В его власти (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

— Какой прогноз при следовании прежнему маршруту?

— Щиты на десять процентов, обратимые повреждения корпуса, возможна потеря части систем заградительного огня, — зачастил старпом, — незначительные жертвы среди личного состава. В связи с искажением магнитного поля у нас не будет возможности подать сигнал SOS вплоть до выхода из потока.

— А при благоприятном прогнозе?

— Сэр, это и есть благоприятный прогноз.

Мужчина почувствовал, как от этих слов неприятный холодок пробежал по спине и онемели пальцы, впившиеся в металлические подлокотники кресла.

— Как можно было такое пропустить… — подумал он вслух.

— Виноват, сэр. — Убито ответил подчиненный. — Активность Кантор-3 на протяжении всего отслеживания была в пределах нормы, эти вспышки — аномалия, мы не могли предугадать изменения динамики.

— Отставить. — Разобраться можно и потом, сейчас от командующего, ответственного за судьбу экипажа и самого корабля, требовалось только одно — действовать. Немедленно и без права на ошибку. — Включить систему оповещения, заблокировать жилые уровни. Всему ремонтному и медицинскому составу срочно прибыть по месту. Ввести офицеров в курс дела, действуем в установленном порядке. — Мужчина ввел команду для записи сообщения, после чего произнес, чеканя слова: — офицеру Вар Аттре. Огонь по наиболее крупным целям. В первую очередь обеспечить безопасность жизненно важных систем корабля. Жилыми и прочими отсеками можно пожертвовать. — Браслет на руке мигнул зеленым, свидетельствуя о том, что прямой приказ получен и До Готт вернулся к связи с командным центром. — Двигаемся согласно прежнему курсу, щиты по направлению потока на максимум.

— Принято, исполнено, командующий! — Отозвался старпом.

Приборная панель перед мужчиной окрасилась красным, свидетельствуя о запуске системы оповещения. Сразу после До Готт набрал команду для соединения с новым регуландацием, офицером Ун Аддом по закрытой линии.

— Командующий. — Мгновенно отозвался тот. Судя по интенсивности сигнала тревоги на заднем плане, мужчина находился в большом коридоре где-то между уровнями.

— Регуландаций, пригласите Валериуса До Аннара и его людей присоединиться к нам в командном центре для их же безопасности.

— Принято сэр. — Но отдав приказ, командующий все еще оставался на линии. Помедлив, Ун Адд не без удивления спросил. — Что-то еще, сэр?

— Да… — Всего мгновение назад До Готт не сомневался в своем решении оставить все остальное как есть. Но мысль о том, что из-за такого бездействия Азанет может исчезнуть навсегда, просто не позволяла закончить разговор вот так! — Отправь… пошли человека, которому доверяешь в кают-компанию. Пусть со всей осторожностью сопроводит цифию Мон Арро в медотсек. И мою тоже. — Добавил он спешно, понимая, как неумело вышла попытка скрыть истинное намерение. Ведь вовсе не судьба беременной наложницы верного секуритэция беспокоила командующего в этот момент.

— Будет исполнено, сэр. — С готовностью ответил офицер.

Разъединившись, Титус До Готт позволил себе глубокий вдох и минуту с закрытыми глазами, чтобы успокоить взбунтовавшиеся чувства.

Сердце его билось ровно, как и всегда он был сосредоточен, спокоен в напряженной обстановке. Мешали только мысли — они не слушались, отказывались концентрироваться на единственно важной проблеме, потому что снова и снова возвращали мужчину в ту комнату, к прекрасной рыжеволосой девушке, смотревшей на него с презрением и злобой в ответ на распахнутое перед ней сердце.

Он отпустил ее. Он сказал ей об этом прямо! После случившегося стоило забыть Азанет, вырвать из груди, оставив на месте шрама, подаренного ему предводителем базгулов, еще один. Невидимый, но куда более болезненный. Вот только Титус не мог этого сделать… от одной лишь мысли, что больше никогда ее не увидит, не коснется рукой нежной кожи и не сможет заглянуть в яркие голубые глаза, ему скручивало жилы и сводило мышцы.

