Барон Ульрих - Сергей Мельник

— Графиня, меня интересует, почему так мало данных о троллях? Их что, мало? Редкая раса?

— Нет, Ульрих, они вполне распространены. — Графиня готовила очередной урок, раскладывая принесенные карты и кипу свитков с описанием. — Просто они другие, вроде бы голова, руки, ноги, но как начинаешь общаться, то понимаешь… чего-то дико не понимаешь. У них очень сложное восприятие мира, труднопонимаемые жизненные принципы и позиции. Да и сами по себе они не особо разговорчивы. Камни они и есть камни, ну, правда, эти еще ходить умеют.

— А может, они не камни? — Мне как-то с трудом верилось в подобное.

— Как это: камни не камни? — Она наморщила лоб.

— Ну, может, мы думаем, что камни, а они не камни.

— Мы думаем про камни, что они камни, а они не камни? — Она ошарашенно на меня посмотрела. И тут же добавила, увидев, что я опять хочу спросить: — Я тебя умоляю, только не про камни не камни, я уже сама не понимаю, что камни! Тьфу! Говорю!

— Ну тогда давайте сегодня о гномах?

— Да! Точно, давай сегодня про гномов, к тому же они все знают про камни, и эти тролли — их первейшие компаньоны.

Гномы действительно много знали о камне, так как самопровозгласили себя детьми гор и подгорным народом. Сделали они это вполне обоснованно, из-за того что государство их располагалось в большом кряже Эринийских гор и города они свои строили в пещерах под землей. Все как в наших легендах, небольшой рост, кузнецы, ремесленники, ювелиры, развитые технологии по обработке металлов, прекрасные познания в механике. Тут опять аналогии с земным фольклором заставили меня подумать о связи нашей Земли с этим миром. По сути, и орки, и эльфы, и тролли, и гномы — все это словно возникло из сказок народов нашей планеты. Даже термин «магия»… Все это заставляло смотреть на информацию со скептицизмом. Правда, сохранять его становилось все сложней и сложней день ото дня.

При всем моем желании обустроиться с комфортом, максимально взяв от жизни все, приходится признать, что не все так гладко. Часть проектов лежала мертвым грузом, из-за того что я не знал, как к ним подступиться. Часть заглохла, потому что я знал, как начать, но столкнулся в процессе реализации с непредвиденными трудностями. Бесила моя несостоятельность в производстве стекла, все дело, как я говорил, уперлось в банальную плавильную печь. Очень много упускалось мной в медицине из-за отсутствия весов и возможности получить ряд химических реагентов, бормотуха на травах никогда не заменит вам синтезированные медикаменты. Вы можете облегчить боль, вы можете снять ряд симптомов и даже излечиться на начальных стадиях заболевания, но поверьте мне как врачу, даже съев тонну всевозможной лечебной травы, вы и на половину не повторите эффекта лекарственных препаратов.

Ко всему прочему, погода окончательно испортилась, вернее, настала мерзкая пора осени, когда дождь стеной, ветер злой и холодный, все кругом размокло, превратившись в грязь и слякоть. Встала стройка в учебном центре легионеров, правда, фундамент заложить успели.

Проклятый Турп по-прежнему не прекращал попыток меня убить. Дважды, когда я выезжал из замка, на меня совершались покушения, постоянно в округе дежурили отряды его солдат. В замок под прикрытием то слуг, то торговцев проникали его люди, которых пока успешно блокировали и заворачивали солдаты Гарича. Меня опять попытались отравить, камнем на мне висели финансовые отчеты, в которые приходилось зарываться с головой. Постоянные интриги Турпа мелкими укусами отщипывали от меня то в том, то в другом месте денежные потоки. Кто-то из вассалов возвращался под мое крыло, кто-то, наоборот, уходил. Мне пришлось влезть в несколько кредитов, выданных мне ростовщиками с варварскими процентами. А еще Турп подложил мне свинью, передав своим указом часть баронских привилегий, а в частности — судебное производство. Дело в том, что барон фактически и глава государства, и его судебная система. Нет, явные преступления карали по старинке на месте, а вот украл один сосед у другого козу, к кому идти с жалобой? Подрались мужики, и победитель вместе с выбитыми зубами отнял еще и медальон, семейную реликвию. Ночью разгромили пьяные подростки лавку старика гончара. Изнасилования и шантаж, в общем, все пороки кроме убийства и доказанного воровства свалились на меня в виде заламывающей руки слезливой толпы просителей. Пришлось нырять в эту грязь, погружаясь по самые уши. Голова шла кругом. Я постоянно не высыпался, ходил усталым, у меня были темные круги под глазами, глядя в отражение, я сам себя называл енотом.

Требовалось что-то кардинально менять: либо я изменю систему, либо система разорвет меня на куски. А что делать? Где выход? Не могу же я послать всех этих людей к чертовой матери? В принципе, могу… Старый барон, как и Турп, так и поступил. Но вот есть во мне такая штука, совесть называется, та еще дрянь, и грызет, и скрипит, и ворочается, постоянно спать будет мешать. Пришлось опять тряхнуть мошной, вывалив деньги из казны на постройку в Касприве трех судебных контор. А также потратиться на создание первого законодательного акта и целую неделю бессонных ночей убить, собственноручно написав свод судебных постановлений, обозначив их сводом законов баронства Рингмар. Где тут траты? Да везде, печатных станков нет, все это потом отдавалось писцам для копирования и переплета. Сами суды. Первый — мировой, в который я актом определил трех судей. Откуда их взял? Во-о-о-от! Начинаете понимать! В мировом должен был находиться глава города, его город — ему и решать, к нему я приставил двух самых именитых земельных сквайров из пригорода, потому что если и пойдет народ, то из их земель. В мировом суде решались споры и конфликты. Все расписки — кто кому должен, все займы и претензии на соседей — кто прошелся без разрешения по чьей земле, чья коза перепрыгнула чей забор и так далее, и тому подобное. Чтобы заинтересовать этих трех будущих судей, им нужно было положить денежное довольствие, а также снабдить минимум четырьмя стражниками для успокоения буйных и пятью писарями и двумя делопроизводителями. Два писаря на архив, картотеку и отчетность. Два — оформление судебных решений и выдача разрешительных либо запрещающих листов, один писарь как секретарь суда, все записывает, как слушалось дело, кто что сказал. Делопроизводители у меня занимались составлением исков и ответных петиций со стороны ответчиков. Народ-то безграмотный, а их крики и слезы только затянут процесс.

Второй суд — уголовный, здесь судьями поставил главу городской стражи и двух глав, ответственных за сборы и охрану в пригороде. Тоже довольствие плюс охрана, плюс канцелярия. Ну и третий суд я назвал Верховным, куда включил себя, главу купеческой гильдии и гильдии ремесленников, здесь мы уже решали вопросы экономические, торговые, справедливость ценообразования и взимаемых налогов.