Наследство Марко Поло - Наталья Александрова

– Да будет так, – повторил господин Марко и отдал канчеям сундуки с данью великого хана.

Молодые воины взяли эти сундуки и унесли их по тайной тропе в заповедный лес, в который не может войти ни один чужой человек.

– Теперь, господин, – сказал господину Марко кудесник, – ты и твои люди могут отправиться в Ханбалык, только идите разными тропами, тогда мятежники вас не найдут.

Господин Марко отправился своим путем, наказав своим слугам разделиться и поодиночке добираться в Ханбалык.

Еще один день пробирался он по горной тропе, а к вечеру его настигли мятежники. Он думал уже, что часы его сочтены, и приготовился умереть с честью, однако воины мятежного князя проехали мимо него, не задержавшись, словно он был деревом или камнем. Должно быть, такого было искусство кудесника, что господин Марко стал невидим для своих врагов.

Несколько месяцев господин Марко добирался до Ханбалыка. Слуги его не дошли до столицы, должно быть, они погибли в дороге или сочли за лучшее отправиться в другие края, чтобы не изведать на себе силу ханского гнева.

Наконец господин Марко пришел в столицу и явился ко двору великого хана, упал ему в ноги.

Хан поднял его и усадил рядом с собой, велев говорить.

И господин Марко рассказал, что не смог победить мятежника, и не смог оборонить главный город, и не смог доставить великому хану собранную дань.

Великий хан выслушал его и опечалился.

Однако, подумав, он сказал господину Марко:

– Нет твоей вины в том, что ты не сумел победить мятежного князя. Ведь ты – купец, а не военачальник. Нет твоей вины, что ты не смог защитить город. Но в том, что ты не привез мне собранную дань, есть твоя вина: ведь ты – купец, а купцы обучены тому, как возить по всему миру ценные товары.

– Это так! – проговорил господин Марко и снова пал на колени. – Я виноват перед тобою, великий государь, и смиренно жду твоего справедливого суда.

Господин Марко готов был к самой страшной казни, ибо много раз видел, как по приказу великого хана его сановникам, впавшим в немилость, отрубали головы, или ломали шеи, или отдавали их на поживу диким зверям.

Однако великий хан помолчал еще немного и снова поднял господина Марко.

– Ты виноват передо мной, – повторил он. – Но если бы в твоем сердце жила измена, ты не вернулся бы в Ханбалык. Ты искал бы убежища у кого-то из моих врагов. Но ты вернулся и пришел ко мне, и честно рассказал о своей вине, и просишь у меня суда – значит, ты достоин моей милости. И я дарую тебе свою милость. Ты не будешь казнен, но отныне я не поручаю тебе никаких дел, пока ты не вернешь мне собранную дань. Я даже оставлю тебе золотую пайцзу, чтобы племя канчеев отдало тебе спрятанные у них сокровища.

Господин Марко поблагодарил великого хана за милость и покинул дворец.

С тех пор он ждал случая, чтобы вернуться в страну канчеев и добыть сундуки с ханской данью.

Однако мятежный князь укрепился в той дальней стране и разбил отряды, посланные великим ханом, так что не было никакой возможности снова попасть в страну канчеев.

После же, через два года, великий хан умер, и на его престоле воцарился его брат. Новый владыка не помнил господина Марко и не знал о его уговоре с прежним ханом. По прошествии еще одного года он отправил посольство к Святому престолу, и с этим посольством господин Марко добрался до Константинополя, а оттуда – до Рима…

– Выходит, – проговорил Рустичано, оторвавшись от своих записей, – выходит, то сокровище так и хранится у племени канчеев?

– Несомненно, – отвечал ему господин Марко. – Они поклялись в этом самой страшной клятвой и будут беречь сокровище до скончания веков.

– И отдадут его тому, кто предъявит им ту золотую дощечку?

– Несомненно, – повторил господин Марко.

– Однако эта дощечка, должно быть, давно уже потерялась…

– Отчего же? Тот, кто получил ханскую пайцзу, должен хранить ее как зеницу ока! – И господин Марко вытащил из-под своего камзола небольшую золотую дощечку на шелковом шнурке. – Те, кто служил великому хану, никогда не забудут эту службу и не забудут привычки, на этой службе приобретенные.

