Книга Сэндри - Магия в Плетении - Тамора Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глубоко вздохнув, она попыталась думать только о том, чтобы призвать свет в нить. Кручение веретена, похожего на волчок на нитке, притягивало её глаза, навевая дрёму. Она представила, как частички солнечных лучей отрываются, сходят вниз и свиваются в нить из волокон и света. Вот появился светящийся кусок; ещё один кусочек света мигнул в выходящей из её рук нити. Пора было остановиться и намотать почти два фута светящейся нити на ось …
Когда торжество заполнило её разум, свет в её нити вспыхнул, ослепляя её. Шерсть в её ролаге, неровная посередине, разошлась. Нить выпала из пальцев. Упало веретено, закручиваясь в обратном направлении, разрушая всю её работу. Все частички света померкли.
Ларк, которая натягивала новую паутину нитей на свой ткацкий станок, увидела, чтобы девочка спрятала лицо в ладонях:
— Тебе надо отдохнуть, - сказала она Сэндри. ‑ Выйди наружу. Посмотри на краски, на цветы, на людей. Получится лучше, если расслабишься.
— Я чувствую себя такой глупой! ‑ Сэндри собрала то, что осталось от почти двух футов свето-нити; теперь это были кусочки кардованной шерсти, которые распрялись там, где лежали. ‑ Я знаю, что дети хорошо прядут — почему у меня не получается?
— Возможно, дети упражняются дольше недели, прежде чем у них получается правильная нить, ‑ намекнула Ларк. ‑ И они не пытаются одновременно творить магию.
— Но раньше я уже творила магию! ‑ воскликнула девочка.
— Когда тебе было больше не о чем думать. Да и стук, который мы слышали ранее, моей концентрации тоже не помогает. И в любом случае ты слишком долго этим занимаешься. Отдыхать тоже важно, ‑ Ларк улыбнулась. ‑ Выйди на улицу, Сэндри. Шерсть никуда не убежит.
Девочка повиновалась, выйдя на каменную плиту, служившую дому в качестве порога. В ушах у неё звенело; мускулы ощущались слабыми и бессильными. Она мрачно поискала источник стука рядом с мастерской Ларк. Долго искать ей не пришлось. На подоконнике Браяра была полка из яркого, свежего дерева.
Сам Браяр вышел из-за угла дома, держа украденное дерево в руках. Нежно и осторожно он поставил его на полку.
Шаккан каким-то образом казался отличным от растения, которое он украл ранее. Сэндри с любопытством встала на ноги. Браяр дёрнулся — он её не заметил — и отвернулся, когда она подошла посмотреть на его добычу.
— Привет, ‑ сказала ему Сэндри. У шаккана был новый горшок — широкий, неглубокий лоток с бледно-зелёной отделкой. На месте обрезанных веток виднелись свежие срезы, закрашенные коричневой жидкостью. Ветки на вид были слишком короткие, и через минуту она поняла, почему: побеги были удалены. - Что ты с ним сделал? ‑ повернувшись, она заметила дорожки от слёз на его коричнево-золотых щеках. ‑ Почему ты плакал? ‑ порывшись в кармане, она вытащила один из своих носовых платков с чёрной каймой.
— Я не плачу, ‑ раздосадованно ответил он и провёл тыльной стороной ладони под глазом. С удивлением он обнаружил, что она была влажная. ‑ Подрезка делает нам больно, ‑ пробормотал он.
— Возьми, ‑ Сэндри сунула ему под нос платок, думая «по крайней мере, мне не больно, когда моя нить разваливается на куски». ‑ Это была плохая боль, как если тебя кто-то бьёт, или хорошая, как если лекарь вставляет на место сломанную кость?
Он слегка подвинул дерево, чтобы оно получало идеальное сочетание солнце и тени.
— Никогда не был у лекаря, ‑ он вытер щёки тонкой белой тканью. ‑ Наверное, это была хорошая боль, как когда я потерял молочный зуб, ‑ он протянул ей платок обратно, и увидел оставленные его пальцами пятна грязи. ‑ Испачкался. Прости.
— Оставь себе, ‑ ответила Сэндри. ‑ Хатарская леди, которая покупала мой траурный наряд, взяла столько носовых платков, будто ожидала, что я буду плакать годами. Можно потрогать дерево?
Он глянул на неё, потом на шаккан:
— Не делай ему больно и не пугай его.
Она нежно провела пальцем по стволу. Две самые большие ветки были неплотно обмотаны металлическими завитками.
— Зачем проволока?
— Она помогает дереву расти в нужной форме, так Розторн сказала. ‑ Он шаркнул босой ногой — свои удобные туфли он куда-то дел — по земле. ‑ Послушай, м-м-м, спасибо за … сейчас, ‑ ему было трудно произносить эти слова. ‑ Тебе не обязательно было это делать.
— Конечно обязательно. Может, и ты когда-нибудь что-нибудь для меня сделаешь.
— Не раскатывай губы, ‑ посоветовал он, вновь становясь собой.
Сэндри улыбнулась:
— Не волнуйся, не буду.
— Последняя деталь на сегодня, ‑ пропыхтел Фростпайн, куя раскалённый брусок металла. ‑ Кирэл, та полоска мне нужна немедленно.
Даджа следила за тем, как ученик надел толстые кожаные перчатки, взял щипцы и вытащил железо из огня. Она видела, что он неудобно ухватил вишнёво-красный металл, когда он отвернулся от горна, и чуть не сказала об этом. Вместо этого она прикусила язык. Большинство людей в возрасте Кирэла не хотели бы получать советы от одиннадцатилетней девочки.
Послушник зацепился ногой и покачнулся. Щипцы выпали из его рук.
Она не думала; она схватила раскалённую железку прежде, чем та упала. Облегчённо вздохнув, она подняла её и протянула Кирэлу.
Послушник попятился с расширенными от ужаса глазами. Горн остановил его отступление.
— Кирэл? Даджа? ‑ спросил Фростпайн. ‑ Что-то не так?
Даджа продолжала протягивать послушнику раскалённый кусок металла, хотя она уже начинала дрожать. Именно так на неё бы смотрели её сородичи, за занятие делом лугша — за пребывание всего послеобеденного периода в мастерской лугша.
Фростпайн мягко протянул руку ей через плечо и взял горячий брусок из её рук. Кирэл выбежал наружу. Фростпайн положил железо на край горна.
— Покажи мне свои руки. - Даджа повиновалась. Она повернула руки вверх ладонями — на них не было ни следа. - Не могла бы ты взять железо с моей наковальни? ‑ попросил он, сложив её пальцы к её ладоням и слегка сжав. ‑ Положи его рядом с этой деталью — не надо совать их обратно в огонь. Возьми две новых болванки из той коробки и положи их до трети на угли.
— Фростпайн … ‑ прошептала она, не зная, что именно она хотела сказать.
— Он будет в порядке, ‑ сказал ей кузнец. ‑ Эти большие северные парни просто немного нервные. ‑ Он вышел наружу.
Даджа положила железо в огонь, потом подошла к дверному проёму, чтобы остыть. Она услышала, как Фростпайн шёпотом сказал:
— Я предупреждал тебя, когда ты пришёл ко мне, что ты увидишь странные вещи.
— Девочка, держащая раскалённый металл голыми руками? Это более чем странно!
— Не понимаю, почему ты расстроился. Я так всё время делаю.
— Ты — великий маг, возможно величайший маг-кузнец во всем мире. Я всегда думал, что ты … что ты научился этому, за
