Плохо нарисованная курица - Милош Мацоурек

— Скажите, пожалуйста, что это за облезлая курица? И почему она так злится?

А глаза уже были далеко, они не слышали крика, летели над лугом, где стояла тишина и тысячи цветов источали аромат. Цветов, которые не делали вид, будто им вручают орден Голубого кита, цветов, которые улыбались, поворачивали свои головки в сторону летящих бабочек и говорили:

— Что это за новые, такие красивые бабочки? Ах, да ведь это бабочки павлиний глаз!

Плохо нарисованная курица

Курица есть курица. Кто же курицу не знает! Всякому известно, как курица выглядит. Вот мы и нарисуем курицу, — говорит учительница детям.

Каждый из ребят, послюнив цветной карандаш, рисует курицу. Черным карандашом рисуют черную курицу, коричневым — коричневую. Но что это, смотрите: Якуб рисует курицу всеми карандашами, какие только у него есть, да еще и у Иванека одалживает. Курица получается оранжевой, крылья синими, ноги красными.

— Не кажется ли вам, дети, что курица получилась какая-то странная? — спрашивает учительница.

Глядя на курицу, дети покатываются со смеху.

— А все потому, что Якуб ненаблюдателен, — говорит учительница.

И в самом деле, курица похожа на индюка, правда, не совсем. Чем-то она напоминает воробья, чем-то павлина. С одного боку она жирная, как перепелка, с другого тощая, как ласточка. Необычная какая-то курица. Якуб получает за нее единицу, и курица, вместо того чтобы попасть на выставку, отправляется на шкаф. Там она чувствует себя оскорбленной, ничего на шкафу ее не радует, и, мысленно сказав себе: «А что мне тут делать?» — она улетает в открытое окно.

Но курица есть курица, далеко ей не улететь. Она завершает свой полет в соседнем саду. Там растут редкие сорта ягод — белая черешня и голубая смородина. Сад великолепный, по всему чувствуется, как любит его хозяин, профессор Пишта, знаток природы, большой авторитет в своем деле, специалист по птицам. Он уже написал семь книг о птицах и сейчас дописывает восьмую. Дописывает он ее и чувствует, что притомился. Тогда он отправляется покопаться в саду, пострелять скворцов. Работа не трудная, и при этом можно, как всегда, думать о птицах, которых такое множество. «Столько птиц на свете, а я, именно я, почему-то ни одной новой так и не открыл», — думает он, и мысли эти печалят его. Ну, так вот, стреляет он скворцов, с вожделением мечтает о птице, никому еще не ведомой, и вдруг видит курицу, которая клюет голубую смородину, бесценную голубую смородину, выращенную вовсе не для курицы. Такая дерзость может вывести из себя кого угодно. Профессор в ярости, он никак не может попасть в курицу, наконец он изгоняет ее за забор, курица летит но… что такое? Профессор несется вслед за нею, перелетает через забор, преследует курицу, успевает догнать ее, хватает и тащит домой.

Курица необычная. Такая еще никому не известна. «У нее оранжевая голова, синие крылья и красные лапы, — записывает профессор. — Она похожа на индюка, но не совсем. Чем-то напоминает воробья, а чем-то павлина. Курица жирная, как перепелка, и в то же время тощая, как ласточка».

Написав все это в своей восьмой книге, дрожа от нетерпения, профессор нарекает курицу своей фамилией и несет в зоологический сад.

Курица есть курица, ну кому она интересна? Но эта курица заслуживает того, чтобы ею заинтересовались. В зоологическом саду суматоха: такая редкость тут появляется раз в двадцать лет, а то и реже, директор довольно потирает руки, служители готовят клетку, у маляра дел невпроворот.

— Клеть должна хорошо смотреться, — говорит директор, — и подстелите под нее что-нибудь мягкое.

И вот наконец несут табличку с надписью «Gallina Pistae».

— Ну, как? Красиво? Что вы на это скажете? Звучит, а?

Курица же чувствует себя превосходно, она тронута такой заботой, ни на что не жалуется, она в центре внимания посетителей.

— Столько народа здесь еще никогда не бывало! — говорит кассир.

Толпами приходят все новые и новые посетители, среди них и пани учительница, а с нею класс в полном составе. Она стоит перед клеткой и говорит:

— Только что, дети, вы видели лошадь Пржевальского, а теперь видите другую редкость, так называемую курицу Пишты, или по-латыни Gallina Pistae. Она немного похожа на индюка, но не совсем. Чем-то напоминает воробья, а чем-то павлина. Она и жирная, как перепелка, и тощая, как ласточка. Обратите внимание на оранжевую голову, синие крылья и красные ноги.

