Единоборец - Сергей Герасимов

Я взлетаю и принюхиваюсь. Вот она, тропа, подо мной. Бросаюсь в погоню. Если не успею, то мне конец.

Карлики спят. Это очень удачно. Это самая большая удача за сегодняшний день. Конечно, они устали, потому что волочили за собой мое тело своими маленьким ручонками, а вешу я не мало. Я беззвучно подлетаю к телу. Оно приколото к земле длинным колом. В старину так казнили вампиров: прибивали к земле, чтобы они не поднялись. Разумно придумано. Нужно иметь много силы, чтобы вырвать такой кол. С шеей проблемы: она обожжена и измазана пеплом. Неужели они специально прижигали мою шею? Как бы то ни было, подключиться к ней я никак не смогу. Я аккуратно присаживаюсь на собственное брюхо, сбоку, чуть пониже кола, и подключаюсь. Мне удается это без труда, потому что одежда на теле разорвана, а кожа сорвана. Я подключаю плоть к плоти, и тело мгновенно оживает, ощутив потенциал спасительной батареи. Кажется, я успел. Но еще пять минут – и было бы поздно. Я проверяю все системы. Порядок, разложение еще не началось. К сожалению, тело четвертовано, то есть, от него отрублены две руки и нога. Где находятся все эти части, я не знаю.

Я начинаю осторожно шевелиться, пытаюсь выдернуть кол. Тяжело, карлики старались, вбивали его глубоко. Сейчас нельзя поднимать шум. Сейчас я почти беспомощен. Придется подождать. Но, если они проснутся и подойдут, то смогут меня прикончить без труда. Слава богу, что они прибили меня колом. Это значит, что тело больше не будут тащить.

Ожидая, пока карлики проснутся, я теряю еще час. Наконец, они встают, собирают пожитки и уходят. Я жду, пока их голоса затихнут, и снова начинаю раскачивать кол. В одну сторону, в другую сторону. Изгибаю оставшуюся ногу, обхватываю кол и приподнимаюсь. Голове довольно неудобно смотреть и участвовать во всем процессе, потому что она висит на боку. Но ничего не поделаешь. Я еще раз нажимаю на кол, и он выворачивается. Карлики что-то ели на привале – сейчас это самое главное. Я нахожу довольно много картофельных очисток и поглощаю их все. Вначале я ем медленно, потому что не имею сил прорастить широкий пищеварительный канал от горла к шару, заменяющему желудок. Но уже через три минуты я становлюсь сильнее. В картофельных очистках полно крахмала, а он отлично разлагается на простые сахара. Теперь нужно найти и белки. Без них я не смогу восстановить свои конечности.

Я все еще не могу выдернуть кол из груди. Может быть, это и к лучшему. Я использую кол в качестве второй ноги. Теперь я могу кое-как передвигаться пешком. Конечно, я могу и лететь, но с воздуха я не смогу подобраться к карликам достаточно близко. Вскоре я их настигаю. Они идут довольно беспечно, растянувшись в длинную цепочку. Они уверены, что им ничего не грозит. Со мной они расправились, утянув тело километра на два от головы и прибив его к земле. Я спускаюсь и крадусь за последним из карликов. Он останавливается, что-то услышав.

– Вольдемар, пойди и проверь, – говорит один из идущих впереди.

Ну что же, Вольдемар, подойди, в тебе так много белков и жиров.

Он ожидал увидеть все что угодно, но только не меня. Кажется, он даже не понимает, что именно видит перед собой. Я обхватываю его ногой и пережимаю горло, чтобы не кричал. Потом взлетаю и теряюсь в ветвях деревьев.

Я тащу его с максимально возможной скоростью и так долго, как могу. Наконец, бросаю, и он шлепается вниз. К счастью, это толстый коротышка. Он сразу же пробует убежать, но не успевает.

– Можешь меня убить, – кричит он, – но я ничего не скажу!

Конечно, он ничего не скажет. В его мозг поставлен блок, запрещающий выдавать информацию. Тут никакие пытки не помогут. Я выдергиваю из его штанов ремень, связываю ему руки и ноги. Переворачиваю его лицом вниз. Лучше, если он ничего не увидит. Я держу его, навалившись всем телом, а связываю с помощью единственной оставшейся конечности. Это довольно трудно, хотя пальцы моей ноги могут двигаться гораздо свободнее чем пальцы рук хорошего пианиста. Но все же работа сделана. Он лежит на земле, лицом вниз, и визжит. Придется его отключить.

