Багровый океан - Алеш Обровски

Экерман, утяжеленный ношей, изо всех сил спешил на помощь.

– Куда ты? Давай наверх! – Хэнс махнул рукой в нужном направлении, понимая, что Шон его все равно не слышит.

Со стен сыпалась пыль. Осколки стекла и бетона на полу подпрыгивали от вибрации, создаваемой звуковыми волнами.

– Давай! Давай! – Хьюстон подгонял инженера.

Потом, вспомнив, что Шон практически беззащитен, с «Годзиллой» на плечах, обошел его, заходя вперед. Так они преодолели оставшиеся этажи.

Дверь, ведущая на крышу, оказалась распахнутой настежь. Наверху шел бой. Понятно, откуда здесь эхирские солдаты. Десяток бледнокожих зажали группу людей между вентиляционными трубами. Те отчаянно сопротивлялись.

Громадная, увешанная орудиями туша флагмана нависала над городом, выжигая дюзами кислород атмосферы. На облезлом корпусе корабля проступала сквозь копоть надпись, выполненная огромными буквами. «Мотра» – название по замыслу должно было внушать врагу, по меньшей мере, беспокойство, вот только тот был не восприимчив к человеческим страхам.

Внезапно хвостовые сопла повернулись под небольшим углом и плюнули ярким белым пламенем. Звездолет плавно развернулся и подплыл к многоэтажному зданию, выпустив несколько ракет. Те накрыли огнем всю крышу. Пламя, искореженные вентиляционные трубы, камни, фрагменты тел – все смешалось в чудовищном порыве вызванного взрывной волной раскаленного ветра. Хьюстона отшвырнуло обратно внутрь здания. Часть лестничной площадки провалилась. Экерман исчез в облаке пыли. Крыша опустела.

Фабрики по клонированию солдат, как и планировалось, обеспечивали армию неограниченным человеческим ресурсом, но кроме этого наделяли генералов могуществом и властью, позволяющим без зазрения совести вести огонь по своим. Человечество обрело бессмертие в своей массе, утратив ценность жизни, если рассматривать каждую по отдельности. Люди стали ройными существами. Выживание улья на первом месте, все остальное – в расход.

Хьюстон выбрался из груды обломков. Все тело горело. Дышать было нечем. Нехватка кислорода выбивала из сил. Противокорабельное оружие валялось неподалеку. Пришлось поднапрячься, чтобы вытащить его из-под упавшего куска перекрытия. Пот лился рекой. Хэнс сбросил куртку. Мокрый нательник прилипал к коже, вызывая непреодолимое желание снять и его. Минуту спустя Хьюстон остался с голым торсом.

Экерман обнаружился этажом ниже, на разрушенной лестнице. Он был жив, но судя по внушительного размера луже крови, растекающейся вокруг него, серьезно ранен. Инженер пытался что-то сказать, но рев двигателей «Мотры» исключал всякую возможность общения.

Решив довести начатое дело до конца, Хэнс взвалил «Годзиллу» на плечи и стал карабкаться по обломкам обратно наверх. Корабль был еще рядом, хотя сквозь пробитый потолок было видно, как тот постепенно смещается по направлению к уцелевшей части города.

Хьюстон, наконец, выбрался на крышу.

Ни души. Ни своих, ни врагов. Лишь искореженный метал, колотый кирпич и мертвые тела, вернее то, что от них осталось.

Спрятавшись за развороченной вентиляционной трубой, Хэнс расчехлил орудие. Оно было снабжено треногой и оптическим прицелом. Подключив разъемы к источнику питания, он проверил наличие снаряда в патроннике. После минутного тестирования на корпусе «Годзиллы» загорелся зеленый индикатор, сигнализирующий о готовности к стрельбе. Корабль медленно уходил в сторону. Хэнс долго разглядывал корпус звездолета, пытаясь по внешним признакам определить местоположение реактора. В хвостовой части «Мотры» имелось значительное утолщение, говорящее о размещении там какого-то важного и крупного узла. Возможно, это именно то, что нужно. В инфракрасном и электромагнитном спектрах ничего не было видно. Судно оставалось непроницаемо черным, лишь белые пятна вокруг дюз говорили о мощном источнике тепла.

Медлить больше нельзя. Хэнс расположил оружие так, чтобы не попасть в край здания и в то же время оставаться вне поля зрения корабельных орудий. Пан или пропал. Этот выстрел вслепую решит многое, возможно даже повлияет на исход войны. Хьюстон понимал это, но война уже не его забота. Сообщество и Федерация по своим методам стоили друг друга, и кто из них победит, Хэнсу было плевать.

Сопла выпустили струи огня, и звездолет сместился на полсотни метров, постепенно разворачиваясь в полете.

