Бриллианты требуют жертв - Мария Жукова-Гладкова

– Ганс, это уж слишком, – заметила Алла Николаевна во время их следующей встречи.

– О чем ты, Алла? – сделал удивленные глаза Феллер.

– Ганс, послушай меня. – Женщина стала очень серьезной. – Я не хочу тебя терять. Ты меня устраиваешь как партнер. Поэтому мой тебе совет: смотайся из города. И в ближайшее время тут не появляйся.

Крестный отец Иван Захарович Сухоруков был подобен Зевсу-громовержцу и носился по загородному особняку. Вместо метания молний бросался телефонами – как и всегда в припадке ярости.

– Кто это учудил?! – орал он. – Кто без моего ведома пристрелил этого освободителя чеченского народа? Так он, кажется, себя называл? Почему на моей территории? Почему федералы не могли его в Чечне пристрелить? Хотя кому он мешал?! Мало ли что трепал в интервью?! Руслан был умным человеком, а не фанатичным камикадзе. Кто его заказал?!

– А может, его кто-то по зову души? – высказал предположение Кактус. – Те же федералы. Среди них есть высококлассные снайперы. Надо же отточить мастерство и сделать себе имя, перед тем как браться за частные заказы.

Сухоруков опять принялся орать.

– Иван Захарович! – попытался вклиниться в поток брани верный оруженосец Лопоухий. – С вами хотят говорить представители чеченской диаспоры.

Сухоруков временно замолчал и кивнул.

Глава 15

На следующий день меня порадовала информацией дама из нашего холдинга, с которой я уже один раз беседовала про Аллу Николаевну.

– У нее, у нее дело было. Я еще поразилась: как нагло девка банкира клеит. Просто вешалась на него. А он-то тоже хорош. Сразу начал ее лапать. Ну и нравы! Уехали они вместе.

Нет, все-таки сегодня я должна обязательно наведаться к Глинских. Что ему самому известно? Или он в полном неведении? Его развели, как лоха? Ведь и такое может быть. Я давно привыкла ничему не удивляться.

Но, как и обычно, человек предполагает, а господь располагает. Вначале пришлось наведаться не к банкиру домой, а к его банку.

Позвонил Андрюша и сообщил, что у дверей банка Глинских (в смысле – головного офиса) взорвался «Мерседес» одного сына гор, уже давно обосновавшегося в Питере, и заметил, что мне сегодня будет чем порадовать телезрителей. Даже если и не смогу показать сам взрыв (а наш народ страсть как любит иллюминацию из «Мерседесов», «БМВ» и «Гранд Чероки»), то, по крайней мере, его результаты. Работа качественная.

– Это из тех, кто претендовал на его банк?

– Понятия не имею. На месте разберемся.

Мы с Пашкой рванули к зданию, по пути подобрав ребят у управления.

Как выяснили на месте, пострадал не один «Мерседес», а и множество припаркованных рядом машин. Ведь практически все сотрудники банка приезжали на службу на собственных автомобилях, как и клиенты. Мне даже свою пришлось ставить на одной из боковых улочек.

Словно читая мои мысли, опер Андрюша спросил, не думаю ли я податься в банковские работники.

– А ты? – ответила я вопросом на вопрос.

– И твоя, и моя работа – это диагноз, – вздохнул приятель. Так что мне в обозримом будущем предстоит пользоваться общественным транспортом, а ты… Ну если только местная коза ностра не сделает подарок. Кстати, а почему до сих пор не сделала?

– Они предлагали, Юля отказалась, – сообщил Пашка.

– Зря, – заметил коллега Андрея.

– Ну не обязательно же было брать «Мерседес», – заметил сам Андрей. – Что-нибудь из «Фольксвагенов». «Пассат», «Гольф». Или «бээмвэшку» не очень дорогую.

За обсуждением моделей машин мы добрались до места происшествия, где заметили кружащего коршуном следователя Сан Саныча и криминалистов.

Из окрестных домов собралось немало граждан. Банковские работники, в особенности те, чьи машины пострадали заодно со взорванной, уже обсуждали, кому предъявлять иск и где искать наследников.

– Родственников должно быть немало, – заметил Андрюша. – Как и у всех восточных людей.

И занялся делом. Мы с Пашкой тоже. Засняли место происшествия, остатки покореженного «Мерседеса» с кусками тел сына гор Балаева и двух его телохранителей. Даже если бы я знала Балаева при жизни, не взялась бы опознавать то, что от него осталось. Потом стали брать интервью у сотрудников банка.