– Значит, вот он, ключ к несметному сокровищу! – тихо проговорил Рустичано, разглядывая золотую пайцзу.

– Да, это она, пайцза великого хана! – ответствовал господин Марко, снова спрятав дощечку…

Строчки книги начали расплываться перед Сониными глазами, она выронила книгу и заснула.

Проснулась она оттого, что кто-то шлепал по ступенькам, которые шли в воду мимо ее иллюминатора. Вот раздался плеск, потом удовлетворенный вздох.

Соня выглянула в окно. Солнце еще не взошло, вокруг расстилалась серая гладкая вода, и где-то далеко вскипали на ней пузыри. Ну, разумеется, это Алекс купается с утра пораньше, кому еще и быть-то.

Соня нашла часы, после того как вчера она потрясла их как следует, они вновь стали ходить и теперь показывали половину седьмого. Стало быть, она проспала больше двенадцати часов. На ужин не пошла, да и ладно, на ночь есть вредно.

Она вышла на палубу, когда Алекс поднимался по ступенькам.

– Доброе утро! – Похоже, что он и вправду ей обрадовался. – Ну ты и спать!

– Устала вчера… – Соня зябко повела плечами и закуталась в полотенце.

Алекс, напротив, был бодр и свеж, он вышел на палубу и потянулся навстречу восходящему солнцу. Соня спросонья не сообразила, что с ним не так. Ах да, у него же больше нет дурацкого гидрокостюма. Она почувствовала небывалую радость.

Алекс посмотрел на стоящую перед ним девушку. Восходящее солнце освещало ее сзади нежными розовыми лучами. Она отбросила полотенце и раскинула тонкие руки. Волосы слегка развевались, ловя свежий утренний ветерок.

«Да она просто красавица! – подумал Алекс. – И эта замечательная улыбка… Эх, если бы было возможно…»

Он шагнул было к Соне ближе, но тут же взял себя в руки.

Совершенно ни к чему сейчас это делать. Эта молодая женщина очень щепетильна. Ведь отказалась же она с негодованием от того, чтобы он оплатил ее пребывание на гулете. Кто знает, если он позволит себе хотя бы легкий намек, не натравит ли она на него адвокатов, обвиняя в сексуальных домогательствах? Хотя, кажется, в России такое не принято…

Но все же ему следует быть осторожным, хотя… хотя девушка очень привлекательна. Особенно когда молчит. Потому что язычок у нее острый как бритва, Алекс только тем и спасается, что делает отрешенный, отсутствующий вид. А хорошо бы бросить все и… как здорово было там, в лабиринте, под водой. Забыть о делах, выбросить в море мобильник и компьютер и провести оставшиеся дни, ни о чем не думая, в обществе красивой женщины…

– Ты не замерзнешь? – спросила Соня, заметив, что он нахмурился.

– А? – Алекс очнулся от грустных мыслей. – Да, пойду, пожалуй, переоденусь…

И он побрел вниз, в каюту.

К завтраку солнце уже жарило вовсю. Гулет пересекал залив. Соня разлеглась в шезлонге, подставляя горячим лучам то левый бок, то правый, то спину, то живот. Она чувствовала себя кошкой на батарее, и холод, поселившийся где-то внутри со вчерашнего дня, потихоньку уходил. Алекс устроился в тени на корме с компьютером на коленях. Сестрички Кэти и Хэти слонялись вокруг него кругами, но не осмеливались подойти, видя, что человек занят делом.

К обеду прибыли в порт. Греческий город поднимался в гору белыми домиками, чуть в стороне сверкал окнами отель, алые и розовые бугенвиллеи спускались по террасам, а на самой вершине горы виднелась большая полуразвалившаяся крепость.

– Венецианская, шестнадцатого века, – сказал Алекс, указывая на развалины, – они тут везде, по всему Средиземному морю, оставили крепости и форты.

Соня рассеянным взглядом обводила яхты и катера, пришвартованные в порту.

– А вон там, смотри, – Алекс взял ее за плечи и развернул, – стоянка для больших яхт. Очень дорогое место.

Соня повернула голову и вздрогнула, узрев что-то знакомое в белоснежной яхте. Так и есть, на борту золотыми буквами написано «Ариана».

– Что такое? Отчего ты так побледнела? Перегрелась на солнце? – всполошился Алекс. – Полдня жарилась, разве так можно? Это очень опасно!..