Черная Мария - Джей Бонансинга

— Вот сукин сын! Скачет, словно хромая кобыла! — крикнул сквозь рев двигателей небольшого полицейского самолетика немолодой пилот по фамилии Скенлон и зло сплюнул в болтавшуюся рядом с ним на полу жестянку ядовито-желтую табачную жижу.

Это был жилистый мужичок небольшого роста с редкой седой щетиной на давно не бритом подбородке. Поверх яркой гавайской рубашки на нем был сильно поношенный охотничий жилет Он служил в полицейском департаменте Франклина, в котором имелся свой полицейский самолет «Сессна», Шериф Баум лично звонил туда пару часов назад с просьбой помочь Делберту добраться до Пойнт-Сирена и обратно.

— Скенлон! Сколько еще до аэродрома? — прокричал Делберт с пассажирского сиденья.

— Зови меня просто Джерри, — отозвался пилот.

— Скоро мы приземлимся в аэропорту Пойнт-Сирена?

Пилот громко засмеялся:

— Во-первых, в Пойнт-Сирене нет аэропорта! Просто задрипанный старый аэродромчик! А во-вторых, мы уже минут десять кружим над ним!

Делберт глянул вниз и увидел потрескавшееся бетонное покрытие, испещренное клочками жухлой травы. На посадочной полосе едва виднелась сильно выцветшая разметка. Административное здание сверху казалось не больше спичечного коробка. Странное дело, по всему полю виднелись какие-то движущиеся предметы, напоминавшие старые автомобильные покрышки.

— А почему мы не садимся? — спросил Делберт.

— Ждем, пока очистят посадочную полосу.

— Извините, как вы сказали?

Пилот ткнул большим пальцем куда-то вниз:

— Чертовы аллигаторы снова заняли все поле, так мы ждем, пока наземная служба их разгонит.

И тут самолет снова провалился в воздушную яму. На секунду Делберт оторвался от кресла и повис в воздухе, а потом плюхнулся обратно. К горлу подступила тошнота, спина похолодела.

«Все дышащее да хвалит Господа!..»[7]

— Если бы не эти твари, мы бы уже давно сели! — прокричал Скенлон и снова сплюнул в жестянку. Потом он протянул руку к приборной панели и неожиданно ударил кулаком по альтиметру.

Стараясь дышать как можно глубже, Делберт отвернулся к иллюминатору. Эта краткая служебная командировка обещала стать решающей в его карьере. Именно теперь у Делберта появился настоящий шанс доказать всем, что он отлично подготовлен к работе эксперта-криминалиста. И действительно, последние два года Делберт посвящал все свое время изучению криминалистики. Он заставлял свою мать экзаменовать его на разные темы — типы волосяных луковиц, разновидности ковровой пряжи, кожных выделений и прочих вещественных доказательств, обнаруживаемых на месте преступления. Чтобы на практике изучить законы баллистики, Делберт упражнялся с отцовским пистолетом на пустыре рядом с гаражами. Он даже научился ставить подслушивающие устройства. Теперь настало время применить на деле все свои добытые трудом и потом знания! Если будет на то воля Божья, Делберт наконец всем — и в особенности шерифу Бауму — покажет, из какого он сделан теста!

Внезапно пилот закричал:

— Идем на посадку! Ну, теперь держись крепче!

Закрыв глаза, Делберт ухватился за край кресла, словно от этого зависела его жизнь. Нос самолета накренился вниз, и машина круто пошла к земле.

«Хвалите его... хвалите его... хвалите его...»

— Опять...

— Что опять?

— Голос!

Лукас вел грузовик на скорости семьдесят миль в час, прислушиваясь к разноголосице из служебной рации. По сторонам шоссе тянулись бескрайние соевые поля южного Иллинойса. Вот уже минут двадцать Лукас периодически слышал чей-то голос, упрямо пробивавшийся на волну «Черной Марии». Сначала Лукас решил, что это тот латиноамериканский паренек, Анхел, почему-то говоривший сейчас по-испански, а не по-английски. Но потом ему показалось, что кто-то говорит на ломаном английском, и настолько плохо, что Лукас ничего не мог разобрать толком. Нет, вряд ли это Анхел...

Чем дальше, тем больше Софи нервничала — ей не давал покоя странный талисман, найденный Лукасом в машине погибшего Мелвила Бенуа.

— Послушай, Лукас, я не шучу относительно этой штуковины...

— Ну хорошо! Ты меня достала! — недовольно рявкнул Лукас. — Я знаю одно местечко... Небольшую лавку ростовщика рядом с заправочной станцией. Это как раз нам по пути.

— Что угодно, лишь бы избавиться от нее, — пробормотала Софи, затягивая волосы в конский хвостик и перевязывая их эластичной лентой.

— Господи, я же сказал тебе: сбагрим мы ее куда-нибудь! Кто знает, может, эта вещица куплена в каком-нибудь дешевом магазине Нового Орлеана.

— Какая разница?

— Да что с тобой, Софи?

— Просто я напугана, Лукас.

— Ну-ну, успокойся!

— Не хочу я успокаиваться!

— Боже всемогущий! — со стоном закатил глаза Лукас.

Грузовик приближался к национальному парку Шони, и вдали уже показались бескрайние сосновые леса. Было четыре часа пополудни, солнце только начинало клониться к закату, и тени деревьев удлинялись.

— Я знаю, в чем дело, — внезапно улыбнулся Лукас. — Ты просто проголодалась!

— Я совсем не голодна!

— Но у нас сегодня ничего не было во рту, кроме пачки крекеров!

— Сказала же! Я не голодна!

— Да будет тебе, Софи! — нарочито бодрым тоном сказал Лукас. — Неужели ты хочешь уверить меня в том, что разлюбила свою кроличью еду?

— Прекрати, Лукас, — устало отвернулась Софи.

— Ты только представь себе... огромная тарелка ароматной спаржи, соевый соус, свекольные котлетки, пикантная морская капуста, приправленная оливковым маслом и уксусом...

— Лукас, предупреждаю тебя...

— Слушай, у меня просто слюнки текут от одной только мысли о горячих ароматных овощах! — не унимался Лукас. — Может, нам даже посчастливится добыть чудесного морковного сока, который я так обожаю!

— Лукас, перестань!!! — Софи метнула на него сердитый взгляд. На ее виске билась жилка, губы были плотно сжаты. Несколько секунд Лукас разглядывал ее молча. Никогда он не видел ее такой постаревшей. Едва заметные прежде морщинки вокруг глаз резко обозначились, уголки рта горестно опустились. Она была не на шутку испугана.

— Не переживай так, Софи, — мягко сказал Лукас, испытав неожиданный прилив сочувствия.

— Я так боюсь, Лукас...

— Расскажи мне, что тебя так страшит.

— Слишком все это странно и непонятно, — начала Софи, покусывая в волнении губы. Казалось, она могла бы прокусить губу до крови и даже не заметить этого, до того была во власти страха и волнения. — Этот внезапный, взявшийся ниоткуда огонь, сгоревший мальчик, ночные кошмары, да еще и эта... черная рука судьбы в твоем кармане! Это так страшно! Жутко!