Судьба офицера - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотрел, Гена, смотрел. Слушай меня внимательно…
И комбат сообщил Троянову подробности произошедшего за ночь в батальоне чрезвычайного происшествия.
— Теперь ты понял, какая возникла угроза? И не только мне! Если копнут, всплывут и твои фиктивные заключения по тем, кого отмазали от Афгана! А это…
Начальник госпиталя прервал командира разведбата:
— Не продолжай! Я все понял! Но ты уверен, что тебе хватит двух дней изменить обстановку?
— Уверен! Подключу кого надо, изменю!
— Хорошо! В шесть утра твой дежурный получит шифрограмму! А ты уж постарайся обеспечить выполнение ее содержания!
— Обеспечу!
— Все?
— Все!
— Спокойной ночи, Леша! И благодарю за «приятный» сюрприз, я тебе это не забуду!
— Да ладно тебе! Кто ж знал, что так получится?
— Тебе положено все знать и все просчитывать, когда собираешься что-то провернуть. Отбой!
Начальник госпиталя бросил трубку, а комбат, подойдя к окну, закурил. Так, главное сделано. Шанс на выправление ситуации Палагушин получил. Если пройдет все, как надо, то… но не будем загадывать. Как бы не сглазить!
Глава 3
Несмотря на бурную ночь, капитан Запрелов прибыл на утреннее построение части вовремя. Как обычно, в 8-30. Замполит встретил его докладом.
Поздоровавшись с личным составом, Илья заметил, что в строю не было ни Стоценко, ни Доброхлебова, ни Мамихина, ни Гуревича с Шевченко. С последним понятно, тот в санчасти, а сержанты с курсантом-боксером где? Комбат отменил наказание, наложенное на них ротным, а посему нарушители, если так можно было назвать подонков, устроивших избиение молодого солдата, на плацу не было. Или Палагушин отменил и свое решение? Вряд ли, своих решений подполковник не менял. Отсутствовал и лейтенант Городин.
Запрелов спросил Чупанова:
— А где командир первого взвода?
Замполит роты пожал плечами:
— Не знаю! Я посылал за ним посыльного, но тот вернулся ни с чем, лейтенанта дома нет. А может, никак не проспится!
— Ладно!
Запрелов прошелся вдоль строя, пока не прибыли командир батальона и начальник штаба. Дежурный по части капитан Яковлев стоял перед коробками рот, но отчего-то старался не смотреть на Илью. Что ж, его дело.
Подошел к офицерам управления. Странно, но и парторга части не видно. Уж Русанов должен бы быть на месте, он никогда не пропускал построений. И вообще, все вокруг выглядело странным. Наверняка личный состав части знал о происшествии во второй роте. Знал от рядового до комбата, но никто ничем и никак не выдавал этого. Обычно даже несравнимо более мелкие выходки солдат или офицеров вызывали перед построением оживленное обсуждение, сейчас же батальон молчал. Словно получил на это приказ. А может, так и было? Но когда комбат успел отдать этот приказ? Странно, все очень странно. По идее шухер должен подняться не слабый. Но пока молчок. Возможно, до прибытия командира части? Возможно.
Палагушин появился неожиданно. Въехав на плац на своем командирском «УАЗе». С ним был и начальник штаба. Запрелов поспешил на свое место. Заместитель комбата подал команду «Смирно» и доложил Палагушину о построении батальона. Тот, поприветствовав подчиненных, приказал всем офицерам и прапорщикам выйти из строя. Это была обычная процедура. Командиры подразделений и штабисты выстроились перед ним в линию, метрах в двадцати от рядового личного состава. Запрелов ждал, что сейчас Палагушин объявит о ночном происшествии и назначит служебное расследование. Но вместо этого комбат достал из кителя какую-то бумажку.
Подошел к Илье:
— Капитан Запрелов!
— Я!
— Вот здесь дежурный принял шифрограмму, уж не знаю, какая надобность была использовать специальную аппаратуру для того, чтобы передать обычное, не составляющее никакого секрета предписание, но, видимо, в штабе дивизии посчитали по-иному. В общем, вам, Запрелов, немедленно предстоит убыть в Ашхабадский гарнизонный госпиталь в распоряжение его начальника полковника Троянова.
Илья удивился:
— Зачем?
— Это, капитан, от полковника и узнаете. Шифрограмма подписана начальником штаба дивизии и подлежит исполнению. Думаю, вызов в госпиталь связан с какой-нибудь медицинской комиссией. Вы же были ранены в Афганистане?
— Был!
— Короче, в Ашхабад едет начпрод, на моей машине, вы следуете с ним! По дороге дома возьмете все необходимое для лечебного учреждения.
Он окликнул начальника продовольственной и вещевой служб части:
— Старший лейтенант Григорьев!
