Ангел по контракту - Наталия Ипатова

ГЛАВА 15.

ДРАКОНЬИ ХОЛМЫ

— Санди, — недовольно сказал Сверчок, — у тебя маниакальная страсть связываться не с теми людьми. Мальчишка черен, как отчаяние. 

— Разумеется, я догадался, — ответил ему Санди. — Иначе стала бы небезызвестная тебе Чиа так с ним носиться. 

— Возня Чиа с ним понятна, — не отступался дракон. — А вот почему ты решил принять у нее эстафету? Или тебе мало было Райана? 

— Это другой случай, Сверчок. Райан, положим, меня использовал. У него для этого было достаточно ума, а мне решительно не хватало опыта. Я не мог оставить мальчишку там, чтобы он дальше озлоблялся, не говоря уже о том, что местная нечисть запросто могла его растерзать. Послушай, Сверчок, если уж Зло непременно должно быть, пусть оно будет под контролем. 

— Санди, ты хочешь перебежать дорожку самому Люитену? Ты путаешь ему всю диалектику и слишком много на себя берешь. По закону сказки вы должны противостоять. Если же ты нарушаешь закон, сюжет может обернуться наихудшим для тебя образом, и я вижу опасность, исходящую от этого мальчика. Зло остается Злом, даже если оно движимо хорошими побуждениями. Его удел — приносить страдание. Он подставит тебя, Санди, даже если сделает это невольно. 

— Сверчок, — сказал Санди, — есть вопросы, которые я буду решать сам. Рэй должен покинуть Черный Замок, чтобы увидеть, что в мире есть не только голод, ненависть, презрение и право силы. А теперь я хочу прекратить этот разговор, потому что он закончил подзаряжаться и уже идет. 

— Наскребешь ты с ним неприятностей на свой хребет, — буркнул дракон, чтобы оставить за собой последнее слово. — Ну, садитесь, что ли.

Драконьи Холмы представляли собою довольно — таки изгаженное место. Однообразное серое пространство, с высоты драконьего полета казавшееся тесно уставленным разновысокими кочками, во всех направлениях изрытыми норами. И всюду — драконы, вползавшие и выползавшие из своих обиталищ, взлетающие и садящиеся с пронзительным свистом, кружащие низко над землей и парами танцующие высоко в небе. Лязг от бронированных шкур стоял невообразимый; местами в низинах, где скапливалось особенно большое количество особей, не было видно ни зги из-за выпускаемого множеством глоток удушливого белого дыма, от которого Рэй с непривычки раскашлялся. 

— Предупреждаю обоих, — развернулся к седокам Сверчок. — Я вас сюда привел, я за вас отвечаю. От меня прошу не отходить ни на шаг, и ни в коем случае не задерживаться здесь дольше, чем это необходимо. 

— Боишься? — спросил Санди. 

— Каждая минута вашего пребывания здесь укорачивает вашу жизнь. 

— Что можно, собственно, сказать о любой минуте жизни. 

— Не остри, умник. Ты слыхал когда-нибудь о проклятии драконьего золота? Ни один герой, убивший дракона и завладевший его сокровищами, не прожил достаточно долгую жизнь. Наше золото, места нашего обитания, вода, земля, воздух — все заражено этим проклятием. Места смерти и разложения драконов становятся зонами экологического бедствия. Да, друг мой, я не знал этого раньше, иначе не позволил бы тебе проводить со мной столько времени. Проклятие это связано с тем волшебством, которому мы обязаны своей силой, долголетием и способностью летать. Ведь я говорил тебе, что мы наполовину машины. Со времени нашей первой встречи, когда ты интересовался анатомией драконов, я успел выяснить, что у нас внутри. Мы существуем благодаря энергии распада атомного ядра, а вместо желудка у нас — реактор. В принципе, — Сверчок застенчиво улыбнулся, — если бы не вкусовые пупырышки, я мог бы и дровами питаться. А в результате всего этого метаболизма выделяются такие маленькие частички, так называемое излучение, которые разрушают организм живого смертного существа, попавшего под их действие. 

— Ты должен непременно рассказать мне об этом подробнее, — попросил его Санди. — Я никогда не слышал ни о чем подобном. 

— Быстро делай то, за чем пришел, — посоветовал ему дракон, снижаясь над лощиной, расположенной на самом краю пустоши, где не было видно пока ни одного дракона. — Ну, вызывайте.

Санди и Рэй спрыгнули с дракона, Сверчок лег на землю и обвил их покровительственным полукругом гибкого длинного тела, оба человека зачерпнули из мешка по горсти свистков. 

— Поехали, — распорядился Санди, и Рэй, зажмурившись, что есть силы дунул в первый.

