Запретная любовь - Карен Робардс

Когда Чарльз осторожно постучал в дверь кабинета, Джастин уже сидел в уютном кресле перед камином. Обед был съеден лишь наполовину, зато бутылка портвейна оказалась опустошенной уже на три четверти. Граф улыбнулся секретарю, прослужившему у него уже двадцать лет. Стэнтон – крепко сбитый мужчина со светлыми волосами – был на несколько лет моложе графа. Улыбнувшись в ответ, он пожал графу руку.

– Ты уже ужинал, Чарльз? – спросил Джастин, указывая на тарелки с едой, стоявшие перед ним.

Стэнтон покачал головой:

– Нет, спасибо, я ел несколько часов назад. Но вот бокальчик портвейна я бы выпил.

Наполнив один из пустых бокалов вином, граф передал его секретарю, а затем плеснул портвейна в собственный бокал. Чарльз, за многие годы привыкший к немногословности хозяина, терпеливо ждал. Но, заметив, что Джастина куда больше интересовало содержимое его бокала, Чарльз Стэнтон решился заговорить:

– Джастин, нога еще болит?

Удивленно вздернув вверх брови, граф посмотрел на Стэнтона. Тот твердо выдержал его взгляд.

– Не очень. А почему ты спрашиваешь?

Стэнтон едва заметно улыбнулся:

– Я ни разу не видел, чтобы ты так быстро выпивал бутылку. А это, между прочим, твой лучший портвейн.

Покосившись на бутылку, Джастин опрокинул остатки ее содержимого в бокал. Чарльзу явно не понравилось столь пренебрежительное отношение к благородному напитку, но он почел за лучшее промолчать.

– Ну и что же происходило в Лондоне во время моего отсутствия? – спросил Джастин.

Признаться, ответы его не интересовали, но он был вынужден выслушать, как секретарь пересказывает последние сплетни.

– А как поживает моя воспитанница? И жена? – торопливо добавил он.

Чарльз усмехнулся:

– Мы были так удивлены, узнав, что леди Алисия поселится тут вместе с Меган. Она застала нас врасплох, ведь мы-то думали, что леди Алисия находится в Бате.

– Ты хочешь сказать, находилась – до тех пор, пока я не уехал в Брант-Холл? – сухо перебил его граф, имея в виду свое поместье в Вустершире. Чарльзу многое было известно об отношениях графа и его жены, поэтому господин не считал нужным что-то скрывать от секретаря. – Можешь мне поверить, – добавил Джастин, – я не меньше твоего был удивлен.

– Да я едва не упал, когда она явилась сюда, потребовала карету и сообщила, что желает самолично навестить тебя в ирландском поместье. Я впервые в жизни видел ее в роли преданной жены, – проговорил Стэнтон.

Джастин ухмыльнулся.

– Я тоже, – кивнул он.

Чарльз решил, что не стоит и дальше злить хозяина разговорами о леди Алисии, поэтому сменил тему:

– А что ты думаешь о своей воспитаннице, Джастин?

Граф бросил на секретаря внимательный взгляд, но лицо Чарльза оставалось невозмутимым.

– Она красавица, – ответил граф.

Стэнтон приблизился к его креслу и встал так, чтобы тень от спинки упала на его лицо.

– Да уж, – усмехнулся Стэнтон. – Как только леди Алисия привезла ее сюда, дом тут же наполнился ее воздыхателями… Малютка Меган умеет привлекать к себе внимание.

– Неужели?

– Ну да! Все за ней просто хвостом ходят! И не только молокососы, но даже Айвор и Резеник! – воскликнул Чарльз.

– Ты хочешь сказать, что Резеник и Айвор ухаживали за Меган? Ну, думаю, они просто развлекались. – Резеник и Айвор были самыми известными лондонскими ловеласами. Граф Резеник был сорокалетним бездетным вдовцом, лорд Айвор – чуть помоложе графа, тридцати с небольшим лет, – никогда не был женат. Оба считались знатоками женской красоты. Джастин несколько раз дрался на дуэли с каждым из них, защищая какую-нибудь красотку.

Стэнтон покачал головой:

– Кто знает? Кстати, оба и не скрывают своих намерений. К слову сказать, именно лорд Айвор сопровождает сегодня на бал леди Алисию и Меган.

– Какого дьявола! – взорвался граф. Вскочив на ноги, он едва не опрокинул маленький столик. – О чем ты думал, Чарльз, когда допустил это?!

Стэнтон удивленно посмотрел на графа.

– Да меня никто и не спрашивал, – признался он. – Решение принимали леди Алисия и Меган.

Джастин выругался.

– Боже мой, Джастин, не хочешь ли ты сказать, что задумал стать строгим опекуном? – Чарльз уже было собрался засмеяться, но, заметив искаженное гневом лицо господина, сдержал себя. – Куда ты собрался? – смущенно спросил он.

У Джастина был такой вид, словно он готов был прикончить кого-нибудь.

– К Кастельреям, – огрызнулся он. – У Меган ума не больше, чем у младенца, и Алисия, несомненно, приложит все усилия, чтобы бросить девчонку в пасть волкам. А уж волка крупнее Айвора я не знаю.

– Ты это серьезно, Джастин? – пожал плечами секретарь, однако, подняв голову, он увидел, что графа и след простыл.

К тому времени, когда Джастин, вытащив своего слугу Мэннинга из задних комнат и переодевшись в вечернее платье, подъехал к особняку Кастельреев, стрелки часов приблизились к полуночи. Бал был в самой разгаре, и, несомненно, он продлится до утра и даже дольше. Передавая свой плащ ливрейному лакею, Джастин услышал звуки музыки, доносившиеся из танцевальной залы. Со всех сторон слышались смех и громкие разговоры. Проворчав что-то себе под нос, Джастин направился наверх, кивками отвечая на приветствия знакомых. Элегантный дом Кастельреев был битком набит приглашенными, и граф хмуро заметил про себя, что потом этот бал станут называть «настоящим столпотворением».

– Уэстон! Старина! Вот уж кого не ожидал увидеть здесь! Леди Алисия тут всем сообщила, что ты еще несколько месяцев будешь прикован к кровати. Стало быть, это неправда!

– Неправда, – буркнул Джастин. Правила приличия не позволяли ему пропустить мимо ушей замечание достопочтенного мистера Джорджа Сиворса, с которым он был знаком уже лет пятнадцать.

Вообще-то Джастин ничего не имел против Сиворса, но в тот вечер ему было не до шутливых разговоров. Мысль о том, что Айвор – Айвор! – ухлестывает за его воспитанницей, так раздражала его, что граф и думать не мог ни о чем другом.

– Да? Хм… – Сиворс и представить себе не мог, как только что обидел Джастина.

Граф был мрачнее тучи, что, по мнению Сиворса, могло привести к серьезным неприятностям. Уэстон слыл хорошим стрелком, он не раз убивал противников на дуэлях. Его нрав был столь взрывным, что люди, видя хмурую физиономию графа, предпочитали не попадаться ему на глаза. Сиворс бросил встревоженный взгляд в бальную залу, надеясь, что кто-нибудь придет ему на помощь и тогда он сможет, извинившись, убраться подобру-поздорову.

– Да, Уэстон, позволь мне высказать восхищение твоей воспитанницей! – воскликнул он. – Она потрясающая женщина!