтенант, и можем заверить, что бдительность будет удвоена, утроена и даже учетверена, - с мрачным видом сказал младший унтер Неделин. - А теперь давайте вечерять, ибо планы на обратный переход строить надо будет уже с утра, на свежую голову. И британца тоже следует покормить на равных правах, ибо мы ж не звери держать его голодным, когда другие едят.

- Вы правы, товарищ Неделин, - вздохнул капитан-лейтенант, - а потому так мы и сделаем. Поздно уже, а ведь завтра у нас будет новый день, который может оказаться тяжелее сегодняшнего.

6 мая 3-го года Миссии. Понедельник. Полдень. Европейский берег Мраморного моря, безымянный залив у истока Дарданелл, место якорной стоянки подводной лодки М-34.

Командир подводной лодки М-34 капитан-лейтенант Николай Иванович Голованов

На то, чтобы пройти обратно от стоянки британского взвода к северу от горы Ачи Баба, до залива с якорной стоянкой «Малютки», у нас ушло девять дней. Утром двадцать седьмого апреля, прежде чем выступить в обратный поход, мы переодели членов команды моей подводной лодки и женщин бывшего клана Трясогузки в британскую армейскую форму, чтобы издалека выглядеть как еще один отряд охотников за живым товаром. Самое нужное трофейное имущество - оружие, патроны, штыковые лопаты и топоры - необходимое в нелегкой походной жизни, мы навьючили частью на себя, часть на бывших Трясогузок. Относительно налегке, только со своей штатной поклажей (и без того нелегкой), шли лишь бойцы младшего унтера Неделина, в скрытном порядке обеспечивая нам головной и боковые походные дозоры.

Перед этим я вызвал к себе Наталью и официально назначил ее командиром невооруженного вспомогательного женского подразделения: других кандидатур на эту должность просто не было, а неорганизованная толпа баб - это прямой путь к всевозможным неприятностям. Сама новопроизведенная начальница приняла это повышение как должное, да и бывшие Трясогузки приняли ее руководство без протестов, потому что наши люди их просто пугали. Вчера вечером, за ужином, когда я рассадил их вперемешку со своими бойцами, они сначала ди чились, но немного оттаяли, когда вольноопределяющийся Кариметов и краснофлотец Магелат стали наделять их кусками жирной печеной свинины наравне с нашими бойцами. Покормили наши и пленного лейтенанта Тейлора, освободив ему левую руку (ибо правая висела на перевязи и все равно не действовала). И никто, даже их бывший командир, не вспоминал о сваленных в кучу за краем поляны обнаженных трупах британских солдат. Как говаривал старик Дюма, «на войне как на войне».

Выступив из бывшего британского лагеря, мы пошли вдоль речки вверх по течению и, обогнув Ачи Бабу с северо-западной стороны, часа через три пришли к разоренному стойбищу Трясогузок, расположенному прямо у истока ручья. На моей карте примерно на этом месте была отмечена деревня Бехрамлы. Ночью на месте вчерашнего побоища успели попировать падальщики, и тела мужчин, умерших с копьями в руках, а также детей, зарезанных британскими штыками, выглядели крайне неприглядно.

- Не по-людски это, не по-христиански... - тихо пробормотал младший унтер Неделин, хмуря свои густые брови.

И мы все, за исключением разошедшихся по сторонам разведывательно-охотничьих дозоров, взялись за трофейные штыковые лопаты и по очереди принялись копать братскую могилу, благо что в этой долине между двумя горами слой мягкой почвы был достаточно глубок. Если трупы британских солдат мы бросили на произвол пожирателей падали, то убиенных ими местных следовало похоронить по-человечески. И я тоже принял посильное участие в этом скорбном труде, и в то же время мы не подпускали к этому делу женщин бывшего клана Трясогузки, которые рвались оказать нам помощь. Незачем это. Работать лопатами местные все равно не умеют, и только собьют себе руки да порвут о лопатные штыки свои мягкие мокасины.

Пока мы копали землю, некоторые из Трясогузок сказали Наталье, что видели, как вчера, когда началось убийство, несколько подростков и детей постарше пытались убежать в лес на склоне горы, и, возможно, кому-то даже удалось выжить. Тогда наша начальница над женщинами с моего разрешения послала в лес трех мальчиков-подростков, чтобы они нашли всех, кого смогут, и привели к нам. Так наше небоевое подразделение пополнилось на пять человек: тремя девочками и двумя мальчиками в возрасте примерно от восьми до пятнадцати лет. Все они спаслись от хищников, забравшись на ночь на деревья, ведь волки и шакалы тут явление значительно более распространенное, чем лазающие по ветвям рыси и медведи.

Тем временем вернулись наши разведывательно-охотничьи партии, принеся известие о том, что в ближних окрестностях противник не обнаружен. Они же приволокли туши убиенных лесного оленя и горного барана. Вот тут уже местные женщины отодвинули наших бойцов в сторону, сказав, что раз уж их приняли в наш клан, то разделывать добычу и готовить еду на всех - это их обязанность. Так остатки клана Трясогузки из бесполезной обузы превратились в подразделение тылового обеспечения. Тогда я распорядился, чтобы они убрали подальше свои каменные поделки и взяли в руки трофейные британские ножи и топоры (после чего дело пойдет веселей), а старшей над кухонной бригадой назначил Наталью. Она с нами уже достаточно давно, и имеет опыт работы со стальным инструментом.

Когда братская могила была вырыта, местные женщины уложили в нее тела своих близких, постаравшись придать им позу эмбриона, а также сложили туда весь нехитрый скарб, которым покойные пользовались при жизни (Константин Монидис, когда был жив, рассказал мне о таком обычае, и вот теперь я наблюдал его воочию). Потом покойных присыпали красной охрой, которую местные считали кровью земли и символом вечной жизни, а младший унтер Неделин прочел заупокойную молитву в варианте, предназначенном для похорон некрещеных людей, слова которой Наталья как сумела передала местным женщинам. Туда же, на похороны, мы притащили и лейтенанта Тейлора, поставив его на колени на краю могилы. Рядом стоял вольноопределяющийся Кариметов, готовый переводить. Увидев мертвых детей, приготовленных для погребения, британец ужасно перепугался и начал лопотать, что его тут не было, и что, мол, все это сотворил некий сержант Смит.

- Нечего валить все на сержанта Смита, - сказал я в ответ. - Посмотри на детей там, внизу. Их убили, потому что это ты так приказал, а приказ тебе отдал ваш полковник Проктор-Бошамп. А теперь посмотри на лица моих людей. Теперь для этих искушенных в деле войны простых оружных крестьянских парней нет более злейшего врага, чем ваша британская колония. Когда все закончится, вряд ли кто из твоих приятелей-британцев останется в живых. Скорее всего, ты будешь единственным выжившим, потому что мы обещали тебя не убивать. Что будет с тобой потом, я еще не решил. Возможно, мы возьмем тебя с собой до конечной цели нашего путешествия, а возможно, выпустим в лес голым и босым. И вот тогда, если тебе повезет и тебя примут в клан к местным, ты сможешь провести остаток своих дней среди презренных дикарей, а твоей женой будет грязная скво.