Кандзявые эссе - Александр Вурдов

Попробуем образовать японский «нэйм» от какого-нибудь европейского имени. Для этого надо «вычислить» исходное значение нужного нам имени и сопоставить с ним какое-нибудь схожее по смыслу исконно японское слово, которое и будет использовано нами в качестве нового чисто японского «прозвища»[321]. Чтобы случайно не обидеть кого-нибудь из читателей, разберём ситуацию на примере следующих экзотических для нас имён: Сильва, Сильвия, Сильвестр, имеющих одно и то же латинское происхождение - лес, лесной, житель леса. В этом случае наиболее подходящим по смыслу будет японское слово 森林 (синрин) - лес. Таким образом, если бы знаменитый Рэмбо (Сильвестр Сталоне) был бы японцем, то к нему обращались бы не иначе, как Синрин сан.

Забавно, но если до конца следовать этому принципу, то Фреди Крюгер, злодей из знаменитого ужастика, в японской интерпретации будет зваться 平和 (хэйва) - Мир. По той же причине японскими тёзками Фредди станут также: Фредерик - フレデリック (furederikku), Джэфри -ジェフリ (jefuri), Оливер - オリバー (oriba:), Пацифика - パシフィか (pashifika), Плачидо - プラシッド (purashiddo), Соломон - ソロモン (soromon) и многие-многие другие, значение имён которых близко к понятию 平和.

Спрашивается, насколько резонно вот так вот запросто менять своё благозвучное имя на совершенно непривычное нам сочетание звуков? Причин для этого, наверное, нет никаких, если, разве что, к этому не подталкивает чрезмерная любовь к японской экзотике или стремление к дополнительной языковой практике. Сразу же следует отметить, что такой «фонетически убийственный» способ выворачивания наизнанку личных имён на самом деле весьма распространён в Японии, но только по отношению к именам выходцев из тех стран, в которых письменность так или иначе основана на китайских иероглифах.

Вот, например, всё тот же «дорогой товарищ Мао Цзэдун». Это у нас он дедушка Мао, а в Японии это совершенно другой! человек. Поскольку имя Великого Кормчего изначально записывается китайскими иероглифами (毛沢東)[322], то японцы произносят его, не задумываясь ни на секунду, в соответствии со своими правилами чтения, в результате чего Мао Цзэдун в Японии обретает новое имя, и это имя - Мо:такуто:[323].

10.3. ЧЁРНОЕ и БЕЛОЕ

Как по-японски «чёрный», мы уже знаем. Остаётся не только из любопытства, но и пользы ради узнать, как звучит и записывается его антипод «белый». Для этого надо взять солнышко 日 и испустить из него белый лучик. В результате получим иероглиф 白 (белый)[324]. Его кун - «сирой». БЕлый - сиРОй - СЕрый. Вспоминается старое доброе детское воплощение единства серого и белого: «один белый, другой серый, два весёлых гуся».

Когда мы в первом эссе говорили об онах японских иероглифов, то подразумевали под ними искаженное китайское звучание этих самых иероглифов, а вот когда речь шла об их кунах, то по взаимному согласию мы договорились воспринимать их как то, исконно японское слово, которое можно записать с помощью того или иного иероглифа. Но если быть предельно строгими, то было бы значительно более логичным отнести к куну кандзи «Белый» не само прилагательное 白い (сирой), а только его неизменяемую часть 白 (сиро): 白ぃ (сиро-й), 白くなぃ (сиро-кунай), 白かった (сиро-катта) и так далее - то есть ту часть слова, которая непосредственно и записывается иероглифом 白. Здесь важно отметить, что в японском языке, действительно, есть такое слово «сиро» - белый цвет, белизна (白). По большому счёту именно «сиро» и является куном кандзи 白, однако рядовому гражданину стараться запомнить только «сиро» - это почти то же самое, что опираться, скажем, при запоминании слова «белый» не на него самого, а на его видоизмененный корень «бело», а потом каждый раз, следуя соответствующим грамматическим правилам, образовывать от него все прочие словарные формы: бело, бело-е, бело-каменное и так далее. Хотя «бело» и встречается в русском языке, но редко, особенно по сравнению с такими распространенными его формами как «белый», «белое» и подобными им. Именно поэтому в кандзявых эссе с самого начала в угоду эффективности запоминания японской лексики и была сделана эта маленькая оговорка по поводу того, что именно подразумевается здесь под словом «кун».

Но что нам мешает в качестве куна кандзи 白 запомнить какое-нибудь другое слово, записываемое этим же кандзи, например, 自む (сираму) - светлеть, рассветать? Да, в общем-то, ничего не мешает. Просто чем ничего не запомнить, лучше запомнить хоть чтo-нибудь, и желательно, чтобы это «что-нибудь» не только часто встречалось на письме, но и постоянно «вертелось на языке». Именно поэтому в кандзявых эссе «белый», а не «бело...» и «сирой», а не «сиро...».