Как выяснилось, Балаев сегодня приезжал к Виктору Анатольевичу Глинских. По предварительной договоренности. Собравшиеся на улице сотрудники банка темы встречи назвать не могли, но знали, что Балаев являлся клиентом давним и ценным.

«Наверное, это убийство как-то связано со вчерашним расстрелом Руслана», – подумала я.

Ведь не исключено, что этот «известный меценат» сегодня, воспользовавшись встречей, предъявил Виктору Анатольевичу претензии за вчерашнее. Может, Балаев считал Глинских заказчиком убийства Руслана.

Любовница Руслана вдруг открыто покинула выставку в сопровождении Глинских – когда все, включая банкира, знают, чем заканчивается связь с женщиной Руслана. И в Руслана выстрелили – пока он сам еще не успел принять мер. Что должны думать люди?

– В каком состоянии Балаев вышел из банка? – спросила я у охранника, выдвинувшегося вперед от дверей банка.

Он подумал и ответил, что в возбужденном.

Мне очень захотелось добраться до Глинских.

Однако тут прибыли многочисленные родственники и соратники Балаева и рассредоточились по территории. Кто-то решал вопросы со следственной бригадой, кто-то сам допрашивал сотрудников банка, два абрека подошли ко мне и спросили:

– Журналистка, да?

Я кивнула и представилась.

– Знаем, – сказали абреки и добавили: – Пошли с нами, кое-что покажем. А ты потом по телевизору людям покажешь.

– Паша, – позвала я, и мы с оператором тронулись за консультантами.

Абреки ткнули пальцем в номер развороченной машины, оставшийся практически неповрежденным.

– Сними, дорогой, – сказали Пашке.

Пашке что – он все заснял на камеру.

– Дальше пошли, – позвали нас абреки и стали курсировать в ряду машин.

Курсировали недолго. Притормозили у еще одного «шестисотого» «Мерседеса», просто близнеца развороченного – такого же черного, с точно так же тонированными стеклами. Более того, в номере различалась только одна цифра.

– Сними, дорогой, – опять сказали Пашке.

– А это чья машина? – спросила я и хотела уже сунуть микрофон под нос абрекам.

Но они сверкнули глазами, приказали не снимать (иначе зарэжут) и на них не ссылаться. А машина принадлежит банкиру Глинских. И Балаев (вай, хороший человек был, вай, вдова осталась, вай, дети сироты) пострадал зря.

В черных глазах горело обещание кровной мести. Вот только интересно кому – незадачливому киллеру или Глинских, вместо которого, по мнению абреков, взорвали хорошего человека Балаева. Я спросила.

– Будем разбираться, – объявили абреки и исчезли.

Мы с Пашкой переглянулись, и я решила притащить Андрюшу к «Мерседесу» Глинских.

– Так, может, и тут взрывчатка? – задумчиво произнес приятель и вызвал саперов.

Пока ждали саперов, а народ кругами ходил вокруг «Мерседеса» Глинских, следственная бригада стала совещаться с начальником охраны банка, требуя продемонстрировать пленку, на которую записывается происходящее на прилегающей местности.

Видимо, начальник охраны вначале сам хотел просмотреть запись и только потом передавать следственным органам, но ему ничего не оставалось делать, как подчиниться.

В первый раз просмотрели в любезно предоставленном банком помещении. Вместе с начальником охраны, несколькими охранниками, родственниками Балаева и журналистами. Нас с Пашкой тоже пригласили.

К «Мерседесу» Глинских никто близко не подходил – с тех самых пор, как банкир приехал на нем утром. Тогда он вышел вместе с двумя телохранителями, водитель закрыл машину и отправился в банк.

Балаев приехал к банку за сорок минут до взрыва. Вместе с двумя телохранителями, которые заходили вместе с ним в банк. Машина оставалась без охраны.

На записи было четко видно, как из пункта обмена валюты, расположенного в здании (только с входом сбоку), выходят два человека восточной национальности, идут через стоянку к «Мерседесу» Балаева, один из них нагибается вроде для того, чтобы завязать шнурок. Сама процедура прикрепления радиоуправляемого устройства заснята не была: восточный человек и его товарищ закрывали ее от камер слежения спинами. Да и вообще ту часть стоянки снимала только одна камера, на которую следящий за территорией оператор, по всей вероятности, не очень обращал внимание. Его гораздо больше волновали машины непосредственного начальства, припаркованные недалеко от входа. Вот к ним никто не подходил. Ни к одной. Двое неизвестных спокойно пошли дальше.

Родственники взорванного мецената стали что-то бурно обсуждать на своем языке.

В восточных людях, прикрепивших взрывное устройство к машине Балаева, было что-то знакомое. Пока я думала что, меня за руку дернул Пашка.