Трава зелёная - Александр Валерьевич Решетников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока ждал Прохора, сел на табурет, взял дощечку из липы, достал карандаш, который за эти дни изрядно укоротился, и принялся рисовать шкаф. Комнатка у меня маленькая, поэтому его размеры будут примерно полтора метра на шестьдесят сантиметров…
Увлёкшись рисованием, не заметил, как со спины подошёл Прохор и стал наблюдать через моё плечо, чего я там малюю? Напугал, зараза! Почувствовав над своим ухом чужое дыхание, чуть не двинул ему с локтя.
— Блин, Прохор, напугал! Следующий раз так не подкрадывайся, а то, не разобравшись, заеду по твоей тыкве, снова в чувство приводить придётся.
— Э-э… — замялся несостоявшийся диверсант. — Простите, Леонид Иванович… Не хотел тревожить… Вы так увлечённо картинку писали… А это что будет?
— Это будет шкаф. Комод я передумал делать. Слишком мал для моих вещей. Меня другой вопрос волнует, у тебя в хозяйстве есть нужный материал в необходимых количествах?
Дальше мы обсуждали размеры шкафа, и сколько потребуется материала на его изготовление. Оказалось, что у Прохора практически ничего нет. Разные дощечки — не в счёт. Доски и столярный клей придётся покупать на рынке.
— Прохор, а зачем нам доски? Брёвна, наверное, дешевле будут.
— Всяко дешевле, — согласился лупоглазый мужичок. — Только мороки с ними много.
— А разве… — и тут я осёкся.
Трудно одномоментно перестроиться и думать мерками этого времени, а не своего. Там у меня и циркулярка имелась, и бензопила, и куча других инструментов, при помощи которых можно было столько накроить из бревна… Что же, раз я хочу со временем обзавестись своим цехом по изготовлению мебели, то начинать работать над проектом нужно уже сейчас. И в первую очередь для этого дела потребуется инструмент. Существует ли уже круглая пила, я не знаю. Но, скорее всего, нет. Поспрашивал у Прохора… Хм, оказывается в самом Боровске и вокруг него размещено множество различных мануфактур. Труд в основном ручной. Если есть механика, то за счёт мельниц. Но там он ничего похожего не наблюдал.
Мельницы, к сожалению, я строить не умею. Конечно, если меня за хорошее вознаграждение попросят составить её проект, то, думаю, моих мозгов хватит, это сделать. А вот если для себя, то даже заморачиваться не стану. Слишком неподъёмно. Может быть когда-нибудь… Зато я прекрасно помню ножную швейную машинку, которая стояла в комнате у бабушки. Вещь, хоть и старая, но, при должном уходе, безотказная. Опять же электричества никакого не требует. Сколько бабушка с её помощью всего пошила… А что мне мешает применить ту же схему для циркуляционной пилы, для лентопилочной, для столярного станка?..
Дальше я объясняю Прохору, какие станки хочу. Мужичок в сомнениях чешет свою «репу». Прежде всего, он не уверен, что сможет изготовить круглую пилу и лентопилочную. Я его заверяю, что будут помогать. А вместе мы — сила! Тогда прохиндей озадачивает меня покупкой хорошего железа. Без него эксперименты невозможны. Что же, соглашаюсь… Но предупреждаю, если он хоть кому-нибудь расскажет про наши задумки, утоплю его в отхожем месте. Мужичка пробрало. Оно и понятно, во время угроз я состряпал такое злобное лицо, что сам бы, наверное, испугался. Всё правильно, тут не только конкурентов, но и просто болтливых людей хватает. А мне очень не хочется, чтобы секреты ушли на сторону прежде, чем я смогу на них заработать. Прохор побожился, что он — могила.
— Кстати, а ты случайно не знаешь, сколько на торгу стоит кирпич? — тут я вспомнил о задумке по реконструкции дома Белкиных. Пора потихоньку расписывать проект…
— Если брать сразу много, то за восемь рублей можно купить одну тысячу штук.
Блин, дороговато выходит. На хороший дом требуется от тридцати тысяч кирпичей до шестидесяти тысяч. И цена соответственно от двухсот сорока рублей до пятисот… А ведь кроме кирпичей ещё много чего надо… Чтобы не забивать голову левыми мыслями, отбрасываю их в сторону, и снова начинаю размышлять над деревообрабатывающими станками. Получается, что кроме железа нужны и другие металлы. Из чего, например, отливать шестерёнки? Из чугуна не выйдет. У Прохоровского горна для этого мощностей не хватает. На ум приходит только бронза. Или попробовать собрать первую конструкцию из дерева?..
Короче, засиделись мы с Прохором до самого обеда. Я пытался объяснить простыми словами принцип действия станков. Мужичок, стараясь понять мои хотелки, задавал вполне грамотные вопросы. В результате скепсис на его лице сменился пониманием. Поверил, значит. Договорились, что завтра вместе съездим на торг. Потом меня нашла Белкина, которая уже стала переживать, куда я делся? Надо же, снова сама искать отправилась.
Не успели зайти в дом, как меня начал воспитывать отец Лазарь. А я-то думал, что он пацанят поучил и свалил давно. Ага, как же, пропустит батюшка халявный обед.
— Леонид Иванович, вы же сами просили, чтобы я обучил вас русской словесности… — заявил гроза бесов и раб чревоугодия.
— Дорогой, отец Лазарь, — прижимаю руки к груди, — да я всем сердцем. Только обжиться, ещё не успел. Куча мелких забот постоянно отвлекает. Дайте сроку до следующего понедельника. Я к тому времени график чёткий составлю, чтобы и самому учиться, и детей европейским наукам учить.
— А что такое, график? — услышал батюшка новое название. — Корень вроде происходит от греческого слова…
— Совершенно верно, — киваю я, заодно отдаю шубу Марфе, которая соизволила помочь мне раздеться. — График, это некий план, на котором чётко расписано, когда нужно вставать, когда принимать пищу, когда работать или учиться… Смотрите сами, в сутках двадцать четыре часа… Задумано это Господом не случайно. Как известно, он любит Троицу. Поэтому, делим двадцать четыре часа на три и получаем восемь. Восемь часов даётся человеку на сон, восемь часов на занятия делом, и ещё восемь на всё остальное. Сходить, например, в церковь, помыться в бане, принять пищу…
— Хм… — задумался батюшка. — Впервые слышу подобные рассуждения. Хотя, признаюсь, доля разумного зерна в них присутствует. Лишь тогда будет гармония, когда человек с толком рассчитывает время, отведённое на молитву, на труд и на отдых. Всему свой час… А не подскажите, Леонид Иванович, что вы делали у Прохора в мастерской?
— У Прохора-то? — спрашиваю, а сам наклоняюсь над корытом, чтобы Марфа полила мне на руки. Ишь, какой хитрый батюшка, сначала заболтал меня, а потом ненавязчиво поинтересовался моими делами. — Интересовался
