Частная Академия. Осколки - Алина Ланская

— Не предам, — без промедления обещает Артем. — И не обижу.

Хочет еще что-то сказать, но закашливается. Не так сильно, как вчера, но все равно видно, что не выздоровел до конца.

— Тебе нужно прилечь, — бросаюсь к нему. — И где твои лекарства? Ты вообще завтракал?

Он мотает головой и с улыбкой смотрит, как я хватаю со стола ингаляторы. Артем отказывается их брать. Вместо этого привлекает к себе и обнимает. Осторожно так, почти целомудренно, и замирает. Я едва дышу и слышу, как бьется его сердце. Хочу, чтобы время остановилось.

— Я не обижу тебя, Мира. И никому не позволю тебя обидеть. Ты со мной, пока мы оба этого хотим. Не хочу, чтобы ты строила воздушные замки. Я не такой, как твой отец, у нас все будет не так, как у твоих или моих предков. Но пока мы вместе, я всегда буду о тебе заботиться. Ты не пожалеешь.

Обнимаю его крепче в ответ, боюсь разжать руки. Знаю, что он не врет и обещает только то, что может выполнить. И я благодарна ему за это, но теперь не представляю своей жизни без него.

— Я голоден, — шепчет Артем, целуя меня в шею. — И если не хочешь, чтобы я тебя съел, давай я закажу что-нибудь из ресторана.

Тут я не спорю — не помню, когда ела. Хотя какая еда, когда он целует!

Мне уютно в халате Артема, хотя под рифленой тканью ничего нет. Белье со своей одеждой я привычно отправила в стирку, будто никогда не уезжала отсюда. Комнату, в которой буду жить, начинаю выбирать после завтрака. Обхожу стороной ту, где Артем когда-то жил с Настей. А вот светлая гостевая спальня в бежевых тонах мне всегда нравилась. И выход в зимний сад из нее есть.

Я вернулась в пентхаус Баева. Как его девушка.

За спиной открывается дверь. Конечно же без стука. Артем верен себе, кто бы сомневался! В его руках светлый непрозрачный пакет, а в нем — небольшая коробка.

Уже понимаю, что внутри коробки. Меня мгновенно обдувает жаром.

— Артем!

— Что? — с наигранным недоумением приподнимает он левую бровь. — Что, Мира? Моя девушка, если носит белье, то только такое.

В ушах звенит от напряжения, пальцы чуть подрагивают, когда касаются тончайшего красного кружева. У меня никогда такого не было. Это… это очень… возбуждающе.

— Хочу увидеть тебя в нем. Надень.

Глава 27

Надеть?! Это? При нем? Он же несерьезно! Я… я не смогу!

Растерянно моргаю, но внутри уже бушует горячая волна из страха, предвкушения и возбуждения. Представляю на себе эту нежную красоту, как она касается кожи. И как Артем будет смотреть на меня.

— Мне нравится, когда ты краснеешь, Мира. — Артем, не отводя с меня взгляда, проходит в комнату и усаживается в кресло у окна. — Смущенная ты выглядишь покорной и послушной. А ты редко такой бываешь. И знаешь, какой я делаю вывод?

— Какой? — Пугаюсь своего хриплого голоса, а Баев между тем забавляется:

— Я буду чаще дарить тебе красивое белье. И не только белье, Мира.

В голове фейерверками взрываются мысли о том, что помимо провокационного и эротического белья он еще может подарить мне какие-нибудь наручники или чокер… В одном не сомневаюсь: краснеть я буду постоянно. Неожиданно вспоминаю ухмыляющееся лицо эскортницы, которая говорит мне, что Артем любит пожестче.

— Ну так что? Наденешь? — Баев растягивает губы в насмешливой улыбке. — Или струсишь?

— Нет! — восклицаю излишне громко. — Нет. Конечно надену. Если ты с размером не промахнулся.

— Вот тут можешь быть уверена. Не промахнулся. — И добавляет уже приглушенно: — Покажи мне себя.

Едва сдерживаю дрожь. Я так взволнована и так хочу увидеть желание в его глазах. Я не забыла, какой он забирал меня с вписки Шумского. Как бросил мне плед, чтобы я укрыла себя. Как стояла на холодном ветру в хлопковых трусах и лифчике, измазанных грязью. Тогда я не вызывала у него ничего, кроме брезгливости и жалости. А сейчас я — его девушка и он хочет меня.

И я… я тоже… хочу.

— Покажу. — Сжимаю в ладони тонкое кружево. — Только с условием.

Его взгляд меняется, уже не такой снисходительный. Артем теперь похож на затаившегося хищника.

— И чего ты хочешь, Мира?

— Хочу. — Облизываю губы от волнения. Боже, я ставлю условия Баеву! — Хочу, чтобы ты меня не трогал… без моего разрешения. Вот… Только если я сама разрешу…

Господи, что я творю, а? С кем я намереваюсь поиграть?!

— Ты будешь меня умолять до тебя дотронуться. Все?

— Ну… да. И я не здесь… при тебе не буду одеваться.

Ответа на дожидаюсь, ухожу в гардеробную, уже ругая себя, что завелась, что поддалась на его манипуляцию. Вечно выводит на эмоции, заставляет все внутри переворачиваться, кукловод чертов! Темный!

— Мира! — бросает мне в спину, и я нервно оборачиваюсь. — У меня тоже есть условие.

— И какое? Если ты…

— Будешь делать то, что я скажу, — перебивает Артем. Собираюсь возмутиться, но он уточняет: — Но только если сама захочешь.

Судорожно киваю и уединяюсь в гардеробной. Здесь стоит огромное зеркало, так что… если мне не понравится, я просто не выйду в этом комплекте. Пусть считает меня трусихой или кем еще!

Руки подрагивают, ужасно боюсь растянуть или, чего хуже, порвать эту красоту. Когда надеваю бюстик, вообще не дышу. Пальцы не сразу ловят крючки на спине, я нервничаю, глядя в зеркало. Размер мой, Баев не ошибся. Даже думать не хочу, кто его научил разбираться в женских размерах. Но сам лифчик… он же… он совсем ничего не скрывает! Вообще! Ничего! Все такое тонкое, почти прозрачное — соски выпирают, и почему-то хочется… потрогать себя. Кружево слегка царапает кожу, отчего по телу пробегает едва заметная судорога. Мне приходится сделать пару глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Мысль о том, что такой меня увидит Артем, будоражит еще сильнее.

Тереблю в руке трусики — такие же тонкие и прозрачные, как и верх. Ну разве что спереди кружева побольше. Не будь его, я бы это не надела!

На грани белье. Вот если б оно было еще откровеннее… чуть не смеюсь от промелькнувшей в уме догадки: он знал и все точно рассчитал! Баев не был бы тем, кто он есть, если б не умел просчитывать все досконально.

Кружева тонкие, но хорошо тянутся, и совсем не стесняют движений. Отмечаю это для того, чтобы отвлечься от жара, который постепенно разгорается внизу живота. Мне очень хочется себя