Странная цивилизация - Цаплин Владимир

Принципиальных изменений в «организации системы образования» и самом обучении также не происходит, а никакие количественные изменения в существующей системе общую ситуацию хоть сколько-нибудь заметно изменить не могут и не меняют! Ни слова о необходимости изменения самого понимания того, что традиционно имеется ввиду под образованием и образованностью. А ведь это совсем не просвещение и не профессионализация, которые являются, по существу, формой подготовки разумных и хорошо выдрессированных роботов. Что, собственно, и имеет ввиду Д. Белл под организацией системы образования, в которой класс технических специалистов стал основной профессиональной группой… Т.е. речь идет о консервации примитивной разумности, стереотипичности мышления, но сопровождающейся более совершенными методами освоения профессии, т.е. использования современных приборов, приемов и материалов. Суть способа передачи информации при этом не меняется. Не принципиально - покрывать ли, например, клинописью глиняные таблички или печатать тот же текст на компьютере. Хотя и можно классифицировать «носители информации» - глина, пергамент, бумага, экран компьютера… Как отметил А. Зиновьев: …Идет тотальное оболванивание человечества. В эту работу по оболваниванию людей вовлечены миллионы специалистов. Эта работа ведется систематически, охватывая все аспекты интеллектуальной жизнедеятельности людей[8]. Т.е. и с точки зрения ОБРАЗОВАНИЯ слово «постиндустриализм» ничему новому и реальному не соответствует.

Следовательно, и «качество жизни» никаких принципиальных изменений не претерпело, если не считать тенденции к большей сытости «золотого миллиарда», который на деле не дотягивает и до трех-четырех сотен миллионов среди шести с половиной миллиардов человек, живущих на Земле, чей уровень жизни практически не изменился в «постиндустриальную» эпоху, оставшись буквально нищенским почти для каждого третьего жителя Земли.

И Россия, думая повысить материальное благосостояние, следует по этому пути? Это либо полное непонимание ситуации в мире, либо попытки играть на конъюнктуре, т.е. примитивный популизм, но, в любом случае, дорога в тупик. То, что может быть только преходящим и вынужденным на определенном этапе развития, подается под соусом главной и всевременной ценности. Не случайно, прошедшую в России приватизацию, которая привела к резкому падению производства, невыплатам зарплаты, обнищанию значительной части населения, резкому уменьшению финансирования науки, миллионам беспризорных детей, этническим конфликтам, разгулу бандитизма при расцвете сферы так называемых «услуг», называют грабительской.

АДЕПТЫ ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМА [9]

Среди философов, экономистов, политиков, политологов и социологов, которые в той или иной мере внесли свой вклад в концепцию постиндустриализма, можно назвать десятки известных и не очень имен. Среди них Даниел Белл, о котором уже писалось, американский политолог Збигнев Бжезинский, занимавший должность Советника по национальной безопасности при президенте США в 1971-1980 годах (он изложил основные положения своей футурологической концепции в книге «Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру»), Маршалл Маклюэн - «пророк из Торонто» - пик популярности Маклюэна пришелся на 1960 - 1970-е гг., Элвин Тоффлер, ставший особенно популярным в 1980/90-е гг. после публикации в 1980 г. книги «Третья волна». Свой вклад внес в 1995 г. П. Дракер, известный американский экономист, один из создателей современной теории менеджмента, опубликовав книгу «Посткапиталистическое общество». К футурологическим исследованиям относят и фундаментальный труд Мануэля Кастельса «Информационная эра: экономика, общество и культура» состоящий из трех томов («Становление общества сетевых структур», «Могущество самобытности» и «Конец тысячелетия»), которые были опубликованы с 1996 по 1998 гг., деятельность рабочей группы по экономике информационного общества ОЭСР (Организации Экономического Сотрудничества и Развития), направленная на изучение таких вопросов, как формирование системы показателей для информационного общества, изучение темпов создания и ликвидации рабочих мест, методов снижения социальной напряженности в связи с выходом интеллектуальных видов работ на лидирующие позиции. Среди российских представителей, исследующих проблемы трансформации общества с позиций постиндустриализма, концепций информационного общества и развития информационной цивилизации следует отметить В.Л. Иноземцева, А.И. Ракитова, Р.Ф. Абдеева и т.д.

