Воин Ордена Теней. Том III - Маркус Кас

— Да бляяяя… — простонал я, понимая что сейчас начнется.

Вырубить её без вариантов. Не поймет Стрижаев такой помощи. Сказать что-то тоже. Мне оставалось только охреневше наблюдать проявление родового дара Сабуровых. А ведь это я книгу то ей подогнал…

Глаза Варвары ярко загорелись, синим и карим пламенем. От неё разошлась волна энергии, сметающая всё на своем пути. Меня опрокинуло на пол, вместе со стулом, и я откатился в сторону. Не похоже было, что женщина хорошо контролирует себя.

По стенам побежали трещины, с потолка посыпалась штукатурка и за ней рухнула люстра, прибивая одного из здоровяков Стрижаева. Второй бросился к Сабуровой, замахиваясь для удара. Его над подлете откинуло назад, словно пушинку, прямиком к противоположной стене, в которую он впечатался с хрустом ломаемого хребта.

Стрижаев растерянно наблюдал. Но я то чувствовал, что он собирается с силами, концентрируясь для чего-то мощного. Ну конечно же, одаренный. Но предупреждать Варвару не надо было, она и сама поняла.

— Только не убивайте вы его! — сделал я попытку вмешаться.

— Сама знаю! — огрызнулась княгиня.

Я потянулся к ней Тенями, ощущая что она уже не на грани, а перешла за неё и теперь внутри у неё настоящий ураган из магии. Не успел, Сабурова направила поток на купца и тот… Взорвался, как переспелый арбуз! На мелкие частички, которые разлетелись во все стороны и покрыли мелкими алыми точками абсолютно всё вокруг.

— Ой, — сказала Сабурова и плавно осела на пол, отрубаясь.

— Ну зашибись, — подытожил я, вытирая лицо.

— Я идууууу! — донеслось откуда-то издалека.

Граф Резников тоже мелочиться не стал. Что-то рвануло и я метнулся к бездыханному женскому телу, оттаскивая княгиню в дверной проем. Потолок кухни не выдержал и обрушился вниз. Сверху полилась вода, зашипело и потянуло гарью.

Ну а дальше начался форменный бардак, с паникой, воплями и разрушением всего целого. Я подхватил Варвару на руки и старался выбраться из здания, которое трясло уже без остановки. Уворачивался от выбегающих людей и упорно пер на выход.

Петя бесновался где-то в глубине дома, периодически выкрикивая что-то матерно-веселое. Развлекался парень, короче говоря. Сволочь такая.

Ладно, он был не особо виноват в начале творящегося, а лишь поддерживал нужный градус. Но злиться на обессилившую женщину на моих руках я не мог.

Я отнес Варвару подальше и бережно уложил на траву возле высокого забора. Обернулся и вздохнул. От дома мало что осталось. А то что уцелело, вовсю догорало, уютно потрескивая. Развалины заволокло дымом. В подсветке пламени появилась фигура и сквозь дым вышел Резников.

В разодранной одежде, подкопченный и перепачканных в саже и крови, со стоящими дыбом волосами, этот гад улыбался. Увидел меня и разулыбался ещё больше.

— Всех убрал! — радостно сообщил он, подходя ближе.

— Ну, молодец, — не разделили я его счастья. — А допрашивать кого будем?

— Ну… — улыбка его начала исчезать и он спешно переключился на княгиню. — А с ней что?

— Жива, перестаралась. Ты мне вот что скажи, Петя. Ну какого х…

Рядом разлетелась на щебень часть забора. Мы машинально пригнулись и кинулись прикрывать Сабурову. Задымилось теперь и в пробоине. С той стороны крикнули «а ну, возьмись!» и во двор побежали люди.

На нас они взглянули мельком, направились к пожару и оцепили его. Кто-то бахнул водой и на время видимость пропала. Пока другой не догадался разогнать туман воздушной волной. Так что нас сначала окатило моросью, а потом размазало всё это ветром.

В общем, когда к нам добежал злой как черт воевода, выглядели мы непрезентабельно.

— Макс! — с злорадным удовлетворением сказал Бутурлин. — Ну кто бы сомневался! И ты? — увидев Петю он удивился, но ненадолго. — Вот теперь я уже не знаю, кто кого втянул в это…

Воевода заметил княгиню и резко осекся, кинувшись к ней. Нащупал пульс, осмотрел и ощупал в поисках ран. Поднялся и развернулся к нам мрачный как грозовая туча. Громыхнуло быстро:

— Да что тут происходит!?

Но объясниться нам удалось нескоро. Подняли колокольный звон, примчались пожарные машины и скорые, поднимая вой своими сиренами. Наступившую темноту прогнали мигалки и прожектора, а крики и беготня продолжались ещё долго.

Княгиню увезли по приказу воеводы, быстро и тихо. На чем она приехала к Стрижаеву и осталось что-то от её транспорта, выяснить не удалось. Похоже, только мы трое и выжили.

Пока творилась эта привычная уже мне суета, мы с графом сидели на завалинке и отдыхали. К нам подбежала медсестра, частично оттерла от грязи и умчалась, убедившись что мы не ранены.

— Эх, жаль, — мечтательно произнес Петя. — А план был хорош.

Отвесить ему подзатыльник я не мог, так что просто покачал головой.

— Удалось хоть что-нибудь узнать?

— Немного. Тут особо ничего не знали. Если только Стрижаев, но с ним уже не поговоришь, — жизнерадостно сообщил он мне.

— Ну зашибись…

— Ну зашибись! — повторил воевода, подбегая к нам. — Вы что устроили? Зачем? Как?

Посчитав все эти вопросы риторическими, мы дружно молчали и одинаково невинно глядели на Бутурлина. Он в сердцах плюнул на притоптанную траву и растер ботинком. Затем ещё раз осмотрел масштаб бедствий.

— Итак, господа хорошие. Максим Хмелинский и Петр Резников, именем закона, вы задержаны до выяснения обстоятельств.

— Чего?! — хором спросили мы с графом.

— Чего, чего, — раздраженно отмахнулся воевода. — Задолбали. В тюрьму, говорю, пойдете сейчас. Что ни день, то какой-то… Бардак! И вот что самое интересное. Везде я тебя обнаруживаю! — он указал на меня пальцем, тряся рукой.

— Ну а я тут при чем тогда? — спокойно поинтересовался Резников.

Нет, ну вот сволочь, а как же солидарность и поддержка? В конце концов не я тут всё разнес.

— А ты, Петя, связался не с тем человеком! — ухмыльнулся воевода. — Вот уверен, что не случайно тут оказался. А раз вы теперь вдвоём решили развлекаться, то моя главная обязанность обезопасить от вас город! Подъем и шагом марш, под стражу.

Я переглянулся с графом и он равнодушно пожал плечами. Да и сам я как-то подустал, отдохнуть в тишине и покое не мешало бы. А где это ещё можно сделать, как не в тюрьме.

— Да вы издеваетесь? — завелся воевода, заметив нашу реакцию. — Хотя бы сделали вид,