Операция "Трест". Советская разведка против русской эмиграции. 1921-1937 гг. - Армен Гаспарян

У других участников встречи вопросов не возникло. Фон Лампе поблагодарил Якушева за интересный доклад и проводил его. Едва за гостем закрылась дверь, как встал Климович. Оглядел своих соратников и, чеканя слова, бросил: «Господа, это опасный человек. Он провокатор ГПУ». На него набросились с упреками: дескать, как можно так говорить о соратнике из Москвы. Климович сделал вид, что согласился, и лишь его глаза выдавали сокровенные мысли: от своих слов он не отказывался.

Для Якушева испытания не закончились. Дело в том, что о его визите к представителям барона Врангеля немедленно узнали лидеры Высшего монархического совета. Для них чины русской армии были лютыми врагами. Прежде всего генерал Климович, открыто называвший Маркова Второго перечницей. Подробности нелицеприятного, но крайне необходимого ГПУ для укреплений позиций «Треста» разговора с Марковым Якушев описал в своем отчете для Артузова:

«— Готовы ли вы к перевороту ?

— А вы готовы ? Назовите имя будущего хозяина Земли Русской ?

— Голубчик, вы должны понять...

— А мы назвали это имя на съезде МОЦР: его императорское высочество Николай Николаевич!Другого люди не знают и знать не хотят!

— Но единственная преграда — великий князь стар и бездетен. Неприемлем как претендент на престол с легитимной стороны. Существует закон о престолонаследии. Мы понимаем ваши чувства, но вы поступили неразумно...

— Поступили, как велит совесть! Николай Евгеньевич! Не великие князья Кирилл и Дмитрий Павлович, а его императорское высочество Николай Николаевич! И вот вам наше последнее слово: если вы не поддержите нас — мы отойдем от вас, а на Европу нам...»

Внимательно изучив итоги встреч в Берлине, руководство иностранного отдела ГПУ приняло решение ввести в игру новое действующее лицо — генерального штаба генерал-лейтенанта Николая Михайловича Потапова. Старый знакомый Якушева по Петербургу, он был прекрасно известен и штабу генерала Врангеля.

Он родился в 1871 году в Москве в семье чиновника. Окончил кадетский корпус, артиллерийское училище и Академию Генерального штаба. В годы Первой мировой войны служил в Главном управлении Генерального штаба на должности генерал-квартирмейстера. Опытнейший разведчик царской армии, он пользовался в Генштабе заслуженным авторитетом, и поэтому его решение сотрудничать с советской властью повлияло и на выбор многих его младших коллег. Правда, существуют сведения, что Потапов уже с июля 1917 года сотрудничал с Военной организацией Петербургского комитета РСДРП(б), и если это действительно так, то его решение признать большевиков выглядит вполне естественным. После октябрьского переворота Потапов занимал должность начальника Главного управления Генштаба, одновременно являясь помощником управляющего Военным министерством и управляющим делами Наркомвоена. В июне 1918 года он становится членом Высшего военного совета, спустя год — председателем Военного законодательного совета при РВСР. Таким образом, он не участвовал в Гражданской войне и не вызвал аллергии у штаба Врангеля. Но прежде чем отправляться к барону, Потапову поручили познакомиться с лидерами монархической организации Центральной России.

Он с интересом смотрел на заговорщиков. Особенно ему понравился доклад бывшего нефтепромышленника Мирзоева о финансах МОЦР: «В конфиденциальном письме из Парижа мои родственники, Черноевы, пишут: «Вы, наверно, думаете, что мы располагаем прежними возможностями, и ошибаетесь. Подлец Гукасов продал свой нефтеналивной флот англичанам. На его счастье, флот находился в британских водах. Он как был, так и остался миллионер. Мы же не могли вывезти принадлежавшие нам нефтяные источники в Европу, как вам известно. Откуда же нам взять средства, чтобы помочь нашим друзьям?» Я не буду читать полностью письма, но ознакомлю вас с таким предложением: «Если бы вам удалось устроить хотя бы небольшое восстание на Северном Кавказе, то можно было бы здесь представить его как начало большого дела. И я уверен, что деньги бы тотчас нашлись. Мы знаем от генерала Улагая и его братьев, что на Кавказе найдутся люди, есть и хорошо спрятанное оружие — следовательно, МОЦР остается взять дело в свои руки...»

