Дневники Киллербота - Марта Уэллс

не особо значительная, но пропорции больше не будут соответствовать стандартам автостража. Это изменит и походку, и движения. Звучало разумно, и я согласился.

Потом ГИК сказал, что нужно еще изменить код, отвечающий за органические части, чтобы начали расти волосы.

Моя первая мысль была – да ни в жисть! У меня есть волосы на голове, а еще брови – такова конфигурация автостражей и сексботов, хотя волосы автостража всегда короткие, чтобы не мешали броне. Смысл в том, чтобы конструкты выглядели как люди и не пугали клиентов своим внешним видом (на это я мог бы возразить, что автостражи – вселяющие страх машины для убийства и все равно пугают людей, но никто в компании не стал бы слушать). Но больше нигде на коже волос нет.

Я сказал ГИКу, что мне и так хорошо, дополнительные волосы только привлекут ненужное внимание. Он ответил, что речь идет о тонких и редких волосах на коже в некоторых местах, как у людей. ГИК сделал анализ и вывел список биологических черт, которые люди подсознательно замечают. Волосы – единственная из таких особенностей, которую можно изменить с помощью кода, а еще ГИК предложил придать сочленениям между органическими и неорганическими частями на руках, ногах, груди и спине сходство с имплантами, какие бывают у людей по медицинским или другим причинам. Я отметил, что люди и дополненные люди избавляются от волос на теле по гигиеническим или косметическим соображениям, да и вообще – на кой черт они сдались? ГИК возразил, что людям не приходится волноваться о том, не спутают ли их с автостражами, а потому они могут делать со своим телом что угодно.

Я по-прежнему спорил, просто не желая соглашаться с аргументами ГИКа. Но это, по сравнению с удалением двух сантиметров синтетической кости и металла из рук и ног, выглядело пустяком.

У ГИКа был и другой – более радикальный – план, включающий создание половых органов, но я заявил, что об этом и речи быть не может. У меня не было половых органов, и мне это нравилось. Я видел, как люди занимаются сексом в сериалах или во время контрактов, ведь мне приходилось записывать все действия и разговоры клиентов. Нет, спасибо. Нет, нет и нет.

Но я попросил изменить порт у меня в затылке. Это уязвимое место, и я не хотел упустить возможность им заняться.

Как только мы пришли к согласию, я встал перед капсулой медотсека. Медсистема стерилизовала ее и подготовила; в воздухе висел стойкий запах антисептиков, напоминая, как я приносил в подобные отсеки раненых клиентов. Я задумался о том, что все может пойти не так и что именно ГИК способен сотворить со мной, если захочет.

«В чем причина задержки? – спросил ГИК. – Подготовка еще не завершена?»

У меня не было причин ему доверять. Разве что сыграло роль то, с каким интересом он смотрел сериалы про экипажи кораблей и как расстраивался от слишком реалистичного насилия.

Я вздохнул, разделся и лег на хирургический стол.

4

Я снова включился и обнаружил, что производительность составляет 26 %, но медленно растет. Локтевые суставы и колени так сильно пульсировали болью, что я не мог ее подавить. Человеческая кожа зудела. И я подтекал. Терпеть этого не могу.

Для просмотра медиафайлов производительности не хватало. Я мог лишь лежать в ожидании восстановления параметров. От попыток пошевелиться становилось только хуже. Я уже пожалел, что не прибегнул к плану номер шестнадцать по выведению ГИКа из строя – у этого плана был самый высокий шанс окончиться успешно без катастрофических последствий для меня. В тот миг привлекательным выглядел даже план номер два, предусматривающий взрыв корабля. Ну и дураком же я был, когда согласился.

Ощущения были такими, словно я лежу в боксе, после того как меня раскрошили на кусочки: вот только бокс отключал высшие функции до окончания ремонта. Я ведь знал, что медсистема не способна уменьшить уровень боли, но не думал, что будет настолько плохо. Температуру тела я тоже не мог изменить, но я не мерз, потому что медсистема поддерживала температуру отсека и капсулы на комфортном уровне. Должен признать, это приятно, боксы этого не умеют.

Постепенно уровни выровнялись, и я восстановился до такой степени, что сумел вызвать болевой сенсор и отключить зуд. Немного боли, чтобы я не двигался, пока не наращу органические ткани, мне не помешает.

ГИК шнырял по сети, но благородно не пытался со мной заговорить. На 75 % производительности я решил сесть.

Медсистема забросала меня предупреждениями, а ГИК сказал:

«Нет нужды двигаться. Во время процедуры я провел поиск по внутренним новостным базам на предмет необычных смертей на горнодобывающих предприятиях. Хочешь узнать мои выводы?»

Я откинулся назад, ощутив, как органические части шлепнулись на теплый металл стола. Теперь у меня потекло из другого места. Я сказал ГИКу, что и сам умею читать результаты поиска, чтоб ему провалиться.

«Я уступаю тебе в умении стрелять и убивать. Ты уступаешь мне в умении анализировать данные».

Ну ладно, сказал я, давай уж. Я не ожидал услышать что-либо полезное.

Он послал свои умозаключения по сети. Признаю, большое число смертей при необычных обстоятельствах наверняка привлекло бы внимание новостных лент, как, к примеру, случай с «Дельтой». Происшествие на станции «РавиХирал» посчитали несчастным случаем, но, поскольку компания выплачивала страховку, возникла юридическая баталия. Хотя если в новостях говорилось о том, что всех убил бесконтрольный автостраж, это я и так уже знал.

В записях нескольких новостных каналов указывалось, что произошло это на карьере Ганака. Все сведения поступали из Калидона, политического сообщества Корпоративного кольца, где находилась компания, финансировавшая карьер Ганака. Пятьдесят семь погибших. Причиной назвали «отказ оборудования».

Автостражи числились оборудованием.

Не дождавшись от меня ответа, ГИК добавил:

«Значит, твое первоначальное предположение было правильным, инцидент в самом деле произошел. Идет расследование».

Мне хотелось отключиться, но это помешало бы процессу восстановления.

«Хочешь посмотреть сериал?» – спросил ГИК.

Я не ответил, но включил серию «Лунного заповедника».

* * *

Спустившись наконец со стола, я грохнулся на палубу, хотя к концу того цикла почти пришел в норму. Первым делом я смыл кровь и другие жидкости в примыкающей к медотсеку душевой. В дежурке находилось помещение, где можно было почиститься от крови после схватки или ремонта, но я ни разу не пользовался человеческими ванными. У ГИКа они были неплохими; очистительная жидкость в рециркуляторе очень напоминала воду, без химанализа и не заметишь