Покоренное сердце - Барбара Смит

А женщин более низкого происхождения считает своей законной добычей.

Клер охватил гнев. Как же она теперь жалела, что не влепила ему пощечину! Ну почему она ответила на его непристойное предложение просто «нет», хотя до сих пор не боялась говорить ему в глаза все, что думает? Да еще и убежала, как глупая испуганная школьница!

«Он застал меня врасплох», – напомнила она себе. Его чувственный напор стал для нее полной неожиданностью. Ей и в голову не приходило, что он может смотреть на неприглядную вдову как на возможную любовницу.

И что она сама может оказаться такой податливой.

А значит, он может вновь попытаться ее соблазнить. Лорд Рокфорд принадлежит к тем людям, которые во что бы то ни стало, добиваются поставленной цели. Она не должна его недооценивать. В следующий раз она сумеет дать ему отпор, и он пожалеет о своем неподобающем поведении.

– Ну-с, расскажи-ка мне, что ты теперь собираешься делать, чтобы завоевать ее сердце? – сказал Гарри Мастерсон, налив себе бренди из графина.

Саймон, задумчиво вертевший в руках бокал с бренди, оторвался от размышлений. Он сидел, положив ноги на каминную решетку, и языки пламени лизали подошвы его сапог. Здесь, у себя в кабинете, он мог расслабиться и освободиться от надоевшего сюртука и шейного платка. Весь вечер его преследовал образ Клары Браунли – ее мокрое от дождя лицо с пунцовыми от поцелуя губами и затуманенный страстью взгляд, который внезапно стал враждебным.

– Извини, – пробормотал он. – Черт побери, кто бы мог подумать, что… – Он вдруг умолк, осознав, что Гарри как-то странно на него смотрит. Леди Розабел. Гарри еще ничего не знает про Клару. И не узнает… – Не обращай внимания, – сказал он. – Это тебя не касается.

Гарри оскалил зубы в ухмылке, развалился на стуле и закинул ногу на ногу. Его кричащий рыжий сюртук и желтые брюки вполне соответствовали его яркой натуре.

– Кажется, я догадался: голубки поссорились. Саймон остановил на нем холодный взгляд.

– Я приехал сюда, чтобы побыть в одиночестве. Не понимаю, почему миссис Багли впустила тебя.

– Перед моим обаянием не может устоять ни одна женщина. Конечно, если бы она сказала, что ты не один, я бы не стал сюда ломиться.

В этом Саймон не сомневался. Он купил этот дом, чтобы приводить сюда женщин; друзья относились с пониманием к увлечениям друг друга. С хозяйством управлялись всего двое слуг – супружеская пара средних лет, мистер и миссис Багли. Они не задавали лишних вопросов и содержали дом в идеальном порядке, чтобы хозяин мог приехать сюда без предупреждения, когда пожелает.

К несчастью, Гарри был осведомлен, что Саймон использует этот дом не только для любовных утех. Он частенько приезжал сюда просто для того, чтобы побыть одному. Правда, никто, даже Гарри, не знал, зачем Саймон приезжает сюда в действительности. Здесь, в окружении книжных полок, он мог отвлечься от повседневной жизни и заняться работой для Боу-стрит. Сидя за столом красного дерева, он ломал голову над цитатами из Шекспира, пытаясь уловить связь каждой из них с конкретным ограблением.

Однако сегодня Саймон не занимался делами. Днем он посетил клуб, а затем отправился на семейный ужин, но неожиданно для самого себя оказался здесь. Это было совершенно нелогично, потому что здесь он каждую минуту помнил, что мог бы находиться сейчас в спальне на втором этаже вместе с Кларой Браунли.

Он сделал большой глоток бренди. Черт возьми, он не будет думать о Кларе. И тем более о леди Розабел.

– А тебя-то что занесло в Белгрейвию? – спросил он.

– Я навещал бабушку, – сказал Гарри. – Сегодня ведь четверг, ты же знаешь.

Саймон вспомнил, что Гарри должен каждый четверг обедать со своей бабушкой.

– Она по-прежнему грозится вычеркнуть тебя из завещания, если ты останешься холостым?

– Да, ничего не изменилось. А я по-прежнему доказываю ей преимущества своего холостого положения. – Гарри шутливо отсалютовал бокалом. – Ты, как я понимаю, не поддержишь мой тост за холостяков?

– Естественно, нет. Хотя от женщин слишком много неприятностей.

Эти слова вырвались у него невольно, но Гарри моментально ухватился за них.

– Значит, ты все-таки поссорился с леди Розабел. Ты опять начал бранить ее за то, что она сбежала от тебя в парке? Вероятно, она все же слишком молода и легкомысленна для такого старого жеребца, как ты.

– Мы не ссорились. – Саймон попытался скрыть раздражение. Пусть Гарри думает что хочет. – Это была просто незначительная размолвка, только и всего.

– Угу. То-то ты сидишь здесь в одиночестве такой мрачный.

– Розабел с матерью поехали в театр.

– И что же помешало тебе сопровождать их? – Гарри насмешливо выгнул золотисто-русую бровь. – Или она все же слишком взбалмошна для тебя? Признай, наконец, что ты не сможешь вылепить из нее графиню.

– Наше пари остается в силе. Я поеду к ней завтра.

Отвернувшись, Саймон потянулся за графином и плеснул себе в бокал хорошую порцию бренди. Черт побери, он будет ухаживать за леди Розабел. У нее есть все, что требуется для хорошей жены: голубая кровь, довольно сносный характер и соответствующее воспитание.

Он скривился. Клару почему-то позабавило, что он выбирает себе жену таким способом. И особенно то, что он рассматривал в этом качестве ее саму, когда они столкнулись в саду у Стэнфилда.

По иронии судьбы именно Клара стала первой женщиной, которую он встретил, заключив проклятое пари. С той самой секунды как она попала к нему в объятия, он чувствовал к ней необъяснимое влечение. Его заинтриговали ее быстрый ум и независимое поведение, не говоря уж о мягких женственных формах. При иных обстоятельствах…

Опасная мысль. Даже во хмелю Саймон сохранял осторожность. Спасибо, если Клара уже не рассказала леди Розабел о том поцелуе. Его бездумный поступок может поставить под угрозу положение Клары в этом доме. То, что случилось между ними, больше не должно повториться.

Он вспомнил, как она таяла в его объятиях. Ему захотелось услышать ее голос, и пусть она его упрекает, пусть возмущается, что он позволяет себе вольности, и негодует оттого, что он вздумал сделать ее своей любовницей. С каким наслаждением он заставит ее забыть… Может быть, когда леди Розабел выйдет из комнаты…

Досадуя на себя, он вскочил на ноги и, пошатываясь, подошел к окну. Ночь за окном была такой же черной, как его мысли. Только негодяй может ухаживать за девушкой и одновременно заниматься любовью с ее компаньонкой.

– Я же вижу, ты сам не свой, – заметил Гарри. Он отставил бокал, облокотился на стол и подпер рукой подбородок. – Сдается мне, что дело тут не в леди Розабел. У тебя на уме что-то другое.