Тот ответил из коробки офицеров управления:
— Я, товарищ подполковник!
— Машина в вашем распоряжении. Забирайте Запрелова, и в Ашхабад. Доставите капитана к КПП госпиталя.
— Есть!
Запрелов повернулся к Чупанову:
— Хрен знает что! И нашли время для комиссии!
Артем спросил:
— А эти, осмотры, что, на самом деле должны периодически проводиться?
— В госпитале говорили, что да, но я думал, все это так, пустота! Тем более проверить меня можно и в санчасти. Но делать нечего. Придется ехать! Ты давай здесь держи руку на пульсе. С Городиным обязательно разберись, возьми с него объяснительную.
— Если он не станет ее писать?
— Скажи, что я приказал. И добавь, не напишет, я приеду, поговорю с ним лично. В каптерке! Ну, давай, удачи!
— Тебе удачи, командир!
«УАЗ» с начпродом за старшего машины и капитаном Запреловым покинул часть в 8-40. Заехали на квартиру командира роты, где Илья сложил в «дипломат» туалетные принадлежности, бросив туда же книгу, блок сигарет «Опал» и смену нижнего белья. Медицинская карточка находилась у водителя. Так что можно было ехать. Он спустился на улицу, и ровно в девять армейской вездеход, проехав контрольно-пропускной пункт гарнизона, пошел в сторону Меджера. Дорога к Ашхабадской трассе лежала рядом с бараком Ирины. Проезжая мимо, Запрелов взглянул на окна, но никого не увидел. Дворы были пусты. Все уже ушли на работу. Не выспавшись ночью, Илья откинулся на заднем сиденье и под мирный звук тихо урчащего автомобиля уснул. Он проспал почти всю дорогу, 400 километров, лишь раза четыре отрываясь ото сна. В двух случаях, когда им приходилось проходить пограничные посты, — дорога в основном шла параллельно рядам колючей проволоки с контрольно-следовой полосой посередине, государственной границы с Ираном и тщательно контролировалась погранцами.
В Ашхабад въехали около трех часов пополудни. Подъехали к госпиталю. Запрелов поинтересовался у начпрода:
— Ты сегодня думаешь вернуться?
— Нет! Машину отпущу, а сам по делам. До завтрашнего вечера проторчу здесь точно. Надо форму получить для постоянного состава, еще кое-что, бумаги подписать, короче, работы хватит!
— И на чем повезешь эту самую форму?
— Палагушин с командиром автобата договорился. Тот выделяет «КамАЗ».
Подумав, Запрелов попросил:
— Ты вот что, Серега! Как назад соберешься ехать, подскочи сюда? Может, и я к этому времени освобожусь. На КПП о тебе знать будут, меня предупредят. А то, сам знаешь, как отсюда к нам добираться штатским транспортом.
— Без вопросов, капитан! Заскочу обязательно, только ты наряд предупреди, а то где мне тебя искать?
— Все сделаю! Давай!
— Давай!
Расставшись с сослуживцем и предъявив на КПП лечебного учреждения предписание, Запрелов прошел в здание управления госпиталем. Действительно, как оказалось, его вызывали на индивидуальную медицинскую комиссию. И обследовали два дня, гоняя из кабинета в кабинет по всем корпусам госпиталя. Как и предполагал капитан, эта комиссия оказалась чистой формальностью. Медперсонал особо не вникал в состояние здоровья офицера, ограничиваясь беглым осмотром и стандартными фразами — вопросами, — жалобы есть? Нет? Хорошо! Пишем — здоров! По сути бесполезно проторчав в госпитале два дня, Запрелов наконец к четырем часам вечера 21 мая получил обратное предписание, предлагавшее ему вернуться в часть не позднее 23 числа. А посему капитан вышел на КПП в половине пятого. Спросил у наряда, не подъезжал ли автобатовский «КамАЗ» и не спрашивал ли его чернявый старший лейтенант. Получив отрицательный ответ, хотел было проинструктировать прапорщика, но тут показалась крытая тентом машина, из кабины которой выпрыгнул Григорьев. Он увидел Запрелова:
— Во повезло! Ну, ты как, освободился?
— Освободился!
— Отлично! Значит, можем дергать в Меджер?
— Можем!
Начпрод повторил:
— Отлично! Я боялся, ждать придется! А так по пути и водочки клюкнуть успеем. Ты как насчет этого?
— Нормально. Но смотрю, ты уже клюкнул!
Лицо Григорьева расплылось в довольной улыбке:
— Не без этого, но так, для затравочки. А оттянемся перед дорогой длинной в чайхане на выезде. Там натуральный шашлык делают. Даже из свинины, так как шашлычник русак — Шурик. Поедим нормального мяса, а не надоевший люля-кебаб верблюжий.
