Скромность и тщеславие - Элен Бронтэ

— Ты же не думаешь, что я стала бы молчать о безнравственном поведении своей компаньонки? — возмутилась мисс Беринджер. — Ступай и расскажи девочке о визите миссис Бакстер. Когда она узнает, что Монк оказался негодяем, ей станет легче. А вас мы долее не задерживаем!

Последняя фраза была обращена к мисс Эванс, но Лорен не сразу это поняла, подавленная ужасным известием. Миссис Гамильтон поглядела на нее даже с каким-то сочувствием, но не осмелилась спорить со своей теткой и направилась к лестнице, чтобы подняться в комнату дочери.

Лорен выпустила из рук перила и медленно пошла к двери. Она услышала все, что должна была услышать, и незачем больше оставаться здесь, если она хочет избежать новых обвинений. Мисс Беринджер все еще стояла в холле, очевидно, хотела убедиться, что та, которая принесла в этот дом несчастье, покинет его раз и навсегда.

Тяжелая дверь захлопнулась за Лорен, и сероватый свет зимнего дня показался ей пронзительно-ярким. Карета мисс Фрейзер уже ожидала у ограды, слуги пристроили багаж, и кучер помог хорошенькой мисс подняться в экипаж. Лорен подняла голову, разыскала взглядом окно своей комнаты и грустно улыбнулась — подумать только, ей снова приходится уезжать из дома, где она провела так мало времени и где ей жилось поначалу так хорошо. Никто не помахал ей на прощанье платком, никто не сказал слов сожаления, она была совсем одна и очень, очень несчастна.

Экипаж доехал до пансиона быстрее, чем Лорен смогла привести мысли в порядок. От напряжения у нее заболела голова, кажется, девушка еще не осознала до конца, какой тяжкий поворот произошел в ее судьбе, иначе почему она не плакала?

Мисс Фрейзер, высокая костлявая дама, похожая на вышедшую на покой гувернантку, кем скорее всего и являлась, осталась весьма довольна внешним видом своей новой гостьи. Леди в дорогом пальто, изящной шляпке и с таким количеством вещей произвела на хозяйку пансиона самое благоприятное впечатление. Правда, мисс Фрейзер предполагала, что мисс Эванс окажется несколько постарше, и представляла ее себе состоятельной старой девой, решившей найти себе тихое пристанище на время пребывания в Лондоне. Хорошенькая молодая леди не должна проживать одна в наемной комнате, но у мисс Эванс наверняка есть для этого свои причины. Мисс Фрейзер была в меру любопытна, но предпочитала делать вид, что не сует нос в чужие дела, и тайны постояльцев для нее священны. Все разъяснится как-нибудь само собой, в этом мисс Фрейзер была уверена и чаще всего оказывалась права.

Она любезно приветствовала гостью и осведомилась, есть ли у мисс Эванс горничная. Лорен не без смущения дала отрицательный ответ, и добросердечная хозяйка пообещала прислать к ней одну из своих девушек, чтобы помочь переодеться и разложить туалеты.

Лорен поблагодарила за заботу и прошла в свою комнату. Предоставленное ей жилище оказалось просторным и уютным, на рекомендацию мистера Монка вполне можно было положиться.

— Подумать только, мы должны были встретиться сегодня, а вместо этого я сижу здесь, а он томится в заключении, где ни атмосфера, ни общество не соответствуют его запросам, — пробормотала Лорен.

Миленькая горничная примерно ее лет пришла предложить мисс Эванс свои услуги, и Лорен позволила снять с себя пальто, поправить примятые шляпкой локоны и согласилась выпить чаю со свежим пирогом с вишней, пока Хизер занимается ее сундуками. Служанка сразу поняла, что новая постоялица мисс Фрейзер не из тех, кто заводит фамильярные беседы с прислугой, и выполняла свое дело молча, скорее с уважением к мисс Эванс, нежели с негодованием по поводу ее надменности. Подлинно хорошие слуги любят, когда господа выдерживают дистанцию, а прислуга мисс Фрейзер была отобрана ею с большим тщанием, чтобы угождать своим состоятельным гостьям.

Когда Хизер ушла, получив в благодарность легкую улыбку и мелкую монету, Лорен пересела от чайного столика в кресло у окна и заставила себя подумать о случившемся.

— Мне на самом деле жаль, что мистера Монка не разоблачили два дня назад, — разговаривала она сама с собой. — Уинифред была бы огорчена, но я оставалась бы с нею, и мы обе оплакивали бы утрату этого джентльмена, только Уинни и ее родственники никогда бы не узнали, что я потеряла больше, чем они могли себе представить.

Чем больше Лорен размышляла о поведении мистера Монка, тем больше убеждалась, что в его аресте нет никакой ошибки. Недостаток образования, показная роскошь его гардероба, небрежность манер и стремительность ухаживаний — все это сложилось в единый образ дерзкого авантюриста. «И как он мог думать, что возмездие не настигнет его? — с удивлением думала Лорен. — Конечно, Глазго далеко отсюда, а владельцы этой торговой компании навряд ли бывают в свете, но ведь кто-нибудь рано или поздно неизбежно узнал бы его!»

Скорее всего, заполучив жену с богатым приданым, Монк уговорил бы ее покинуть страну и устроиться где-нибудь на новом месте, где его никто не смог бы обнаружить, на континенте или даже в одной из колоний.

— Неужели я последовала бы за ним? — Лорен внезапно вздрогнула в ознобе, когда ее собственная незавидная судьба предстала перед ней, словно отразившись в оконном стекле. — А ведь я точно так же, как он, старалась произвести впечатление состоятельной леди. Не отрицала его намеков на наследство мисс Беринджер, не говорила о том, что я всего лишь ее компаньонка… Выходит, он вовсе не любил меня, а просто предпочел хорошенькую богатенькую дурочку Лорен менее привлекательной глупышке Уинифред. Как только он узнал бы, что мое приданое не соответствует его чаяниям, он мог бы совершить какой-нибудь ужасный поступок, бросить меня или даже что-нибудь похуже! Такой человек не остановится ни перед чем ради достижения своей корыстной цели! Получается, его арест стал для меня избавлением от еще большего несчастья!

Лорен поднялась с кресла и начала ходить по комнате. Сделанное ею открытие враз избавило ее от нежных чувств к мистеру Монку, а заодно и от желания и впредь стараться выдавать себя за девушку с солидным приданым: кто знает, какой еще охотник за состоянием может встретиться на ее пути!

Она наконец-то смогла поплакать от жалости к себе.

Лорен не стала спускаться в общую столовую, ей не хотелось встречаться с другими дамами, проживающими в пансионе, и отвечать на вопросы о том, кто она и что собирается делать в Лондоне. По ее просьбе Хизер принесла немного еды, от огорчения аппетита у Лорен совсем не было, и она некоторое время бесцельно просидела за маленьким столиком, после чего позвонила служанке и распорядилась унести поднос.