Пепел победы - Дэвид Вебер

— Но, сэр…

— Дискуссия окончена, адмирал Харрингтон, — заявил Первый космос-лорд командным тоном. — Комиссия по присвоению званий, Общая Коллегия Адмиралтейства, Первый космос-лорд, Первый Лорд Адмиралтейства, премьер-министр Мантикоры и ее величество пришли к общему решению; председатель Комитета по делам Флота в парламенте заверил герцога Кромарти, что данное производство будет немедленно утверждено. Вы что, намерены спорить со всеми вышестоящими начальниками, включая королеву?

— Никак нет, сэр!

Здоровая половина рта Харрингтон слегка дрогнула, и Капарелли улыбнулся.

— Вот и прекрасно. В таком случае, почему бы мне не пригласить вас в «Космо» на ланч? Как я понимаю, несколько десятков самых близких ваших друзей и соратников — ума не приложу, кто мог им проболтаться? — уже собрались там, чтобы отметить ваше новое звание. Ну а потом мы заскочим на остров Саганами, и я представлю вас вашим новым подчиненным.

Глава 9

— Дела оборачиваются все хуже и хуже, — со вздохом сказал Роб Пьер, посмотрев составленный Леонардом Бордманом краткий обзор последних передач различных информационных служб, освещавших положение в Народной Республике. — Как мог один человек — всего один, Оскар! — нанести такой ущерб? Это не женщина, а какое-то стихийное бедствие!

— Ты о Харрингтон?

Пьер кивнул, и Сен-Жюст хмыкнул.

— Последние лет десять она все время оказывается в подходящих… точнее, в совершенно не подходящих для нас местах. Таков, во всяком случае, вывод моих аналитиков. Другая, неофициальная, но весьма распространенная точка зрения — эта особа заключила союз с дьяволом.

Пьер издал смешок: горькая шутка могла показаться не лишенной смысла. Особенно в устах столь сухого, скупого на эмоции человека, как Оскар Сен-Жюст. Но потом Председатель сделался серьезным и покачал головой.

— Не будем обманывать сами себя, Оскар, во многом ей удалось добиться того, чего она добилась, благодаря нашей же дурости. О, я ничуть не сомневаюсь, что она действительно такая прыткая и умная, какой ее расписывают мантикорцы, но эффект от ее бегства и близко не сравнился бы с нынешним, когда бы не наша дурацкая фальшивка с повешением. Раньше, хотя она несколько раз наносила поражение нам, в мирах Лиги о ней никто и не слыхивал, а нынче ее имя гремит повсюду, кроме самых неоварварских планет, которые никто пока не удосужился открыть заново. И все знают, как она натянула нам нос.

— Согласен, — со вздохом ответил Сен-Жюст. — И уж если говорить честно, признаю, что напортачили как раз мои люди. Трека уже не накажешь, а вот Торнгрейв уцелел и за свою вину должен ответить.

Пьер кивнул.

Бригадир Госбезопасности Трека сдал Харрингтон Аид, а генерал-майор Госбезопасности Торнгрейв предоставил ей целый конвой, что позволило этой особе разбить оперативную группу Сета Чернока и захватить его транспорты. Благодаря чему, в свою очередь, у нее появилась возможность эвакуировать с планеты всех заключенных, пожелавших к ней присоединиться.

— Конечно, мы можем расстрелять его за допущенный просчет, — сказал Сен-Жюст. — Правда, с политической точки зрения он абсолютно надежен, не зря же мы сделали его командующим сектором. Послужной список у него безупречен… а веревка по нему все-таки плачет. Это может стать уроком для прочих моих головотяпов: пусть знают, что наказания за грубые промахи существуют не только для офицеров регулярного флота.

— Ну, не знаю… — Пьер почесал переносицу. — Согласен, Торнгрейв дал маху, да еще какого, но нельзя не признать, что захвачен врасплох он был не по своей вине: у него просто не было оснований подозревать неладное. Я знаю, что ты не жалуешь МакКвин, но в том, что нельзя казнить людей за неудачи, которых невозможно было избежать, она права. Вот если бы он получил донесение о захвате базы взбунтовавшимися пленными и проигнорировал его, другое дело. Но он делал то единственное, что мог в своем положении, и вздернуть или расстрелять его означает объявить каждому офицеру БГБ, что за неудачу он может ответить жизнью. За неудачу, в которой вовсе не повинен.

— Знаю, — кивнул Сен-Жюст. — В лучшем случае это подвигнет людей к чрезмерной осторожности, а в худшем заставит скрывать ошибки путем умолчания или даже прямой фальсификации отчетов. Что чрезвычайно опасно: мы лишимся информации и будем узнавать о существовании проблем лишь тогда, когда решать их уже слишком поздно.

— Я тоже так думаю, — сказал Пьер, мысленно удивляясь тому, как отчетливо осознавал Оскар негативные последствия проводимого его ведомством террора, хотя те же самые соображения, высказанные МакКвин, считал свидетельством ее стремления создать собственную империю.

