Зверь 5 - Алексей Владимирович Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И теперь эти два мужчины почтенного возраста трусили на проржавевшей колымаге, которую когда-то гордо называли автомобиль, в сторону Марловых Кар.
После того, как «туристы» уснули, Гашек успел обрисовать Бзгжинскому всю открывшуюся перспективу и кум сразу же вспомнил, что у него появились срочные дела и ему немедленно нужно съездить к очень дальнему родственнику. Впрочем, показанный увесистый кулак Гашека заставил пересмотреть свои планы. Гашека-то природа умом не обделила, и он сразу понял, что кум захотел сокровище дракона заграбастать в одиночку.
Два кума весело трусили по асфальтовому полотну, подсчитывая грядущие барыши. Настроение у обоих было приподнятое — ведь спустя полчаса они смогут окунуть руки в драконье золото!
То, что этим золотом не мешало бы поделиться с «туристами» — об этом оба как-то не думали. Между тем, у Гашека даже пару раз проскользнула мысль — если получилось с драконом справиться с помощью яда, то почему бы и с туристами не провернуть такую же штуку? Туристы меньше в размерах, да и искать их никто не будет. Надо было бы раньше им подпустить ядовитой слюнки, но… Никогда не поздно это провернуть.
Агнешке об этом можно будет и не говорить, а потом, когда станет паночкой и будет купаться в шелках и закусывать с бриллиантовых тарелок, то папочка откроется, повинится и даже забабахает небольшой костел в честь троих безвинно принявших смерть от драконовых лап.
Подобные же мысли шастали и в голове Мтишека, только нацелены они были в дополнение ещё и на кума с дочерью…
Но, мысли мыслями, а пока что два пожилых человека весело переговаривались, подпрыгивая на дорожных кочках.
Вскоре автомобиль свернул в сторону скалистых гор и потрюхал по раздолбанной дороге из гравия. За ними разлился пыльный шлейф, оседающий на широких листьях лопухов и колючих стволах придорожной крапивы. Мтишек опасливо поглядывал по сторонам, особенно приглядывался к проплывающим облакам — не высунется ли откуда ухмыляющаяся морда дракона. Но нет, всё было тихо, благообразно. Если не считать черные подпалины на лужайках, то и вовсе ничего не напоминало о находящемся рядом драконьем жилище.
Наконец, машина остановилась. Два кума с опаской вышли на воздух и усиленно начали прислушиваться — не послышится ли откуда грозное рычание великого ящера?
Но нет, всё было тихо. Даже кузнечики осмелели настолько, что начали свою извечную неторопливую музыку.
— Ну что, кум, пошли? — спросил Мтишек, кивая на чернеющий в горе проем.
— Пошли, Мтишек. Аккуратно, не торопясь, но поспешая. Ух, знал бы ты, как у меня подрагивают внутренности. Прямо вот сердце бьётся, как мотор твоей колымаги…
— Но если хочешь, то можешь остаться, — покачал головой кум.
Он уже увидел, как на солнце что-то блеснуло в траве. И этот блеск ему понравился. Мтишеку всегда нравился подобный блеск — он обещал принести блага или радость обретения чего-то нового. Или дворец получится приобрести, или дворянский титул. А может и чего побольше!
— Да ну, чего я останусь? Мне и с тобой неплохо. Всё-таки в случае чего смогу тебе помочь, а тут что? Машине помогать? Так она и так развалится от старости. А там… если дракон ещё не умер и зол… всё-таки я смогу отвлечь на себя внимание и ты сможешь уйти…
Мтишек ухмыльнулся подобным героическим словам. Он-то точно знал, что Гашек при первом же подозрительном скрипе даст стрекача. По крайней мере, Гашек трусливо отдал дочь на съедение дракону, а это уже что-то да говорило про его героические качества.
Гашек видел эту ухмылку, но сделал вид, что так и надо. Конечно же он не собирался отпускать кума одного — вороватый Мтишек может и стащить какую-нибудь драгоценность, а потом сказать, что всё так и было! Вряд ли можно доверять куму — тут остается только возможность идти с ним плечом к плечу и следить за прохиндейскими руками.
— Ты прав, пан Гашек, в случае чего — ты вновь станешь героем, как уже стал с придумкой отравления дракона. Это же надо было выдумать такую хитрую штуку — ну ты голова, пан Гашек, — проговорил Мтишек. — Тогда идем. Мне рядом с таким мудрецом и героем сам черт не страшен. Вот пусть только эта рогатая оказия появится здесь — ты ему сразу на орехи отсыплешь с горкой!
Всё-таки разговаривали они негромко. Можно даже сказать полушепотом. И тот и другой опасались того, что дракон вовсе не сдох, а сейчас развалился на золоте и мучается от изжоги, слопав мусорное подношение с перчинкой в виде яда. Но жадность и желание первым увидеть драконье золото было превыше страха.
Они двинулись к пещере, откуда не доносилось ни звука. Само отверстие в горе дышало смрадом, как будто являлось задницей зароговевшего великана. Площадка перед пещерой была усеяна обгоревшими костями, обрывками ткани цвета хаки, остовами сожжённой техники и улыбающимися черепами. Черепушки разных мастей различались только степенью обгорелости, а так у них у всех были злобные оскалы, намекающие, что в пещеру лучше не соваться — делились опытом…
— А может всё-таки не пойдём, пан Бзгжинский? — с тщательно скрываемой дрожью в голосе проговорил пан Гашек. — Может, подождём других людей, а сами уж потом… как-нибудь…
— Да? А если другие люди смогут найти вот это раньше нас? — кум дворника нагнулся над травой и показал сверкнувшую на солнце монету.
Пан Гашек сглотнул. Монета была размером с сырник, какие любила делать Агнешка по выходным дням. И даже то, что она была явно старинной, никак не сказалось на способности сверкать и переливаться желтым светом в лучах солнца.
— Ого, — только и произнес пан Гашек.
— Вот тебе и ого. Подобное «ого» на мотоцикл тянет. И притом с коляской! Сразу видно, что старинная и стоит