Могучим порывом ультразвука его швырнуло на горячий драконий бок, но он, очумело покрутив головой, тут же пришел в себя и взялся за следующий. Санди, убедившись, что питомец неплохо справляется, присоединил к делу и свои усилия. На Драконьих Холмах возник и ширился переполох. Свисток, настроенный на волну приема одного дракона, не был, разумеется, слышен остальным, но когда пятьдесят крупных, почтенных драконов беспокойно завозились в своих норах и, повинуясь приказу, поползли к выходам, недовольно щурясь на свет и громыхая броней, это не могло остаться незамеченным. По одной громоздкие туши шлепались рядом с волшебником, его драконом и его спутником, недоуменно разглядывая невиданно дерзкого пришельца и принимая причудливые и живописные позы, напоминающие слегка уменьшенные горные массивы. Их броня была позеленевшей, шишковатой, местами сильно исцарапанной, и носила следы долгого, насыщенного Приключениями века. Они не были очень уж недовольны, но, признаться, были весьма ошарашены. 

— Что угодно от нас Белому волшебнику? — спросил наконец один, видимо, по молчаливому уговору признанный старшим. — Зачем ему власть сразу над полусотней наших братьев? И справится ли он с бременем этой власти? 

— Я пришел не заявлять право на власть, — отозвался Санди, взглядом напомнив Рэю его обещание молчать. — Я предлагаю сделку. В обмен на два месяца службы — вашу свободу. Ваши свистки.

Драконы запереглядывались. 

— Зачем нам платить за то, что у нас уже есть? — продолжил старый софист. — Мы уже свободны, живем со своим народом, копим свои богатства. Отлучись мы, и кто-нибудь немедленно займет наши пещеры и завладеет нашими сокровищами. Волшебник, нам проще и выгоднее сейчас убить тебя и завладеть ключами свободы, чем поступать к тебе на службу и доверять твоему слову. 

— В отличие от твоих слов, моим доверять можно, — возразил Санди. — Ты видишь мой цвет. Насчет сокровищ и нор ты блефуешь. Твоей свободе всего четыре года, старый дракон. Твой свисток находился в Черном Замке среди прочих, а значит — ты пришелец и новичок на Драконьих Холмах. Нет у тебя здесь ни кладов, ни престижа, кроме как среди таких же, как ты сам, ни уважения диких сородичей. У тебя нет при себе твоего свистка, ключа твоей свободы, а значит любой, в чьих руках он окажется, обретет власть над тобой, и он уже не будет спрашивать, хочешь ли ты, чтобы тебя отпустили. Ты изгой среди диких. Получив же свободу, ты сможешь заняться устройством своего гнезда, накоплением своего клада. Беспрепятственно. Что такое шестьдесят дней по сравнению с долгой предыдущей жизнью в рабстве питомника и бессрочной свободой?

Сто глаз разглядывали его с высокомерным, но снисходительным любопытством. Санди ощутил острую благодарность Сверчку за совет иметь дело со старыми драконами. Они много видели и не во всем полагались на право силы. Они умели ценить ум и словесную игру. Они уже пережили свою вспыльчивость, свойственную юному возрасту. И они уже познали века скуки. 

— Прошу также оценить мою добрую волю, — продолжил Санди. — Мне было бы безопаснее уйти со свистками в Тримальхиар, вызывать вас по одному и ставить перед фактом рабства. Я же пришел к вам. Если мои условия вас не устраивают, я верну свистки в Черный Замок, и пусть они достанутся тому, кто не будет столь щепетилен. Свистков там много, я попробую другие, возможно, что кому-то этот договор покажется более привлекательным. И тогда кто-то другой обретет свободу на вечные времена. 

— Ты не коснулся одного моего аргумента, — напомнил старый дракон. — Что, если ты не уйдешь с этого места? 

— Не коснулся потому, что он того не стоил, — сказал Санди, позволяя Силе двумя белыми крыльями раскинуться за своими плечами. — Ты недостаточно могуч.

Тихий ропоток переговоров среди драконьей вольницы погас. 

— Недостаток Могущества, волшебник, мы могли бы компенсировать количеством, — задумчиво произнес дракон. 

— Попробуй, — предложил Санди, обращая взгляд в драконьи глаза, то есть делая то, что отчаянно не рекомендуют все волшебные сказки.

Он чувствовал себя достаточно сильным, чтобы пренебречь этим запретом. А кроме того, он заподозрил, что дракон опять скатился к блефу: драконы никогда в жизни не доверяли друг другу настолько, чтобы действовать сообща. Этому племени совершенно несвойственно поддерживать друг друга, и их естественные взаимные чувства — это неприязнь и подозрительность. Никто из них, видевших его Силу, добровольно не подставится под удар. Они не способны поддержать друг друга и спланировать маневр более чем для одной особи. Даже если они и навалятся на него всей кучей, ему удастся несколькими ударами проложить себе дорогу в их кишащей и без толку толкающейся массе. А там легкий и быстрый Сверчок, имея на спине сразу двух волшебников, запросто оторвется от преследователей. Один дракон опаснее стаи драконов. Но доводить до драки не хотелось: ведь тогда придется весь план перетряхивать заново.