Спецкоманда на завтра (СИ) - Артемьев Юрий

Короче, задолбал я уже и Маринку, и Лёху своими вопросами и советами.

— Саня! Успокойся! Все уже всё запомнили и всё поняли… Осталось только, чтобы и она вела себя так же, как ты и запланировал.

— Чисто психологически, думаю, что именно так она и поведёт себя в данной ситуации.

— Ты думаешь, что она думает так же как и ты? — выдала свою тавтологическую версию Маринка.

— Марина! Мне кажется, что ты сама не поняла, что хотела сказать?

— Я всё сказала правильно…

— Ну, да… Я заметил, что ты умеешь складывать слова в строчки. Только я не понял, почему строк у тебя получилось тринадцать в последнем стихотворении?…

— Чего?

— В классическом сонете четырнадцать, в обычном стихотворении двенадцать… А у тебя тут тринадцать.

— Где?

Я достал из кармана смятую бумажку, на которой после небольшой обработки простым карандашом, отчётливо проступали буквы.

* * *

Над миром суетным звезда

В холодном небе слабо тлеет,

Но не даёт она тепла…

И ни кого уже не греет…

Когда-то, может, и она

Горела ярко, как пожар.

Наверно, не её вина,

Что потеряла божий дар

И зря истратила свой жар.

Вот так по жизни мы идём…

Глядим назад, года считая.

Всего лишь раз горим огнём,

А после тлеем угасая…

* * *

— Ты… Ты — гад… Как ты это?…

— А что случилось, Марин? Я тоже немного балуюсь рифмой иногда. В этом нет ничего плохого. У тебя неплохо получается. Дашь другие почитать?

— Да пошёл ты… Дурак!

— Вы о чём это сейчас? — недоуменно смотрел на нашу перебранку Лёшка.

— Да тут… — начал я.

— Молчи! — заорала на меня Маринка.

— О! У вас тут какие-то свои тайны? — иронично произнёс Лёха.

— Нет у нас никаких тайн… — огрызнулась злая валькирия.

— А как же ваш поход по лесам, по горам, да по пещерам?

— Какая же это тайна, если Сашка тебе всё уже рассказал?

— Но ты же мне не рассказала ничего…

— А я тебе должна чего-то? Ты мне кто? Сват? Брат?

— А мне он брат. — вставил я своё слово в их спор. — И мне непонятно, почему ты сперва с ним сошлась, а потом со мной покувыркаться решила? Захотелось сравнить нас с братом? Ну и как? Есть разница? Или ты просто коллекцию собираешь? А может тебе всё равно: Где, когда и с кем?

Я еле успел увернуться от удара. Ещё чуть-чуть и она свернула бы мне нос на бок.

Места в комнате было мало для маневра. Отступать некуда. И в следующий раз она не промахнётся. Хорошо, что я не один. Лёшка перехватил её сзади.

— Пусти! — она дёргалась в его руках, но он надёжно нейтрализовал её.

— Прости, Марин! Я слишком резко начал. Но разговор уже назрел. И я думаю, что сейчас мы все немного остынем и спокойно поговорим. Нам же есть чего обсудить?

— Нечего мне с вами обсуждать.

— Это почему ещё?

— Потому что… Отпусти меня уже! — она передёрнула плечами, и Лёшка ослабил свой захват.

— А теперь садись, и давай, если можешь, спокойно поговорим.

— Мне не о чем с тобой разговаривать.

— Почему?

— Ненавижу! Вас всех ненавижу! Вы все козлы…

А потом произошло то, чего от неё мы ну никак не ожидали. Она заплакала. Просто упала на мою кровать и стала плакать в подушку.

— Успокойся! — я положил ей руку на плечо.

Она сперва дёрнула плечом, но потом стала понемногу затихать…

* * *

— Зачем ты так жестоко с ней? — спросил меня брат.

— Когда я чего-то не понимаю, то очень хочу в этом разобраться. А я не понимаю, когда молодая симпатичная девушка ведёт неадекватно. То она в драку лезет, то целоваться. Чем это вызвано? И что это вообще такое? Раздвоение личности или биполярное расстройство?

— А разве это не одно и то же?

— Сам не знаю. Я же не доктор.