— Но наказать его все равно нужно, — сказал Сен-Жюст. — Нельзя, чтобы такой прокол вовсе сошел с рук.

— Согласен, — сказал Пьер. — Слушай, а как тебе такой план. Поскольку притворяться, что противник не знает, где находится Цербер, уже не имеет смысла, а заключенных на планете еще слишком много, чтобы ликвидировать лагеря, почему бы нам не передать планету под охрану флота? Орбитальную систему обороны Харрингтон уничтожила, но центры управления и жизнеобеспечения на Стиксе уцелели. Пусть флотская эскадра под контролем командующего местным сектором БГБ охраняет планету, а Торнгрейв отправится отбывать срок в один из лагерей. Само собой, под вымышленным именем и с фальшивым приговором: офицеров Госбезопасности заключенные не жалуют. Конечно, не исключено, что его все равно узнают и линчуют, но мы останемся в стороне. Зато каждому станет ясно, что власть, с одной стороны, строга и карает провинившихся, а с другой милосердна и не торопится проливать кровь.

— Дьявольская мысль, Пьер, — со злобным смешком оценил Сен-Жюст. — Жестокая, коварная и весьма удачная. Не хочешь ли заняться моей работой?

— Нет уж, спасибо. Во-первых, мне хватает своей, а во-вторых, ума, чтобы понять: с твоей я не справлюсь и наполовину так хорошо, как ты.

— Спасибо… — Сен-Жюст потер подбородок и кивнул. — Да, идея мне нравится. Конечно, никто не сможет помешать мантикорцам забрать с планеты оставшихся: едва ли МакКвин согласится выделить для охраны значительные силы. А если даже и согласится под нашим нажимом, это едва ли целесообразно.

Судя по выражению лица, последнее признание далось Оскару нелегко, и Пьер грустно улыбнулся.

— Так-то оно так, но веских причин для возвращения мантикорцев я не вижу. Ясно ведь, что все, у кого хватило смелости и ума, убрались оттуда вместе с Харрингтон. Конечно, на «освобождении» остальных можно заработать кое-какие пропагандистские очки, но выгода не настолько велика, чтобы организовывать дорогостоящий и рискованный рейд. Не говоря уже о том, что сейчас им лишние очки ни к чему. Они и так набрали их сверх всякой меры!

— Похоже на то, — кисло согласился Сен-Жюст, но потом чуточку повеселел. — Но вообще-то, исходя из проведенного моими людьми анализа внутреннего положения мантикорцев, их правительству может потребоваться каждое пропагандистское очко, какое можно будет получить.

Пьер посмотрел на него с недоверием, и начальник БГБ махнул рукой.

— Знаю, эти данные устарели, к тому же анализ проводился, когда новости с Цербера еще оставались в секрете. Но это поверхностные изменения, а наши исследования носят фундаментальный характер. Всё, что натворила Харрингтон на Цербере, равно как и пропагандистская кампания, развернутая Парнеллом в Лиге, — это лишь стимулирующие уколы, способные несколько приподнять боевой дух врага. Конечно, умело воспользовавшись ситуацией, шайка Кромарти может извлечь из этого определенную выгоду, но в долгосрочном плане действуют глубинные факторы, не подвластные агитационной раскрутке. Уж нам ли с тобой этого не знать? Мы сталкивались с подобными проблемами, даже когда на нас работала Корделия, непревзойденная мастерица по части провозглашения катастроф триумфами, а поражений — победами. Нет, правительству манти в любом случае придется отвечать за потерю кораблей, утрату звездных систем, человеческие жертвы, растущее налоговое бремя и, наконец, переход военной инициативы к противнику. То есть к нам.

Пьер осторожно наклонил голову. Глаза Сен-Жюста блеснули, но он решил, что о МакКвин пока заговаривать не стоит.

— Мои люди уверены, что в перспективе эти факторы непременно скажутся на боевом духе неприятеля.

— А сам-то ты уверен, что они не подсовывают тебе как раз те результаты, которые нам с тобой хотелось бы видеть? — скептически осведомился Пьер.

— Без этого не обходится, — признал Сен-Жюст. — Но многие работают со мной долгие годы и знают, что я предпочитаю слышать правду… и не расстреливаю людей, даже если эта самая правда мне не нравится.

«Да, — подумал Пьер, — это действительно так. Поэтому ты и беспокоишься, что слишком суровая реакция на события в Цербере может заставить твоих проверенных сотрудников сосредоточиться не на сборе информации, а на собственной безопасности. Но даже если ответственные сотрудники искренне стремятся передавать наверх сугубо объективную информацию, из этого еще не следует, что руководство действительно узнает чистую незамутненную правду. Сведения на „входе“ и „выходе“ могут разниться хотя бы потому, что в нижних звеньях аппарата не удержались от искушения „подсластить“ информацию, которая поступает к начальникам среднего звена, возможно, не столь приверженным объективности. Тем не менее…»