Из Ниццы с любовью - Елена Валентиновна Топильская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ветер все-таки сдул нас с набережной, и мы отправились к княжескому дворцу, надеясь увидеть смену караула. С караулом что-то не заладилось: то ли мы опоздали, то ли пришли рано, и мы заглянули скоротать время в музей Наполеона. Регина, правда, была против и настаивала на том, чтобы уже пойти обедать. Но мужчины встали насмерть, раз дело касалось великого полководца.
— Саша, это правда, что Наполеон I и Наполеон III были, а Наполеона II не было? — спросила я мужа в пустом музейном зале. Туристы, наводнявшие площадь перед дворцом, действительно предпочли истории Наполеона ресторан напротив.
— Как это возможно? — удивилась Регина. — Откуда тогда взялся третий?
— Ну, легенда гласит, что Наполеон Третий на самом деле был Вторым, просто в день коронации одна газета упомянула его имя и порядковый номер с восклицательным знаком, а другие перепечатали, приняв восклицательный знак за лишнюю палочку в римской цифре, обозначающей порядковый номер Наполеона, — разъяснил Сашка.
— Ой! — Лена Горчакова схватила Регину за руку, показывая на небольшой портрет в витрине.
Все уставились на портрет, поначалу не понимая, что так впечатлило Горчакову. На портрете изображена была молодая темноволосая женщина в синем бархатном платье с рукавчиками-фонариками, довольно милая. «Гортензия Богарне, супруга Людовика (Луи) Бонапарта, дочь Жозефины Богарне», перевел Саша.
— Ну и что?
— Вы что, не видите? — удивилась Лена. — На ней такая же подвеска, как у Регины!
Мы наклонились к витрине, чуть не стукнувшись лбами. Да, действительно, обнаженная глубоким декольте грудь Гортензии Богарне украшала огромная грушевидная жемчужина, только не на цепочке, как у Регины, а на ленте.
— Это что, моя подвесочка сделана под Гортензию Богарне? — довольно уточнила Регина. — А кто она такая? Вернее, кто такой этот Луи Бонапарт? Это не тот Наполеон, который с нами воевал в 1812 году?
Горчаков и мой муж прыснули.
— Нет, не тот, но родственник, — пояснил Сашка.
— Ладно вам на меня так смотреть, — обиделась Регина. — Я не обязана все знать. Вот теперь, когда я купила подвесочку, как у этой Гортензии, я про нее все выучу. А заодно и про ее благоверного. Как там его? Людовик? Ну и чем он отличился?
— Сейчас посмотрим, — пробормотал Сашка и наклонился к витрине. — Так, Людовик (Луиджи, Луи) Бонапарт, родился 2 сентября 1778 года в Аяччо, на Корсике, там же, где Наполеон, а помер 25 июля 1846 года в Ливорно. Один из братьев Наполеона I, отец Наполеона III. С 5 июня 1806 по 1 июля 1810 года — король вассального по отношению к Французской империи королевства Голландия под именем Людовика I. Ну, тут я не все понимаю, в общих чертах — был достаточно популярным среди голландцев, помогал народу… во время наводнений, учил нидерландский язык, хотя говорил с забавными ошибками. В 1808 году основал Королевский институт наук, литературы и изящных искусств (ныне Королевская Нидерландская академия наук)… В 1810 году по распоряжению брата отрекся от престола в пользу малолетнего сына… Взамен получил от брата титул графа де Сен-Лё и стал правителем Великого герцогства… Господи, как же оно произносится? Так, Клеве-Юлих-Берг, главой которого формально был его сын. 4 января 1802 года женился на Гортензии Богарне, падчерице Наполеона (дочери императрицы Жозефины от первого брака). Брак был заключен по приказу императора, а сами супруги не испытывали друг к другу нежных чувств; после изгнания из Голландии они разошлись. Уф!
— Правильно, нечего жить с неудачниками, — одобрила Гортензию Регина, видимо, ощущая к ней уже почти родственное уважение. — Сколько ему лет было, когда он на ней женился?
— Посчитай, — посоветовал Горчаков, и Регина зашевелила губами.
— О, молоденький совсем, двадцать четыре года.
— Да, старушка, с историей ты не в ладах, зато считать умеешь, — поддел ее Горчаков. — Значит, все-таки в школе училась, а я-то уже думал…
Регина не обратила на этот выпад ровно никакого внимания. С того момента, как обнаружилось, что у нее с особой голубых кровей почти одинаковые украшения, она выпрямила спину, подняла голову и приобрела какую-то аристократическую величавость. Вот что делает правильный винтаж!
Она наклонилась к витрине, изучая портрет Гортензии.
— Да, жемчуга-то у нее покруче моих будут, — вынуждена была признать она.
Видимо, в этот момент Гортензия переворачивалась в гробу.
— Интересно, ей муж дарил, или любовники? Или она все это в наследство получила? — Регине нужно было знать детали.
Сашка развел руками.
— Таких подробностей здесь нет.
— А вдруг моя подвесочка тоже принадлежала этой Гортензии? — мечтательно вздохнула Регина, поглаживая свой винтаж. — Многие ведь делают копии своих драгоценностей, чтоб не потерять, или не сперли. Вдруг один и тот же ювелир ей сделал и настоящую, и копию? И она настоящую спрятала в сундук, а копию носила на балы. Может, и на этой картинке моя подвесочка нарисована?
Чувствовалось, что эта мысль завладела ею безраздельно. Она пожирала глазами портрет, а сама поглаживала свой винтаж и, наверное, уже примеряла мысленно к нему такое же, как у Гортензии, синее бархатное платье с рукавами-фонариками. Но Сашка покачал головой.
— Вряд ли. Насколько я знаю, искусственный жемчуг научились делать не так давно.
Регина скуксилась.
— Ну вот, не дал помечтать…
— Но видишь, не зря зато в музеи сходили, а ты все ныла, — похлопал ее по плечу Горчаков.
Да, Регина была полностью удовлетворена музеем. По ее лицу было видно, что жизнь потихоньку налаживается. Теперь еще пообедать с видом на княжеский дворец, и счастье будет полным. Впрочем, я ошибалась. После того как мы пообедали, и стали обсуждать, по какой дороге двигаться домой, Регина обвела нас глазами обиженного ребенка и воскликнула:
— Как — домой?! А в казино?!
И мы поехали в Монте-Карло.
Перед входом в казино стояли яркие машины явно неземного происхождения, словно игрушки на полке в магазине. Желтые «феррари», красные «ламборгини», черные «мазерати». Кабриолеты,