Я вырубаю карлика, нажав на нужную точку. Потом разрываю на нем рубашку и делаю небольшой разрез на спине. Вампир я или не вампир, а кровь я пить буду. Я подключаюсь к его организму и начинаю высасывать питательные вещества. Я не хочу его убивать, поэтому приходится действовать медленно. Я высасываю его так, как паук высасывает муху. Он становится все тоньше. Для этого мне приходится прорастить контакт к его батарее. Я поглощаю один кусочек плоти за другим, а совместная работа наших батарей восстанавливает повреждение, используя для этого свободные ткани его тела, в первую очередь, жир. Еще я высасываю кальций из его костей. Без кальция мне тоже не обойтись. Так что, пусть он меня извинит. В результате всего этого тело карлика сдувается равномерно, как надувной шар, из которого выходит воздух. Когда я его тащил, он весил килограмм пятьдесят. Я едва мог его поднять – пятьдесят дополнительных кило – это мой предел. Теперь в нем не больше тридцати. Зато я получил обратно свои конечности. Не свои, конечно, но хотя бы какие-то.

Проблемы, все же, остаются. Во-первых, боевыми механизмами сейчас оснащена только одна из четырех конечностей. Остальные – чисто биологические устройства. Во-вторых, моя голова. Она так и остается не на месте. С этим я ничего не могу поделать, потому что мне не по силам отрезать собственную голову. Это одна из немногих операций, которую я не могу провести на самом себе. Я не знаю, что произойдет, если я сунусь в город в таком виде. Я даже не знаю, пустят ли меня в магазин. И в третьих, я потерял универсальную карточку. Поэтому у меня уже не остается шансов добыть медикаменты законным путем.

Карлик начинает шевелиться. Я даю ему пинка, и Вольдемар летит в кусты. Пусть проваливает, пока я добрый.

Из двенадцати часов уже прошло четыре, но я не спешу в город, а трачу еще около получаса, пытаясь найти части своего прежнего тела. Меня интересуют боевые механизмы. Но поиски безуспешны. Я снова выхожу на старую тропу и двигаюсь к городу, перелетая с ветки на ветку, как большая обезьяна. Я неплохо овладел этим искусством. Несколько раз я встречаю настоящих обезьян, то есть, тех созданий, которые играют роль обезьян в этой техно-природе. Они сторонятся меня и пропускают. Одна из обезьян довольно долго идет за мной, скорее всего, из любопытства. Чем ближе к городу, тем меньше становится крупных организмов в лесу. Насекомых, наоборот, становится больше. И все они ползут к городу. Там для них как медом намазано. После двух часов изнурительного бега по деревьям я выхожу на открытое пространство. Отсюда до города рукой подать.

6

Преграда почти невидима; больше всего она напоминает сеть из очень тонкой паутины. Сеть движется вместе со мной, не пропуская меня в город. Когда я давлю на нее, она лишь слегка прогибается. Я поднимаюсь в воздух, и она поднимается вместе со мной, все так же оставаясь на пути между городом и мной. Выстрелить я не могу, просто нечем. Да и выстрел, скорее всего, здесь не помог бы. Возможно, что это какой-то автомат, не пропускающий к городу всяких странных лесных существ. Таких, как я. Кажется, что здесь неподалеку был ручей.

Я нахожу ручей, глубиной по колено, и пытаюсь поднырнуть под сеть. Ничего не получается. Напротив, я заметил, что сеть, поначалу плоская, как стенка, сейчас начинает медленно сворачиваться вокруг меня. Чего доброго, она меня схватит. Приходится отодвинуться на безопасное расстояние. Сеть следует за мной, похоже, что она прогоняет меня в сторону леса. Хорошо, поиграем еще немного. Я несколько раз бросаюсь на сеть и несколько раз отступаю, прежде чем она начинает обвиваться вокруг меня. Я добиваюсь того, что сеть движется за мной, и отступаю за ближайшее дерево. Если мой расчет верен, то сеть должна запутаться в коротких узловатых ветвях. Но, обернувшись, а вижу еще одну сеть, подступающую ко мне сзади. Бросаюсь вверх – и третья сеть накрывает меня, как крышкой. Я пойман в паутину.

Несколько минут я барахтаюсь изо всех сил, но сеть продолжает сдавливать меня. Вскоре приходится перейти на внутреннее дыхание, мои мышцы уже не в силах растягивать грудную клетку. Затем включается устройство компенсации внешнего давления. У меня начинает звенеть в ушах, но не из-за давления. Скорее всего, сеть генерирует какое-то поле, мешающее работе моих механизмов. И я проваливаюсь.

Передо мной тьма, на фоне которой появляется довольно небрежно нарисованное человеческое лицо.

– Прошу прощения за тот способ, которым мне пришлось организовать эту встречу, – говорит лицо. – Но я был вынужден это сделать. Надеюсь, что вы поймете мои мотивы и оцените их.

Он слишком вежлив для нормального человека, это не к добру.

– Прежде всего, мне хотелось бы знать, с кем я имею дело, – отвечаю я.

– Зовите меня Карлом.

– Уж не тот ли Карл, который намеревается украсть кораллы у Клары? – предполагаю я.