Потапов достаточно жестко объяснил заговорщикам, что небольшое восстание ничего не даст. У Красной армии достаточно сил, чтобы подавить его в кратчайшие сроки. Члены политсовета заметно погрустнели. Пришлось Якушеву их успокоить. Он сказал, что в ближайшее время вместе с Потаповым отправляется за границу, чтобы договориться о взаимодействии с «Русским общевоинским союзом», в который была преобразована русская армия генерала Врангеля.

19 октября 1923 года Потапов и Якушев нелегально отправились в Польшу. После достигнутых быстрых договоренностей в Варшаве (МОЦР признает независимость Польши, а польская разведка продолжает за это помогать боевым группам проникать на территорию СССР) бывший генерал-лейтенант бывшей русской императорской армии отправился в Югославию. В Сремски-Карловицы. В штаб к барону Врангелю.

Врангель принял Потапова и долго беседовал с ним. Выпускники Николаевской академии Генерального штаба вспоминали былые дни и говорили о нуждах Белого движения в новой обстановке. И все же червь сомнения точил Петра Николаевича. Уже в самом конце встречи он спросил гостя из Советской России, как же ему удается покидать должность в Красной армии на столь длительный срок, чтобы путешествовать по Европе. Потапов тогда объяснил, что официально он сейчас в отпуске, на охоте в тайге. Барон поверил.

Уже потом, спустя годы, всех в эмиграции мучил вопрос: почему же Якушеву и Потапову верили? Попытался найти ответ и бывший участник операции «Трест» Сергей Войцеховский: «Мы были молоды и воспитаны в традициях той России, для которой военный мундир был порукой чести. Мы не могли представить себе генералов Зайончковского или Потапова презренным орудием чекистов. Мы были до известной степени одурманены открывшейся перед нами возможностью легкой связи с Россией и благополучного оттуда возвращения.

Мы сознавали себя не бедными, бесправными эмигрантами, а звеньями мощного подпольного центра на русской земле. Мы были готовы на любую жертву, но по сравнению с чекистами были наивными детьми.

Теперь я знаю, что бывший генерал-лейтенант Потапов, называвший себя в «Тресте» Медведевым, был офицером Генерального штаба, прослужившим 12 лет в Черногории и вернувшимся в Россию за два с половиной года до Февральской революции, к которой он незамедлительно примкнул.

Теперь мне известно, что большевики назначили его в ноябре 1917 года первым советским начальником Генерального штаба, преемником отстраненного ими генерала Марушевского и что позже он по их назначению был помощником управляющего Военным министерством большевика Подвойского.

Поэтому я теперь не понимаю, как могли его сверстники, бывшие начальники и сослуживцы, поверить в искренность его монархических взглядов. Но тогда Потапов был в моих глазах заслуженным офицером царской службы, поставившим на карту жизнь ради восстановления монархии».

«Трест» пользовался фантастическим успехом. Пожалуй, даже Артузов не ожидал, что все так легко получится. Генерал Кутепов даже решил больше не рисковать своими людьми напрасно и отправлять их в Россию по каналам Якушева. О лучшем на Лубянке и мечтать не могли. Особенно когда узнали, кого именно направляет Александр Павлович в Москву. Фамилия Захарченко-Шульц не была пустым звуком для иностранного отдела ГПУ, и там сделали все возможное, чтобы подготовить ей достойную встречу.

Глава 5. Русская Жанна д" Арк

Мария Лысова (это ее девичья фамилия) родилась 9 декабря 1893 года в семье действительного статского советника Владислава Герасимовича Лысова. Она очень рано потеряла свою мать, которая умерла вскоре после рождения дочери. Первые годы прошли в Пензе, в родительском имении. Образование она сначала получала дома, потом был Петербург. Знаменитый Смольный институт благородных девиц — лучшее в империи учебное заведение для девушек из дворянских семей. Воспитанницам давалось блестящее образование и прекрасное воспитание. Лучшие выпускницы вполне могли быть определены на службу во дворце. Мария Владиславовна Лысова окончила императорское воспитательное общество в 1911 году.

В двадцать лет она вышла замуж за офицера лейб-гвардии Семена Сергеевича Михно. Молодые поселились в доме №54 на Загородном проспекте, где на казенных квартирах проживали большинство офицеров. Но безмятежная жизнь полковой дамы одной из элитных частей императорской армии была относительно недолгой. Грянула Первая мировая война. В августе 1914 года начальник команды конных разведчиков штабс-капитан Михно отправляется на фронт. Через несколько месяцев, тяжело раненный в бою, он умрет на руках своей жены. Теперь Мария Владиславовна — вдова с только что родившимся ребенком.