Печать Сумрака - Сергей Лукьяненко

Темный маг одарил меня презрительным взглядом.

– Потому что у нас есть три варианта. Я могу сообщить твоему шефу, что видел тебя с подозреваемой, и позволить тебе объясниться самому. Я могу изложить ему свои соображения. А еще я могу составить официальный рапорт и послать копию в Москву с вопросом, как получилось, что сотрудник Ночного Дозора покрывает убийцу. Сам понимаешь, в последнем случае отвечать придется не только тебе.

– То, что она причастна, еще не доказано…

– Это ты не мне будешь объяснять. Если тебя вообще захотят выслушать.

Взгляд мага из презрительного сделался насмешливым. Он понял, что я сдался.

– Итак?

– Что, прямо здесь рассказывать?

– Если хочешь, можешь выйти из Сумрака.

Я говорил почти час. Шеф с безрадостным видом слушал не перебивая.

– На чем вы расстались? – спросил он.

Я залпом выпил давно остывший чай.

– Рассказал ему про Анну. Про наши встречи, что она хотела видеть место, где убили геометра.

Шеф звучно хлопнул ладонью по столу.

– Какого, к дьяволу, геометра?! У него есть имя, понимаешь?!

– Простите, я не хотел…

– Да вы всегда не хотите!

Шеф резко поднялся, подошел к окну.

– Ты, Алексей, поступил безответственно. Причем трижды. Когда принял предложение Анны. Когда не рассказал о нем мне. И когда рассказал все Юрию.

– Но разве лучше, если бы он…

– Не знаю! Я только знаю, что Анна занимает его куда больше интриг Дозоров. Поэтому он хотел знать все, что знаешь ты. А ты его желание удовлетворил, и чем теперь все обернется – неизвестно.

Я не нашел, что ответить.

– Ты знаешь, зачем вы туда ездили?

– Она хотела что-то проверить. Что-то, связанное со смертью гео… Соловьева.

– Что было в коробке?

– Не знаю. Какая-то смесь, очень вонючая.

– Ты ее Кладоискателем нашел? Какие видел ауры?

– Э… серебро точно. Вторая желтая, тусклая. Третья сиреневая…

– Слепок ты, разумеется, не сделал, – перебил шеф. – Видимо, придется ждать исследований Темных.

Я пристыженно молчал. Хотелось возражать, спорить, объяснять, но… Что я мог сказать? Что Анна – Светлая, а Светлые всегда хотят только добра? Что она ни в чем не виновата, потому что сама так сказала, а Светлые не умеют врать? Что я надеялся, что правда никогда не всплывет, поскольку тоже Светлый, а мы никогда не ставим других в неловкое положение? Детский лепет, а еще самонадеянность и безответственность. И не на кого свалить вину, все решения принимал только я. Мне за них и отвечать…

– Не знаю, Алексей, – шеф даже не обернулся, – я думал, ты разумнее. Думал, на тебя можно положиться, а не стоять над душой, требуя отчета за каждое действие. Нас очень мало, понимаешь? Это повышает ответственность каждого сотрудника. Потому что сотрудник должен понимать – за ним никого нет. И если ошибется он, никакой добрый волшебник ошибку не исправит.

– Простите, – только и смог выдавить я.

– Да что тут прощать. Не в прощении дело, а в результате. И от моего прощения он не изменится.

Шеф помолчал и добавил:

– Ты хоть раз задавался вопросом, почему она возилась с тобой полгода?

– Она сказала, что я особенный, – буркнул я. – И все. Она никогда ничего не поясняла. А я решил, что дареному коню в зубы не смотрят. Она же ничего не просила взамен, ничего не выспрашивала. Только занималась со мной, и занятия давали результат. Я специально у ребят спрашивал. Обычно до пятого уровня несколько лет расти, а у меня получилось за несколько месяцев.

– Только какой ценой? – Шеф наконец отошел от окна.

– Да не было никакой цены! Разве только бутерброды и пицца из микроволновки.

Шеф покачал головой.

– Ты так и не понял главного. Чтобы судить о цене, надо разбираться в товаре. Знать цели и мотивы участников торга. И даже это не гарантирует выгодной покупки.

– Но разве речь всегда о купле-продаже? Она же Светлая. Разве этого не достаточно, чтобы помогать просто так?

Шеф вздохнул. Видимо, бесплодная дискуссия начала его утомлять.

– Дозорный Романов, по итогам успешной полугодовой работы вам предоставляется внеочередной двухнедельный отпуск. Соответствующий документ подпишете в бухгалтерии. Как ваш непосредственный начальник настоятельно рекомендую потратить отпуск на отдых. На работе не появляться, в деятельности Ночного Дозора не участвовать, о любых подозрительных событиях сообщать оперативной бригаде. Все ясно?

Я молча кивнул. Даже желание оправдываться пропало. Прав был Юрий Юрьевич, теперь у меня много свободного времени.

– Вот и прекрасно. Увидимся через две недели.