Хьюстон вытер пот со лба. Руки тряслись от напряжения, в висках стучало, голова гудела от шума и нехватки воздуха. Приложив палец к курку, он еще раз все обдумал. Можно отложить выстрел и вернуться на базу. Потом выкрасть нового инженера и повторить всю операцию сначала. Либо использовать этот шанс и пальнуть в утолщение на брюхе звездолета, надеясь, что реактор именно в этом месте.

Нет, он не сможет пройти весь этот путь еще раз. Сейчас или никогда. Хэнс прильнул к оптике, поймав в прицел примерно середину самой широкой части корпуса. Он задержал дыхание и стал плавно надавливать на курок, постепенно ведя ствол «Годзиллы» вслед за разворачивающейся «Мотрой».

– Хэнс!

Хьюстон вздрогнул и отдернул палец. Голос Экермана был едва различим на фоне тотального шума.

– Погоди, Хэнс.

Его одежда с одного боку была пропитана кровью. Инженер был поразительно бледен и едва держался на ногах. Как ему удалось вскарабкаться на крышу – оставалось лишь гадать.

– Это топливная развязка, – продолжил Шон. От нее идет управление дюзами. Урон будет значительным, но корабль сможет уйти на орбиту, а это равносильно провалу.

Экерман сел, спрятавшись за трубу.

– Дай мне оптику.

Хьюстон снял прицел и отдал его инженеру. Тот, выглянув из укрытия, долго вглядывался в удаляющийся звездолет.

– У нас мало времени, Шон.

– Носовая часть, – сказал он, возвращая оптику Хэнсу. – Ряд круглых отверстий, закрытых крышками.

– Ага, вижу.

– Это приемники. Они ведут прямо к реактору.

– Понял, – Хьюстон во все глаза пялился в прицел. – Каковы размеры ядра?

– Метра три в диаметре, не меньше, – ответил Экерман, – расположено ближе к днищу корабля, как пить дать.

Хэнс приладил оптику на место. Звездолет постепенно «уплывал». Хьюстон проморгался и снова припал к прицелу. Времени и сил на сомнения не осталось. Дрожь в руках пропала, вместо этого появилась уверенность в удачном исходе операции. Он задержал дыхание и, освободив голову от ненужных мыслей, плавно нажал курок. Оружие дернулось. Заряд, разогнанный в магнитном поле до полусветовой скорости, вонзился в корпус «Мотры», вытянув электрическую дугу от «Годзиллы» до самого звездолета и оставив в воздухе голубоватый светящийся след. Звон от удара о бронированную обшивку корабля еще долго держался в воздухе, потом шум сражения и рев двигателей постепенно заглушили его.

Корабль сделал пол оборота и выпустил несколько ракет в сторону многоэтажки. Хэнс прикинул время полета – две секунды. Он спрыгнул в провал, на месте которого не так давно была лестничная площадка, утянув Экермана за собой. Воздух резко уплотнился, уши заложило, огненное облако выжгло остатки кислорода и схлопнулось, расшвыряв обломки и толкнув ударную волну. Дом накренился, его верхняя часть стала обваливаться внутрь.

Приземление вышло не совсем удачным – Хьюстон выбил плечо. Экерман шмякнулся сверху, словно мешок с костями. Хэнс едва успел подняться и утащить инженера из-под падающих обломков. Пол под ними стал проседать. Они провалились еще на один этаж.

– Хьюстон, – хрипел Шон. – Мне все равно хана. Оставь…

Вдруг на Хэнса набросился эхир, саданув его по голове куском бетона.

В глазах помутилось, а головная боль, вызванная нехваткой кислорода, наоборот пропала, оставив после себя какую-то звенящую пустоту. Хэнс потерял опору под ногами и повалился, плохо соображая, что происходит. Эхир прыгнул сверху и снова замахнулся. На этот раз Хьюстон перехватил тощую руку нападавшего. Глаза бледнокожего горели безумием. Хэнс сбросил его с себя и сумел подняться. Еще один эхир выскочил из пыли и повис на плечах Хьюстона, за ним появились еще несколько бледнокожих. Экерману удалось застрелить парочку из пистолета – винтовка пропала еще «во время первых ракет». Остальные, вооруженные арматурой и камнями, набросились на Хэнса. Тот, используя тело повисшего на плечах эхира, отбивался им словно дубиной. Спустя минуту поток бледнокожих иссяк.

Экерман добил раненых. От его сомнений относительно свирепости представителей Сообщества не осталось и следа.

– Все еще хочешь остаться? – спросил Хэнс ошарашенного инженера.

– Вот уж хрен…

– Идти сможешь?

– Кажется, да, – он сделал несколько неловких попыток. Плита под ногами провалилась на полметра.

– Проклятье, так мы далеко не уйдем, – выругался Хьюстон.

Он взвалил Шона на себя и потащил к провалу, образовавшемуся недалеко от них. Дом постепенно разваливался, перекрытия держались на честном слове. Отовсюду слышались треск и грохот падающих блоков.