Милая Кассандра - Дениз Робинс

— Привет! — дружески протянула руку хозяйка дома.

В ту же секунду Касс поняла, что Наташа ей не нравится. Гостья пожала ей руку вяло и томно, чего Кассандра терпеть не могла. Ни энергии, ни теплоты не было в этих длинных, тонких, с прекрасным маникюром пальцах.

Касс посмотрела на свои руки — покрасневшие от холода, со сломанными ногтями. Она засмущалась и краем глаза осторожно покосилась на мужа. Ей вдруг пришло в голову, что в глазах своего избранника она, наверное, выглядит неряхой рядом с лощеной Наташей.

«Нельзя же работать на земле и при этом выглядеть так, словно только что сошла с обложки модного журнала, — подумала она. — Надеюсь, Кевин это понимает».

Гостья заговорила первой:

— А теперь прошу знакомиться с моим мужем… Мар-и-и-с.

Девушка с любопытством и некоторым удивлением посмотрела на француза, второго Наташиного мужа.

Морис Куррэн был, как минимум, на голову ниже своей высокой элегантной жены, и Касс решила, что он по меньшей мере лет на десять старше Наташи. Большие черные очки скрывали его глаза. Простоватое пухлое лицо выглядело мальчишеским: круглые щеки, большой улыбчивый рот. Маленькая острая бородка добавляла ему солидности. Но самой поразительной деталью в его внешности были волосы, которые, как решила Касс, были когда-то такими же черными, как бородка. Они торчали огромной копной — седые, очень густые, волнами зачесанные с высокого умного лба.

Мужчина медленно подошел к ней, и Касс заметила, что жена протянула супругу палочку, на которую он опирался при ходьбе. «Он инвалид», — мелькнуло в голове у девушки. Трудно было вообразить менее подходящего мужа для роскошной светской Наташи.

— Кассандра, — произнесла дочь де Грута томным грудным голосом, решив представить хозяйку дома полным именем, — супруга Кевина. Они женаты всего полтора года.

Морис Куррэн протянул Касс руку, его пожатие было крепким и дружеским. Она пожала ему руку в ответ и улыбнулась самой очаровательной и радушной улыбкой.

— Здравствуйте. Я только что вошла и слышала, как вы играете. Это просто невероятно, — восхищенно проговорила Касс. — Жаль, что вы перестали.

— Вы любите музыку? — спросил Куррэн.

Девушке показалось, что он смотрит на нее из-за темных очков пристальным, изучающим взглядом, но при этом она не переставала ощущать дружелюбие странного гостя. С ним она чувствовала себя свободно и спокойно, а вот Наташа вызывала в ней неприязнь.

— Я плохо знаю классическую музыку, — призналась Кассандра, краснея. — Но обожаю слушать. По крайней мере, когда играют так, как вы. И Наташа поет превосходно, — вежливо добавила она, оглядываясь на гостью.

— А Морису не нравится, как я пою. Он говорит, что у меня пошлая американская манера, — рассмеялась Наташа низким хриплым смехом. Смехом, который для Касс скоро станет таким знакомым. От этих звуков у девушки по коже побежали мурашки. В нем слышался какой-то зловещий, многозначительный подтекст.

Вскоре они, все четверо, сидели у окна, глядя на пруд. Кевин разлил вино, раздал сигареты Морису и Наташе, которая с кошачьей грацией вытянулась в кресле. Молодой человек с энтузиазмом принялся описывать красоты озера и показал гостям китайских гусей, которые медленно, кругами плавали в холодной серой воде.

— Мистер де Грут, ваш отец, сам разводил этих красавцев, как нам сказали. Он, вероятно, был большой любитель водоплавающих птиц, — рассказывал Мартин. — Тетя Цинтия тоже была от них без ума, не правда ли? Да и мы с женой кормим их каждый день.

— Жалко, что я не могу их разглядеть, — вдруг произнес Морис Куррэн.

С ужасом Касс вдруг поняла, что беда Наташиного мужа в том, что у него очень плохое зрение. Вероятно, он был не полностью слеп, но видел очень слабо. Сердце девушки перевернулось от жалости и сострадания.

— Бедный Морис, ему так не повезло. За последнее время он перенес уже шесть операций, но правый глаз так и не удалось спасти, и левый почти ничего не различает, — пояснила гостья с полным равнодушием, казавшимся диким в подобных обстоятельствах. — Он видит лишь крупные предметы и только вблизи, а главное, он не может прочесть ноты, и это его сильно мучает.

— Давай не будем об этом, прошу тебя, — тихим голосом произнес француз.

Кассандра и Кевин переглянулись. Хозяин дома посмотрел на часы.

— Нам с Касс, наверное, пора пойти переодеться, — сказал он. — Скоро надо отправляться в Колд-Даттон, уже без четверти час.

Наташа повернулась к миссис Мартин, и ее чувственные губы, подкрашенные серебристо-розовой помадой, чуть дрогнули в улыбке. Кассандра тут же интуитивно ощутила, что эта улыбка предвещает недоброе. Девушка даже посочувствовала тете Цинтии, которая не зря терпеть не могла свою падчерицу.

— А вы правда не против, если мы поживем у вас несколько дней? — вдруг спросила мадам Куррэн.

Несколько дней! От этой мысли сердце у Касс упало, но она ответила довольно бодро:

— Нет, конечно. Оставайтесь у нас столько, сколько захотите. В конце концов, вы же здесь выросли.

— Мне кажется, что это наглость с нашей стороны, — вставил Морис. — Правда, Кевин сам нас пригласил, но ведь мы, мужчины, не думаем о хозяйственных заботах. Почему ты решила, Наташа, что миссис Мартин (или, если позволите называть вас так, Кассандра, это прелестное имя) будет рада нашему обществу?

— Дорогой Морис, — проворковала красавица, — ты всегда думаешь о других, да?

Касс поняла, что ее гость действительно очень внимательный человек, и сразу прониклась симпатией к Морису, а Наташу невзлюбила.

Девушка взяла полуслепого пианиста за руку и отвела его по лестнице в свободную комнату наверху. Тут она снова с облегчением подумала, что вовремя — буквально накануне — убралась там и вытерла пыль, хотя помещение всю зиму пустовало. Комната была большая и холодная, и Кассандра заметила, как мадам Куррэн передернула плечиками и сунула руки в норковую муфту.

«Надеюсь, она превратится в ледышку, — пробормотала Касс про себя. — Совершенно непонятно, зачем ей понадобилось оставаться в этом старом, холодном, полном сквозняков доме. Эта красотка совсем не сентиментальная».

Миссис Мартин извинилась за холод, царивший в помещении, позвала Кевина и попросила его принести обогреватель. Она перебирала в уме все, что ей предстояло сделать после обеда. Боже, сколько хлопот! Ей придется идти в магазин за продуктами, проветрить простыни (к счастью, тетя Цинтия оставила им полный шкаф хорошего постельного белья) и создать в гостевой комнате хоть какой-то уют.

Кассандра заметила, как большие красивые глаза Наташи критически осматривают комнату, подмечая каждую мелочь.