Нужно было признать очевидное — он лжец и лгал Азанет с самого начала, обещая свободу, пусть даже раньше сам того не осознавал. До Готт был не в силах отпустить эту девушку ни в мыслях, ни физически! Она была нужна ему, даже если сегодня, завтра и все дни после того будет презирать его и отталкивать от себя снова и снова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Со всей отчаянной страстью, с которой тощий мальчишка Титус однажды вцепился в мечту о том, чтобы прославить имя отца, командующий До Готт теперь желал во что бы то не стало добиться женщины, которая, вероятно, считала его худшим из людей.

19. Без права на спасение

Что-то произошло — Азанет почувствовала, как корабль дрогнул под ее ногами. Темнота, сомкнувшаяся над ней следом, на мгновение оглушила девушку, заставив слышать лишь высокий протяжный звон в ушах и собственное сбившееся дыхание. Ее руки и ноги онемели от страха, будто налились свинцом, лишая возможности двигаться, но вот, мгновение спустя, освещение каюты вновь мигнуло и озарило комнату, слепя глаза.

— Ничего… — нервно всхлипнула она, — наверно просто сбой или обычная перезагрузка систем?

Словно в ответ, светящиеся панели на стенах окрасились красным, а комнату огласил спокойный женский голос снова и снова повторявший на имперском набор непонятных ей фраз.

Даже если это и был сбой, ничего хорошего он не сулил. Чувствуя, что паника берет за горло, мешая дышать, Азанет прижала руки к груди, ощутив, как прохладный бисер, украшавший черное платье, впился в кожу — и это отрезвило, вернуло способность мыслить.

Сигнал тревоги, неважно на каком языке, всегда понятен и без слов — красный свет говорит об опасности, нарочито спокойный женский голос дает рекомендации по спасению… но какие? Бежать или оставаться на месте? Азанет не могла решить, а время между тем уходило сквозь пальцы, быть может бесценное время на то, чтобы спасти свою жизнь!

Путь должен быть пройден до конца. Нельзя отказываться от жизни, если есть возможность выжить. Создатель не прощает тех, кто нарушает его планы — ведь жизнь и смерть человека не могут принадлежать ему самому, а только лишь единому Богу.

Нужно было найти того, кто знает, что делать! Коук или по крайней мере Таэль — кто-то должен быть здесь, в этой части корабля, чтобы понять, что значат слова, вновь и вновь оглашающие пространство.

Чувствуя себя так, будто нарушает какой-то запрет Азанет приблизилась к той стенной панели, за которой находился широкий коридор кают-компании… тот, в котором всего сутки назад весь пол был залит кровью. Она переступала с ноги на ногу, не решаясь просто протянуть руку.

Что, если дверь не откроется? Ведь из последнего разговора с командующим было ясно, что она ему больше не нужна. Так почему бы не забрать у нее разрешение покидать каюту?

Что, если дверь откроется и за ней Азанет не встретит ни Коука, ни Таэль? Ведь они могли просто уйти без нее? Или вдруг дверь на самом деле нельзя открывать?

Нет, она не может не попробовать, ведь просто сойдет с ума, если не узнает, что происходит!

Девушка шагнула вперед и едва не расплакалась, когда панель с легким шелестом отъехала в сторону.

Широкий коридор за ней также был подсвечен красным, но здесь помимо голоса по стенам бежала голографическая строка со знакомыми ей имперскими буквами. Ни Коука, ни охранников там не было и это пугало, ведь пронырливый префиарий все время был рядом!

Азанет кинулась к дверям в другие каюты и к ее бесконечному удивлению они распахивались, стоило коснуться их рукой!

За первой была комната такая же, как ее, но совершенно пустая — никакой мебели кроме простого широкого ложа, застеленного черным покрывалом. Следующая вновь пуста, в третьей помимо прочего одну из стен от пола и до самого потолка занимал шкаф, наполненный настоящими бумажными книгами. Азанет замерла на мгновение, поняв какое богатство открылось глазам, но тут же поспешила дальше — красный свет все так же озарял пространство вокруг, нагнетая тревогу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})