(не)верная (СИ) - Дилин Рин

Секунду поразмыслив, я согласилась: да, знание расположения стратегически важных помещений мне пригодится. Тем более там будет легче откланяться. Скажу, что живот разболелся. Или посижу чуток в женском туалете и уйду по-английски, не прощаясь.

Я улыбнулась и вложила в его лапищу свою руку: веди, Сусанин. И он повёл напрямик через танцпол. Точно ледокол врезался в толпу танцующих и тащил за собой. Пристроившись за его спиной, я мелкими шажочками трусила следом, стараясь не наступить никому на ноги и подавляя в себе желание взглянуть наверх: смотрит ли на меня Юра?

«Он не смотрит, не смотрит, - мысленно убеждала себя. – Ему плевать на тебя. Он женат и ты не его круга. Всё, Лара, уймись», - и это позволило мне покинуть зал и не обернуться на Седова.

Ого, а я молодец. Почти. Осталось только совсем выкинуть начальника из головы, тогда точно красотка буду.

Мы спустились на первый этаж, обошли стороной бар и завернули за угол.

- Вот здесь как раз и располагаются мужские и женские комнаты раздумий, - Никита мотнул головой на двери с соответствующими табличками.

Не выпуская из своей руки мою ладонь, потащил дальше по коридору. Какое-то предчувствие тихо завозилось в груди, но из-за оглушённого состояния после громкой музыки я не смогла разобрать, что это было. Мы свернули за угол и оказались в маленьком закутке, упирающемся в дверь с надписью «Запасной выход».

Здесь, и правда, располагалась курилка. Об этом красноречиво свидетельствовали урна с бычками, покрытый пеплом пол вокруг неё и неприятный удушливый запах. Положение не спасало даже то, что дверь выхода была приоткрыта на цепочку и сквозило прохладой.

Никита остановился, резко развернулся и прижал меня к себе. Я отшатнулась, но он не выпустил меня из кольца своих рук. Навис надо мной, заглянул в глаза. Его плывущий пьяный взгляд был полон решимости.

- Лара, я хотел тебе сказать… ты мне очень нравишься…. Ты понравилась мне с первого дня…

Ой-ёй, Лариса Батьковна, вот ты влипла… А на тебя, оказывается, тоже кое-кто охотился, дурында ты этакая.

- Никита, послушай… - шестерёнки в моей голове отчаянно закрутились, подбирая верные слова, чтобы не обидеть его. - Я старше тебя… ты мне тоже нравишься, но как друг… Я замужем, Никита. У меня есть муж, любимый мужчина, и я счастлива в браке, - вновь попыталась отступить от него, но это привело лишь к тому, что я упёрлась спиной в стену, окончательно загоняя себя в ловушку.

- Мне всё равно, сколько тебе лет, - глухо прорычал он, плотнее прижимаясь ко мне.

Так. Вот это, у него в штанах, что сейчас упёрлось мне в живот, – совсем не вейп, да? Вот блин, Лариса Батьковна! Ну ты и влипла!

- Я замужем! – в последнем отчаянном жесте я упёрлась ему в грудь ладонями, пытаясь отпихнуть от себя. Но, кажется, только сильнее раззадорила парня.

- Если бы муж был любимым, ты пришла бы с ним, а не одна, - взгляд у него стал совсем пьяный. – И… мне плевать на него тоже… - вздохнул и стал наклоняться ко мне.

Я поняла, этого поцелуя мне не миновать: оттолкнуть от себя такого бугая просто не хватит сил. Зажмурилась, чтобы смириться с неизбежным.

* * *

Седов Юрий Николаевич

С трудом удалось вырваться из-за стола. Борис пригласил на юбилей некоторых деловых партнёров, чтобы совместить приятное с полезным: протащить договора, которые без видимых причин забуксовали. Когда от всей этой канцелярщины меня стало уже тошнить, я извинился и отошёл, прихватив с собой стакан виски.

Краем глаза заметил, что Борис последовал следом за мной. Мы с ним служили вместе, давно. Тогда ещё у нас многого не было даже в проекте: у Бориса Светы и дочки Леночки, а у меня Сони. Зато ещё пока был друг, Марат… что-то я расклеился в последнее время.

- Как себя чувствует Сонечка? – спросил Борис. – Приедете к нам на следующих выходных?

Я отпил из стакана, утопив в нём свой ответ:

- Не знаю, посмотрим… - ненавижу врать.

Интерес Бориса к моей жене становится уже не смешным. Соня стала жаловаться, что ей неприятно его липкое внимание. Что Борька строит глазки, не стесняясь своей супруги, Светланы. Я пытался поговорить с ним на эту тему, но он отшучивается, что ей показалось.

