Как проср.ли СССР - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Появились после 1991 года в жизни России и люди «с осознанным экономическим интересом». И каков результат? А таков, что все экологические преступления (не спорю, преступления), которые были совершены хрущёвщиной и брежневщиной, выглядят чуть ли не детскими шалостями по сравнению с тем, что творят в России эти «революционеры» с «осознанным экономическим интересом».
Одна выжженная Россия образца 2010 года чего стоит!
А хищнически вырубаемые леса?
А хищнически используемые недра и воды?
А то ли ещё будет…
И вот я читаю то, читаю это, и думаю – кто вы, Дмитрий Орешкин?
А?
А вот ещё «прозорливцы» образца 1991 года… Тогда в Москве под крылом Агентства печати «Новости» издавался тиражом в 100 тысяч экземпляров маленький и скромный, но любопытный журнал «Век ХХ и мир». И вот в № 4 за 1991 год некто Денис Драгунский – за четыре месяца до ельцинского путча – «провиденциально» заявлял: «Быть мировым полигоном – вот смысл России…»
При этом Драгунский уверял сограждан:
«Эта роль отнюдь не была нам навязана злокозненными западными силами. Конечно, удобнее думать, что ты – не соучастник, а жертва великого эксперимента, и вообще всё происходящее – плод мирового заговора (например, сиономасонского)».
Ведь и здесь есть что анализировать, начиная с того, что эксперимент эксперименту рознь!
Работа по строительству первого в мире государства трудящихся без власти денег и акций была открыто названа новой Россией социальным экспериментом! Да и как могло быть иначе, если это был действительно смелый социальный эксперимент, предпринимаемый наиболее деятельными силами народов СССР в интересах народов СССР.
С другой стороны, действительно не приходится говорить о «заговоре» – оставим эту чепуху неославянофилам, «евразийцам» и прочим олухам от «конспирологии». Пресловутая «конспирология» глупа (или провокационна – кому как угодно) уже потому, что рассматривает мировой социальный процесс не через призму классового анализа. А если смотреть на мир через эту призму, становится понятным, что надо говорить не о «заговоре», а о вполне логичном и давно замышленном плане мировой «элиты» по противодействию идее всемирного объединения трудящихся в интересах трудящихся, и только трудящихся.
И вот в этом смысле Советская Россия с конца 50-х годов действительно оказалась для мировой «элиты» полигоном, где была отработана технология демонтажа социализма.
В свете последующих событий крайне разоблачительно выглядит следующий пассаж «провидца» Драгунского:
«Сейчас (это было написано в апреле 1991 года! – С. К.) на полигоне идёт последний эксперимент. Этот суперэксперимент должен дать ответ на вопрос: сколько можно жить, продлевая состояние эксперимента?»
«Пророк» (или, может быть, всего лишь хорошо осведомлённый человек?) Драгунский задал этот вопрос за несколько месяцев до гибели СССР, и с тех пор прошло 20 лет. Эксперимент мировой «элиты» над Россией всё еще длится, и поэтому мы сегодня вправе задать тот же вопрос, что и Денис Драгунский двадцать лет назад: «Сколько можно жить, продлевая состояние этого антиисторического, антигуманного и антироссийского эксперимента?»
В том же апрельском номере занятного журнальчика «Век ХХ и мир» за 1991 год некто Владимир Каганский в воображаемом диалоге Радикала и Охранителя от имени Радикала заявлял:
«У вас какая-то страсть пугать грядущими «катастрофами». А у нас строй – вечная катастрофа, и всё общество живёт в ГУЛАГе (так, стервец, в 1991 году и написал! – С. К.), ячейки которого административные единицы».
Через четыре месяца разразилась первая из вселенских катастроф в России, открывшая собой целую вереницу их, длящуюся по сей день и всё ещё не прерванную.
Так готовили эту катастрофу враждебные СССР силы или нет?
Увы, они её готовили, заранее запасаясь многочисленными «домашними заготовками».
Михаила Меченого наметили давно – иначе его так настойчиво не лоббировал бы Андропов.
Бориса Беспалого отыскали попозже и начали его поднимать в верхи по крутой спирали. На первом же Пленуме ЦК после привода к власти Горбачёва первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Ельцин выразился в том смысле, что между ЦК и народом образовался вязкий слой чиновников и шкурников. Это было правдой, которую было непривычно слышать с высшей трибуны, и все сразу встрепенулись.