Дети ахают от удивления и говорят:

— Ах! До чего же красивая курица, правда, пани учительница?

А Иванек, вдруг вспомнив о чем-то, тянет учительницу за рукав:

— Да ведь это же Якубова курица!

Но учительница сердится:

— Ну, что за глупости ты говоришь, Иванек! Какая там Якубова курица? Кому нужно забивать себе голову какой-то Якубовой курицей? И вообще, где Якуб? Опять неизвестно где!

Ребенок этот и в самом деле бог знает куда забрел. Стоит, представьте себе, перед клеткой с муравьедом, глядит на муравьеда, тогда как он должен смотреть на курицу Пишты.

— Тебя что, курица Пишты не касается? — спрашивает повышенным тоном учительница и кричит на всю округу: — В следующий раз останешься дома, хватит с меня твоих фокусов!

Ничего удивительного: такое неумение видеть новое может кого угодно довести до белого каления.

Верблюд

Не подумайте, что жизнь у верблюда легкая. Носит он на себе всякие ящики и коробки, а в них одни лишь бананы и апельсины. Таскает он их с утра до вечера, а закончив работу, идет покупать себе жвачку и жует ее. А что вы еще от него хотите? Это же его единственная радость, копеечная, но единственная.

Однако не все верблюды одинаковы. Один верблюд решил не тратить деньги на жвачку, а скопить их лучше себе на отпуск. На ящиках, которые он таскал, ему то и дело попадались необычные названия неведомых стран, неизвестных городов. Вот он и подумал: «А почему бы мне не побывать там? Что тут у нас хорошего. Ничего, несколько верблюдов, жующих жвачку, вот и все».

И вот покупает он билет, фотоаппарат и отправляется в путешествие. Нельзя сказать, что он в восторге от заграницы. Представьте себе: приходит он в какой-то иностранный ресторан и, куда ни глянет, видит, как там все жуют и жуют. Это выводит верблюда из себя, и он думает: «Ну, и верблюд же я! Ради этого я экономил, для этого я отказывал себе в единственной радости?»

И вернувшись домой, покупает себе жвачку и жует, как все верблюды.

Естествознание и победители при Ватерлоо

В школьном ранце кромешная тьма и уйма всяких вещей. Там и спортивные тапочки, и линейка, и футляр с авторучкой, и цветные карандаши, и разные учебники. В одном учебнике сплошь одни цифры, в другом множество королей и императоров, в третьем жирафы, слоны, лягушки, коровы, а также чайка-хохотунья и черепаха пятнистая. Вы ведь видели учебник естествознания, там огромное количество животных, но все они стоят и помалкивают, потому что боятся старой пятнистой черепахи, которая любит, чтобы было тихо, и терпеть не может, когда кто-нибудь развлекается, играет в пятнашки или гуляет. Одних это устраивает. Скажем, ленивец рад, что никуда не нужно ходить, но некоторым действует на нервы. Например, семейству муравьедов с малышом, который однажды заявил:

— Хватит! Мне неинтересно все время стоять и таращить глаза. У меня уже ноги болят, хочу есть! И вообще, будем мы когда-нибудь обедать или нет?

Отец, однако, говорит:

— Ишь, разошелся! Мал еще! Радуйся, что живешь в тепле, другим муравьедам куда хуже. Тут, в ранце, хоть дождь не поливает.

Но мама, сочувствуя малышу, говорит:

— Ну, что ты, скажи на милость, толкуешь ему! Ведь он же ребенок! Стало быть, имеет право и побегать! А что до еды, то поесть немного муравьев ему бы решительно не повредило.

Но отец не любит возражений. Когда он был маленьким, то слушался каждого слова взрослых. Он кричит:

— Да, действительно, я кормилец семьи! Но откуда я возьму муравьев? Мы ведь живем в учебнике естествознания, где несколько своеобразные условия. Здесь, как известно, фигурирует один-единственный муравей всего-навсего, и тот неизвестно на какой странице. Пока я до него доберусь, меня самого кто-нибудь сожрет. Короче говоря, это очень трудно.

И продолжает кричать. Кричит он этак, кричит, как вдруг раздается сильный стук в стену. Стены-то из бумаги, все слышно! Слышно то есть, как рядом стучит старая пятнистая черепаха, которая, к несчастью, живет на соседней странице. Слышно, как она стучит и орет:

— А ну, тише! Мне триста лет! Имею я уже право на покой?

Но маленький муравьед словно не слышит ее и продолжает перечить отцу. Он говорит:

— Если ты не хочешь охотиться за муравьями, я пойду сам. Гляну-ка я в оглавление, узнаю, на какой странице живет муравей, и все дела! Возможно, он живет неподалеку от нас, мы же не знаем.