— Вы оба дураки! — вмешалась в наш разговор девушка. — Я впервые столкнулась с такими идиотами.

— Почему это мы — идиоты?

— Потому что я таких ещё никогда не встречала.

— Ты объясни хоть толком, каких таких?

— Вот он… — она указала на Лёшку. — Отнёсся ко мне не так, как все остальные.

— И в чём это выражалось?

— Он не пускал слюни, пялясь на мою грудь и задницу. Не пытался облапать. И не поддавался, чтобы заслужить мою благосклонность. Дрался честно… Только чуть-чуть сдерживался. Не бил в полную силу.

— Ну и что?

— Раньше так никто не делал. Я даже подумала, что вы это… Ну, те, которые девчонок не любят… Пришлось даже инициативу в свои руки взять…

— Угу… — сказал Лёшка. — Это правда. Она меня сразу ухватила… за инициативу…

— И что потом? — спросил я у Маринки. — Убедилась, что он любит девчонок?

— Убедилась. Он был очень нежным и заботливым. А ты…

— А что я?

— Ты вёл себя очень странно с этой девочкой. Шарахался от неё. Спал рядом с голой девочкой и не тронул её.

— Она ещё маленькая.

— Не настолько. Я была такой же, как она, когда…

— И ты что… хотела бы, чтобы я с ней поступил так же, как обошлись с тобой?

— У тебя бы это не получилось…

— Почему?

— Во-первых, потому что ты такой же, как и Лёшка, нежный и заботливый. А во-вторых, потому что она сама тебя хотела, как кошка во время течки.

— Это ещё не повод для того, чтобы воспользоваться этим.

— Я даже подумала, что у тебя с этим какие-то проблемы… Но снова ошиблась… Нет у тебя с этим никаких проблем, как и у твоего брата.

— Ты слишком цинична для своего возраста.

— Кто бы мне это говорил… Похоже, что у меня, как и у вас с братом были хорошие учителя…

— Жизнь — самый лучший учитель!

— Значит, я посещала занятия в той же школе жизни.

— И что теперь?

— А теперь я не знаю, как смотреть в глаза Анечке. Мало того, что она пострадала из-за меня, а я ещё и её парня соблазнила.

— Жалеешь об этом?

— Ни разу не пожалела. Ни единой секунды…

— Как тебе не стыдно? — укоризненно спросил её Лёха…

— По-разному… — сказала она, расстёгивая на груди рубашку…

Лешка замер, глядя на неё… А она, сбросив с плеч рубашку принялась расстёгивать на себе шорты.

— Мне по-всякому с вами не стыдно… Потому что я люблю вас обоих одинаково. И хочу любить вас обоих сразу… Здесь и сейчас…

Оставшись совсем голой перед нами, казалось, что она совершенно не испытывает никакого смущения… Протянув руку, она расстегнула молнию на моих брюках, и обернувшись к Лёшке, облизнув губы, произнесла очень даже завораживающим томным голосом:

— Не стой столбом, Лёш… Присоединяйся!

28 июня. 1974 год.

Крым. База отдыха.

На обед мы слегка опоздали, заработав немного укоризненный взгляд от Искандера.

Зато я успел разглядеть ту самую Жанну, про которую говорила Маринка. Ну, что сказать, выглядела она совсем не на шестнадцать. Я бы на вид дал бы ей лет двадцать не меньше. Эдакая молодая доярка из передового колхоза. Кровь с молоком. Только вот маленькие глазки на широком лице делали её лицо немного «поросячьим»…

Я не стал «сверлить» её взглядом. Один раз посмотрел, и хватит. Ещё доведётся сегодня с ней оказаться лицом к лицу.

* * *

После обеда мы все собрались в кабинете Наиля Рафиковича. И хотя всё уже было много раз обговорено, но я на всякий случай ещё раз рассказал кто, где и когда должен быть.

Наиль сказал, что к четырём к нему подъедет один сотрудник, и тогда мы сможем завершить задуманное.

* * *

Всё остальное время мы с Лёшкой провалялись у нас в домике. Даже вздремнули слегка. А разбудила нас Маринка. Она уже переоделась после обеда. Выглядела, как настоящая пионерка. Синие шортики и белая рубашка. Ближе к четырём Лёха ушёл к Искандеру, а мы не спеша пошли к нужному домику.