Показалось, да. Моей жене показалось. Сонечка у меня как детектор лжи, ей точно не показалось. Да и меня ситуация вокруг моей семьи уже начинает порядком подбешивать.

- Не надумал перейти на должность начальника охраны? – вот, кстати, ещё один из раздражающих моментов.

С каждым годом Борис спихивал меня по карьерной лесенке всё ниже. Не то чтобы это меня сильно напрягало… но разве так поступают друзья? Задевало, да. Однако Борька всегда находил оправдание: это временно; то да сё… Не замечал прежде, насколько он скользкий тип.

Я поглядывал на него из-под опущенных ресниц и пытался определить, в чём причина. Вместе тащили службу, в одном звании. Потом меня пригласили… кхм, лучше пока даже в мыслях не произносить название: гриф секретности и всё такое. Скажем так, пригласили в другое ведомство. Оклад такой, что согласился и подмахнул бумаги не глядя. Потом Марат… потом Соня… жизнь крутилась, как несущееся под откос чёртово колесо.

Благо, что удалось сколотить неплохой капитал: куда мне было эти деньжищи тратить? До сих пор не выездной и вряд ли когда-нибудь стану. Если только не надумаю вернуться. Но я не надумаю: Соня категорично против, не нужно её расстраивать. Так что деньги у меня имелись. Плюс пенсия по выслуге, как зарплата у депутатов. Но Борька этого не знает. Для него я просто тащил службу на Крайнем Севере, за полярным кругом.

Так чего ты добиваешься, друг? Что за игру затеял? Добраться до моей жены, пока я буду на ночных сменах в охране? Думаешь, потрясёшь перед ней кошельком, и Соня упадёт к твоим ногам, бросит меня? Ты слишком много не знаешь, Борюсик…

Да и мне тебя убить, как клопа раздавить. Надавлю на пару точек на твоём теле и через два часа ты покойник: сердце остановится. И ни один патологоанатом не увидит, что смерть произошла не в силу естественных причин. Только сунься к Сонечке своими грязными лапами, урод.

Хотя… может быть, и правда, перейти в охрану? Сил уже нет в женском отделе работать. Чувствую себя змееловом: только и растаскивай этот ядовитый серпентарий за хвосты в разные стороны. А ещё Лара… В охране работа хоть более-менее приближена к привычной военной службе.

- Ну, так что? Зарплата останется прежней, – поторопил с ответом Борис, и я увидел, как он заметно нервничает.

- Я пока думаю, Боря, - и тут же одёрнул себя и поправился: - Борис Геннадьевич.

Всё верно. На людях мы – начальник и подчинённый. Это по выходным, на совместных посиделках Борька и Юрка. Пожалуй, Соня права. Нужно их прекращать. Ни фига мы не друзья.

- Ну, что ты, сегодня можно, - улыбнулся он и в дружеском жесте похлопал по плечу. Но я же вижу, как у него раздражённо дёргается скула: что, не терпится уже?

Он вспомнил о деловых партнёрах и поспешил к ним вернуться. Я остался в одиночестве. Гляжу вниз на танцующих людей. Снова ищу глазами Лару. Внизу темно, прожектора бьют светом по глазам. Кажется, её нет. Одна мысль неприятно бьёт по нерву внутри: почему Лара не внесла в список приглашённых гостей своего мужа? Может быть, она сразу планировала не приходить? Но я ведь предупреждал её о последствиях…В начале торжественной части её точно не было, лично проверял.

Делаю глоток виски и чувствую, как кубики льда стучат о зубы. Снова ищу в толпе глазами: да где же ты, Лара, чёрт бы тебя, побрал?! Может быть, у неё что-нибудь случилось?

Раздражение накатывает волной сразу, когда, наконец, замечаю её танцующей с одним из айтишников, Никитой. Он кружит её в медленном танце, наклоняется к уху, что-то рассказывает и почти касается губами её шеи. От желания прикоснуться самому к этой пульсирующей ямочке под ухом тут же тяжелеет в паху. Никита тоже смотрит в это место и облизывается, как кот перед броском.

А парень-то знает толк в красивых женщинах… Не в тех, что накачали себя силиконом, налепили искусственные волосы-брови-ресницы-ногти и стали похожи на штампованных на одном заводе кукол для секса. В таких, как Лариса. Женщины, которые имеют какой-то немыслимый природный магнетизм. Что-то, что притягивает к ним взгляды мужчин и манит, обещая райское наслаждение…