Имя Ельцина – никому ничего не говорящее до его выступления имя партократа средней руки – после его выступления сразу стало популярным.
С той фразы и пошло, и «попёрло». И это был хороший ход со стороны сценаристов и режиссёров будущего развала.
Через пять лет Михаил Меченый стал могильщиком партии, а Борис Беспалый вместе с Михаилом Меченым – могильщиком СССР.
И только после того, как главное было сделано, можно было ставить во главе «Россиянии» кого угодно – один бесцветнее другого. Во всё том же откровенном – к 1991 году – журнальчике «Век ХХ и мир» будущий ведущий идеолог-политолог «Россиянии» Глеб Павловский, оттачивая своё «разящее» перо, писал (в апреле 1991 года):
«Уже с некоторых пор мы наблюдаем, как появилась и обретает уверенность фигура вчерашней шестёрки, распоряжающейся в качестве будущего босса…
За идеей сильной эффективной власти, мощной реформистской структуры – крадётся сукин сын, не имеющий ничего, кроме похоти самого властвования…
Этот тип ничего не умеет и никогда не умел. В лучшем случае – толковый посредник, аппаратный гешефтмахер, знающий сто нужных телефонов…»
Обобщённый портрет грядущего элитарного ельциноида дан вполне точно. А вот и персональная иллюстрация к этому портрету – «ближний» ельцинский наперсник Валентин Юмашев. Сам Ельцин в книге «Президентский марафон» писал, что Юмашев однажды откровенно признался ему:
«Знаете, Борис Николаевич, всё-таки это какая-то не моя жизнь. Я чувствую себя как герой из повести Марка Твена «Принц и нищий», которому дали государственную печать. Я ею колоть орехи, конечно, не буду, но желание такое есть…»
«Государственные деятели» типа Юмашева, рекрутированные режиссёрами ельцинской «эпохи» в высшие эшелоны государственной власти, и не стали колоть ею, этой властью, орехи. Они стали крушить ею Россию, и занимаются этим по сей день.
В порядке дополнительной «информации к размышлению» сообщу читателю, что среди приведённой к власти в РФ ельциноидной «властной» «элиты» высшего уровня (не ниже федеральных министров) родом из советской «элиты» не столь уж и многие. Их нетрудно перечислить поимённо.
Так, один из зампредов премьера Касьянова (был и такой ельциноид) Борис Алёшин – сын замминистра торговли СССР, а банкир Геращенко – сын первого заместителя Госбанка СССР и затем – крупного чина в МИДе СССР.
Дед Сергея Кириенко, премьер-министра «дефолта», лично знал Ленина и своего сына назвал в его честь Владиленом. Отец Кириенко – Владилен Яковлевич Израитель, профессор кафедры марксистско-ленинской философии Горьковского института водного транспорта – свою фамилию сыну не передал, а вот ультракоммунистическое отчество у Сергея Кириенко осталось, что не помешало ему сделать антикоммунистическую карьеру.
Отец крупного ельциноида Николая Бордюжи стоял у истоков создания советских Ракетных войск стратегического назначения, а отец Андрея Николаева, директора Федеральной пограничной службы РФ при Черномырдине, был первым заместителем начальника Генштаба ВС СССР (и был дружен с Ельциным, с которым жил на одной лестничной площадке).
Отец министра иностранных дел РФ Игоря Иванова – московский полковник КГБ (мать, Элико Сагарашвили, была майором милиции, начальником ГАИ Советского района Москвы); отец Главного военного прокурора РФ Дёмина – целый генерал-майор КГБ, а отец одиозного министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко – академик, специалист по истории США, академик-секретарь Отделения истории РАН.
Советник Ельцина Михаил Лесин родился в семье строителя брежневского комплекса в Завидово «Русь» и дачи министра обороны СССР Гречко, а ещё один молодой «соратник» Ельцина Руслан Орехов – в семье лечащего врача члена Политбюро, первого секретаря ЦК КП Казахстана Кунаева и члена Политбюро первого секретаря ЦК КП Казахстана Назарбаева.
Первый зампред Черномырдина Владимир Потанин – сын советского руководителя внешнеэкономического объединения «Востокинторг», а Галина Старовойтова – дочь элитного профессора-«оборонщика» и троюродная племянница дважды Героя Социалистического Труда Старовойтова, председателя колхоза «Рассвет» в Белоруссии.