Остановимся на более подробном анализе взглядов Элвина Тоффлера, т.к. они наиболее популярны. Он определяет основание своей работы, как полусистематическую модель цивилизации и наших взаимоотношений с ней, подчеркивая, что его книга - это не объективный прогноз, и она не претендует на то, чтобы быть научно обоснованной. Это признание делает Тоффлеру честь, не уменьшив его популярности, и свидетельствует, возможно, о его понимании условности прогнозов, основанных на социологических изысканиях.

Концепция Э. Тоффлера предлагает схему феноменологии исторического процесса, казалось бы отличную от традиционной. В истории человечества выделяют три большие фазы, причем такое выделение построено на близких методологических принципах: Так, основоположники марксизма отмечают соответственно архаическую, экономическую и коммунистическую общественные формации, а сторонники постиндустриализма - аграрное, индустриальное и постиндустриальное общество или первую, вторую и третью «волны» в истории цивилизации на основе оценки форм и методов общественного производства в соответствующих социумах. И те, и другие признают каждое из предложенных делений относительно условным (В. Иноземцев). Так что за новым набором слов для обозначения уже многократно констатированных процессов, скрыт тот простой факт, что сам «фронтоволновой« метод хронологизации развития человеческой цивилизации сводится к тривиальному утверждению, что востребованные технические инновации и новые технологии - любое изобретение, обещающее резкое облегчение, ускорение, благосостояние, развлечение, спокойствие, безопасность, сохранение здоровья, долголетие, прибыль и т.д. и т.п., немедленно найдут приложение и начнут распространяться во все более широких масштабах за счет индивидуального спроса, меняя уклад жизни. Но это очевидно! Или кто-то станет утверждать, что изобретения, служащие прямо противоположным целям - увеличению нищеты, изнурительному и отупляющему труду, скуке и т.п. - могут рассчитывать на очередь из личностей, желающих вкусить подобные «блага»?

Технические нововведения способны изменить «уклад жизни», но бессильны изменить стиль мышления основной массы людей. Разве гедонистическое прозябание хоть сколько-нибудь прогрессивнее пещерного быта?

Другие выводы являются лишь формой экстраполяции неконтролируемых тенденций в развитии технологии в эволюционно развивающееся будущее. Рассуждения и анализ Тоффлера, как и остальных футурологов современности, страдают одним и тем же основным недостатком: рукотворный мир отделяется от сознательной воли творцов и становится самодовлеющей и неконтролируемой сущностью. Короче говоря, и по Тоффлеру, будущее, в значительной степени, - попытка предсказать, куда кривая выведет. Это вполне вероятный вариант развития человечества, но очень уж оскорбительный для творческого потенциала человека и способности к сознанию. Поэтому вопрос сводится к способности понять, что строить надо НАМ и ТО, что хотим, а не то, что получается помимо нашей воли, смиряясь с жертвами, которые вынуждено приносить человечество на алтарь взращенного своими руками Молоха. Поэтому проблема заключается в определении того, какие социальные и экономические результаты мы хотим получить и зачем. И прогресс следует оценивать по тому, в какой мере удалось с помощью современного и более совершенного арсенала средств (устройств, знаний, информации), достичь желаемых результатов. Тоффлер, правда, говорит о влиянии на тенденции, но не о планировании.

Новым у Тоффлера явилось введение понятия «общество, основанное на знаниях». Распределение компьютеров «по домам» Тоффлер склонен интерпретировать, как «построение информационного общества, основанного на знаниях (knowledge society )». Эти два слова «построение» и «знания» выделены специально, потому что в действительности «компьютеризированные дома» никакого отношения ни к сознательному построению общественной инфраструктуры, ни тем более к знаниям не имеет. С такой логикой, как уже отмечалось, распространение авторучек и элементарной грамотности должны были образовать общество, «основанное на литературе».