Я встал и, не проронив ни слова, вышел из кабинета.

Глава 3

Юрий. Темный

Леночка выглядела уставшей. Под глазами залегли тени, которые не мог скрыть даже толстый слой пудры. Я осторожно коснулся ее плеча, положил на стол кусочек янтаря.

– Сделал все, что мог. Слепок не идеален, но полностью очистить от помех не получается.

Леночка рассеянно посмотрела на камень.

– Я постараюсь.

Я прошел на кухню, открыл жестяную коробку и обнаружил, что кофе закончился. Пришлось спускаться в подвальный магазинчик в доме ведьмы. Оттеснив парочку, выбиравшую, что выпить перед тем, как забраться в постель, я купил пакет зерен.

Кофемолка дребезжала так, что казалось, вот-вот развалится. Китайский чайник тоже дышал на ладан. Я сделал мысленную пометку – купить новый.

– Прервись. – Я поставил чашку с черным напитком на край стола.

– Почти закончила, – все так же не глядя на меня, откликнулась Леночка. – Спасибо.

«Почти» растянулось на час. В конце концов ведьмочка отодвинула серебряный поднос, сняла очки и потерла переносицу.

– С тебя отпуск.

– Обязательно.

– В удобное для меня время.

– Конечно.

Леночка обернулась, с подозрением посмотрела в мою сторону.

– Как-то ты легко согласился.

– Я вообще покладистый.

Она ненадолго задумалась и уточнила:

– В удобное для нас время.

– А вот этого не обещаю.

Ведьма притворно охнула.

– Вы, мужики, все одинаковые. А если я изменю тебе на Мальдивах с прекрасным аборигеном?

– Давно ли туда завезли аборигенов?

– Аборигенов не завозят. – Леночка сладко потянулась. – Хорошо, не с аборигеном. С прекрасным инструктором по серфингу. Молодым, мускулистым, загорелым.

Она облокотилась на спинку стула и подперла подбородок кулачком.

– Он же тебе надоест через десять минут.

– Так уж и надоест? Я, между прочим, с ним не разговоры разговаривать собираюсь.

Я вздохнул.

– Чего ты добиваешься? Чтобы я превратил всех мальдивских серфингистов в жаб?

Леночка недовольно скривилась.

– Дурак какой-то. Я с ним серьезно, а он как маленький, лишь бы остро пошутить.

– Эффект присутствия. Рядом с тобой я молодею душой.

Леночка неожиданно улыбнулась. Чуть-чуть игриво, но вполне искренне. Вот как ей удается выловить крупицу правды среди ни к чему не обязывающей болтовни? Странно, но когда мы были вместе, во мне и правда просыпалась искра… нет, не искренности, как тридцать лет назад с Алией, – беззаботности. Легкомысленности, ничуть не подобающей Иному моего возраста и статуса.

– Юрий, скажи прямо, в чем дело? – Леночка подошла ко мне вплотную.

– Ни в чем. Во-первых, шеф никогда не даст нам отпуска одновременно. Просто из вредности.

– А во-вторых?

– А во-вторых, хватит и во-первых.

Леночка нахмурилась, легонько пнула меня по ноге.

– Вредный ты все-таки, Юрий.

Я притянул ее за талию, усадил на колени.

– Я полезный. Очень полезный. К сожалению, не все это ценят.

– Был бы полезный, нашел бы способ. – Несмотря на нарочитую игру, она и впрямь сердилась.

– Зная шефа…

– Хорошо, – перебила она. – А если я уйду из Дозора?

Я растерянно моргнул.

– Зачем?

– Чтобы жить нормальной жизнью! – Она постучала мне по лбу. – Ты-то до такой мысли никогда не дойдешь.

– Я не могу уйти, ты же знаешь.

– Да-да, знаю, долг, права, обязанности… Юрий, ты к Светлым переметнуться не задумал? Иногда мне кажется, у тебя с ними больше общего, чем с любым из нас.

Я фыркнул.

– Не смеши. Я не страдаю грехом идеализма.

– Некоторые Светлые тоже не страдают, – заметила Леночка, – те, что по́жили. Ты не поверишь, они изрядные циники – эти Светлые. Циники и прагматики.

– Почему же, верю. Только им еще хуже. У них на месте идеализма дыра, пустота, которую не заполнить ничем. От веры они отказались, идеалы за столетия превратились в пыль. Ты не представляешь, как многих подкосило падение СССР. Рукотворный памятник идеалам Светлых. Мечта, обернувшаяся пшиком. Они не знают, куда идти, что делать, к чему стремиться. Живут по инерции.

– А ты?

– Что я?

– К чему стремишься ты? Что на месте черной дыры у тебя?

Леночка смотрела на меня серьезно, хотя я не мог избавиться от ощущения, что в глубине души она смеется.

– К чему… Да вот, кофемолку купить надо. Твоя – разве что бомжам отдать годится. Да и чайник бы новый.