[白 - Белый ХАКУ, БЯКУ_сирой 5 (白 (106) белый)]

Что же касается ОНа кандзи «Белый», то для его запоминания неплохо закрепить в памяти образ и японское звучание одной из самых красивых и грациозных птиц на белом свете: 白鳥 (хакутё:) - лебедь (белая птица). Полезно также кандзи 白 (ХАКУ_сирой) сопоставить с очень и очень похожим на него кандзи 百 (ХЯКУ_хяку_сто). Обращают на себя внимание и маленькое различие в графике иероглифов 白 и 百 (чёрточка наверху), и едва заметное различие их звучаний (ХАКУ и ХЯКУ). Было бы крайне любопытно узнать, что же общего между «белым» и «сотней»? Снова обратимся за помощью к «великому и могучему». У нас ведь как говорят, когда хотят выразить понятие «ну очень много», заменяя числительные 100, 1000 и так далее? Тьма-тьмущая! А поскольку Япония - это не Европа и даже не Россия, то было бы даже неудивительно, если бы у них это обозначало что-то вроде «белизны-белющей» (очень близкое попадание, особенно если учесть, что кандзи 白 в сочетании с другими иероглифами нередко применяется для обозначения понятия «много»)[325].

[百 - Сто ХЯКУ_хяку 6 (白 (106) белый)]

白人 (хакудзин) - белый, белая раса.

白米 (хакумай) - очищенный рис.

黒白 (кокубяку) - чёрное и белое, дурное и хорошее (говорят, мы бяки-буки, как выносит нас земля).

白黒 (сирокуро) что-нибудь чёрно-белое (например, фотография[326] или рисунок).

白目 (сиромэ) - белок глаза.

白パン (сиропан) - белый хлеб.

白い目で見る (сирой мэ дэ миру) - смотреть недружелюбно, бросить косой взгляд (как и у нас: «сверкнуть взглядом»).

Есть и исключения из правил: иногда 白 может озвучиваться как «сира», например, 白木 (сираки) - неокрашенное дерево.

Кроме того, 白 - активный участник в образовании имён:

Альбина - Albin - アルビン (арубин) - белая - しろ - 白 (сиро);

Уитни - Whitney - ウイットニー (уиттони:) - белый остров - はくとう - 白島 (хакуто:)[327].

И под занавес главы ещё парочка интересных фактов: в Японии иероглиф 白 применяется для обозначения Бельгии - сокращение от 白耳義 (бэруги)[328], а что касается «сотни», то название знаменитого сборника «100 поэтов 100 стихов»[329] в оригинале звучит как 百人一首 (хякунин иссю) - сто человек по одному стихотворению[330].

10.4. ОСТАНОВИТЬСЯ, ЧТОБЫ ВОДЫ НАПИТЬСЯ

Существует множество сложных в графическом плане кандзи, в состав которых так или иначе входит знак 白. Не всегда, правда, удаётся осознать, какое именно смыслообразующее значение вносит этот графический элемент в тот или иной иероглиф, однако благодаря тому, что нередко чтение «хаку» «по наследству» передаётся более сложному кандзи, включающему в себя символ 白, бывает совсем нетрудно предугадать звучание этого более сложного иероглифа.

Соединим 手 (руку) с 白 (белым), в результате чего получим кандзи 拍 (ХАКУ_уцу) - бить. Вообще-то для передачи именно этого значения сегодня чаще употребляется знакомый нам по предыдущим эссе иероглиф 打 (ДА_уцу) - бить, ударять, однако 拍 не сдаёт своих позиций и активно принимает участие в разного рода иероглифических сочетаниях:

拍手 (хакусю) - аплодисменты, 拍手する (хакусю суру) - аплодировать (аплодисменты делать).

Запомнить кандзи 拍 и всё что с ним связано несложно: значение «бить» в совокупности с изображением (拍) вызывает из глубин памяти манерную привычку старорежимных офицеров бить (拍) солдат по «мордам» ручками (手), облачёнными в белые (白) перчатки. Таким образом, для закрепления в памяти кандзи 拍 (ХАКУ_уцу) берём от глагола 打つ его кун «уцу», а от кандзи 白 - его он «ХАКУ».

[拍 - Бить ХАКУ_уцу 8 (手 (64) рука)]

А вот если помыть себя водой 水 (СУЙ_мидзу) до 白 (белого) или попить чистой (белой) водички 水, то получится глагол «томару» (останавливаться на постой) - не то «останавливаться», что 止まる (томару), а то «томару», что 泊まる (томару), смысл которого именно «останавливаться на ночлег», «заночевать» (например, в гостинице) или, скажем, остановиться у старого знакомого. Теперь понятно, почему в хайку Басё[331] об одиноком вороне глагол «томару» не мог быть записан иероглифом 泊.