Баронесса де Тревиль - Джоанна Мэйкпис

— Я уверен, что он виделся с Генрихом Анжуйским note 15, несмотря на то, что присягал королю Стефану, но прямых доказательств у меня нет. Как тебе известно, де Котэн содержит у себя в замке в Эмпингеме шайку наемников, а недавно к нему пришло пополнение, судя по выговору, из трущоб Кана. Они обогащаются, грабя соседние имения, особенно небольшие, которые некому оборонять. Поместье моей жены, Брингхерст, было разрушено всего пару месяцев назад. В графстве нарастает возмущение, и от меня требуют принять меры против де Котэна, но я не могу этого сделать, пока не соберу против него достаточно улик. — Он тяжело вздохнул. — Жена крайне недовольна моей медлительностью.

Сэр Рейнальд поднял брови.

— Понимаю твое огорчение. Ты ведь очень любишь ее. Со временем все разрешится. — Рейнальд прищурился. — Да она смотрит на тебя с обожанием! Вы недавно поссорились, или мне это показалось? — Он нахмурился. — Может, я немного переиграл, изображая эдакого шута-обольстителя?

Лорд Ален холодно усмехнулся.

— Ты догадлив. Я так сильно ее люблю, что вне себя, когда она обращает внимание на другого… даже мертвого. Ее сосед был убит во время налета, а я решил, что Гизела в него влюблена. Видишь ли, она обвинила меня в трусости, когда я отказался предъявить обвинения де Котэну, но, может быть, в ее решительности заключено нечто большее — желание отомстить с моей помощью. Это меня терзает.

Де Турель понимающе присвистнул.

— Видишь, в какую ловушку я угодил, — поморщился Ален, — и смогу выбраться из нее только по приказу короля.

— Возможно, у меня есть средство тебя вызволить, — сказал де Турель. — Король послал меня с весьма деликатным поручением. Вот почему я путешествую с таким ограниченным конвоем.

Ален оживился.

— У него поручение для меня? Он требует меня в Уоллингфорд? Если так…

— Нет, мой друг. Осада будет тянуться долго. Может быть, мы даже откажемся от этой затеи: вроде собирались осадить Малмэсбери, но пока ничего не решено. — Он помолчал. — Королю стало известно, что ты когда-то дружил с Генрихом Плантагенетом. Лицо лорда Алена стало суровым.

— Если король сомневается в моей преданности…

— Нет-нет! Это правда, что ты хорошо его знаешь?

— Ну, не так чтоб очень хорошо… Мы служили с ним вместе еще пажами, но недолго, затем снова встретились при французском дворе, когда меня послали с поручением к королю Людовику.

— Какого ты о нем мнения как о человеке и военачальнике?

— Высокого, — не колеблясь ответил Ален. — Но это, разумеется, мое личное к нему отношение. Как я уже говорил, мы были недолго знакомы — я перешел служить к Роберту Боумонту. Генрих еще мальчиком мог быть самым надежным другом и в то же время — опасным противником. Он отличался чувством справедливости — а это ценное качество для правителя — и никогда не ленился, всегда был занят полезным делом. Конечно, с тех пор он мог измениться. Теперь он женат на Элеоноре Аквитанской note 16 и, говорят, стал честолюбив.

— Король считает, что Генрих скоро высадится на южном побережье, возможно, около Пула или Уэрэма. Нам известно, что он собирался отплыть из Барфлера сразу после Рождества.

— Понятно.

— Король хотел бы, чтобы ты снова встретился с Генрихом, — тихо сказал Рейнальд де Турель.

Де Тревиль понимающе кивнул.

— Но это будет истолковано как предательство.

— Кое-кто так и подумает. Миссия рискованная. Вполне вероятно, что Генрих не захочет с тобой встретиться и тебя могут арестовать как шпиона.

— Король посылает именно меня к Генриху? Но для этого есть люди и поважнее.

— Возможно, но он больше доверяет тебе. О договоре пока нет речи, тем более что без согласия королевского совета это невозможно.

— Но, Рейнальд, было столько попыток к перемирию! Матильда считает, что ее права на престол несомненны, а Стефана избрали бароны… — Де Тревиль пожал плечами.

— Король устал, Ален, и боюсь, что он нездоров. Он хочет покончить с этой неразберихой ради спасения королевства.

— Да будет так! Мы все этого хотим.

Де Турель задумчиво постукивал пальцем по краю золотого кубка.

— Если король умрет, то Генрих мог бы стать подходящим претендентом на трон.

— Но сыновья короля — Юстас в особенности — никогда на это не согласятся.

— Возможно, Юстас и не согласится — он своеволен и неуправляем, но Вильгельм может подчиниться воле короля.

— А на то есть королевская воля? — прямо спросил Ален.

— С Юстасом становится все труднее находить общий язык. Люди боятся его диких выходок. После смерти королевы Стефан постоянно ссорится со старшим сыном. Неизвестно, чем это все закончится.

— Если меня допустят к Генриху, я, разумеется, не должен ему об этом говорить?

— Так далеко не стоит заходить. Король хочет услышать твое мнение о Генрихе. Ему надо знать, примет ли народ Англии Генриха Плантагенета. Если бы ты смог встретиться с ним, а затем доложить об этом королю, мы решили бы, стоит или нет предлагать совету такой договор.

Ален откинулся в кресле и с мрачным видом уставился на раскаленный уголь в жаровне.

— Я должен ехать тайком? — Да.

— А если меня схватят и обвинят в предательстве?

— Король постарается тебя вызволить, но…

— Все время это «но»!

— Полагают, что Генрих, скорее всего, в Девайзесе встретится с некоторыми баронами-отступниками.

— Король считает, что они опасны?

Де Турель тяжело вздохнул.

— Война не прекращается, а с ней и страдания. Многие не хотят, чтобы Юстас наследовал отцу, да и церковь против него. Вполне естественно, что люди потянутся к более молодому человеку, как к избавителю. Король не может больше медлить, иначе его войско покинут самые умелые командующие.

Ален молча вертел в руке кубок, внимательно глядя на ярко-красные блики вина, вспыхивающие в отсветах огня.

— Мне придется путешествовать под чужим именем, — наконец произнес он. — Я возьму с собой ограниченный конвой. Надо торопиться, чтобы застать Генриха, да и погода плохая, из-за этого можем задержаться в пути.

— Да, поспешим, я с трудом добрался сюда из Уоллингфорда.

А Ален уже составлял план действий.

— Я мог бы выдать себя за богатого купца из Окема. Это не вызовет подозрений — ведь я стану выступать как бы от лица тех, кто боится за свою собственность и видит в Генрихе защитника.

— Он узнает тебя, когда увидит?

— Конечно. Тогда-то мне и придется рассказать об истинной цели моего путешествия.

— Ален, ты рискуешь, но…

Барон пожал плечами.