Фармацевт (СИ) - Санфиров Александр

Там, он улегся на краю люка и начал закусывать мышкой, начав с головы.

Кошки возмущенно мяукали, требуя продолжения банкета, а я следил за котенком.

А тот неожиданно уткнулся носом в край люка и заснул. Длинный мышиный хвост так и остался торчать у него из пасти.

Забравшись по лестнице на чердак, я взял своего первого подопытного и унес домой.

Положил его в пустую корзину из-под дров и заметил время, чтобы определиться, сколько времени кот проспит. Чей это питомец я так и не понял. Вроде бы в нашем подъезде раньше его не замечал.

Усевшись за стол, решил проверить еще одно предположение. Снова взяв упаковку тетрациклина, постарался представить, что держу в руках лекарство от артрита.

И опять у меня ничего не получилось.

– Наверно, моя способность может усиливать только свойства, изначально имеющиеся у препаратов, – подумал я. – Хотя для более точных выводов необходимы дальнейшие исследования.

К сожалению, мне пришлось срочно прерваться. Неожиданно накатила слабость, появилось головокружение и тошнота.

Подобные симптомы без сомнения явились следствием моих манипуляций. Ведь до этого момента я не занимался ими так долго.

Кинув взгляд на часы, понял, что давно пора пообедать. Преодолевая слабость, поднялся и вышел на кухню.

Разогревая суп, услышал шуршание в корзине. Котёнок в ней уже проснулся и сейчас занимался вылизыванием своей шерстки. На меня он не обращал никакого внимания.

То, что испытуемый экземпляр остался жив, меня немало обрадовало. Все-таки, имелись опасения, что кот помрет от моих опытов.

Наградив котика кусочком вареной колбасы, я выставил его за дверь. Маме его присутствие точно бы не понравилось.

Операция по выдворению кота прошла вовремя. Минут через пятнадцать домой вернулась мама.

Естественно, убрать лекарства со стола я не успел.

А мама, как знала, сразу прошла ко мне в комнату, проверить, чем занимается её сынок.

– Витя, зачем ты все лекарства на столе разложил? Тебе больше делать нечего?

Я задумчиво почесал затылок.

– Мам, все случайно получилось, начал искать перец и наткнулся на коробку с лекарствами. Посмотрел, а там половина просроченных. Решил разобраться, да выкинуть их от греха подальше.

Мама улыбнулась.

– Еще на первом курсе учишься, а мнишь себя великим специалистом.

– Ну, а что такого? – прикинулся я валенком. – Даты на упаковках нетрудно посмотреть. Взять, к примеру, пирамидон. У него срок годности шесть лет назад прошел.

– Ну, да, – согласилась мама. – Как-то я упустила это дело. Ну, раз взялся за дело, доведи до конца. Давно следовало аптечку перебрать.

– Может, чаю попьём? Я подушечек купил двести грамм, – прозвучало мое предложение.

– Давай, – согласилась мама и начала рыться в сумке.

Вынув из той бумажный пакетик, она гордо заявила:

– Сегодня будем пить чай с шоколадными конфетами. Грильяж в шоколаде. Баба Груня подарила. Ей племянница из Ленинграда регулярно привозит.

Вслед за пакетиком она достала жестяную коробочку от вазелина.

Увидев мой вопросительный взгляд, мама смущенно пояснила:

– Вот еще дала немного мази для рук, сказала, что для моей работы самое то.

Ты же помнишь, что она травками да настойками давно подторговывает?

Я отрицательно мотнул головой. В памяти Вити Гребнева о бабе Груне почти ничего не осталось, разве, что воспоминания, что есть такая бабка.

Вроде бы она приходилась маме двоюродной тёткой.

Мама тем временем продолжила говорить.

– Я, как услышала от Маши, что у тебя удачная мазь получилась, сразу вспомнила, как мне бабушка рассказывала, что у нас в роду всегда травники появлялись. Но после войны, всю родню раскидало по стране. Кто-то умер, кто-то пропал без вести. Из травников одна только баба Груня жива по сей день. Да и той уже под девяносто лет.

Так, что сходила я ней, поговорила. Твои художества расписала. Так Груня встрепенулась, как молодая, очень хочет на тебя посмотреть. Я сказала, что у тебя каникулы, так что завтра пойдем к ней в гости вместе с тобой.

– Вообще-то, я завтра в библиотеку собирался.

– Ничего страшного, сходим к бабушке, а потом иди куда хочешь, – заявила мама.

– Упирался я, конечно, для вида. Мне не только хотелось посмотреть на престарелую родственницу, но и понять, можно ли с ней будет договориться о продаже моих препаратов, если они, конечно, будут получаться.

Судя по тому, как о двоюродной тетке рассказывает мама, старческим слабоумием бабуля еще не страдает.

После чая мама улеглась, надеясь немного поспать перед работой. Я же продолжил свои исследования.

К сожалению, проверить эффективность создаваемых препаратов не представлялось возможным. Далеко не все можно испытать на кошках. Тем не менее, некоторые выводы мне сделать удалось.

Первое, для усиления действия лекарственного средства, независимо от его формы; таблетки, настойки, или отвара, мне надо представить в уме для чего я хочу его использовать.

Второе, при этом от меня не требуется полностью представлять в голове механизм действия препарата.

К примеру, я даже приблизительно не понимаю, на какие структуры головного мозга действовала моя модифицированная валерьянка. Но она же действовала!

В общем, как обычно, вопросов появилось гораздо больше чем ответов.

Так, что придется большей частью действовать методом проб и ошибок, начиная с самых безобидных лекарств. И, естественно, придется пробовать все рецепты на себе.

К ужину я вполне восстановился. Дурнота, беспокоящая вторую половину дня, исчезла. После ужина мама отправилась на работу, а я, как обычно подошел к умывальнику почистить зубы перед сном.

Когда у меня в руках очутился тюбик мятной пасты, в голову вдруг пришла идея превратить пасту в лечебное средство.

Увы, у меня опять ничего не получилось.

Почистив зубы нисколько не изменившейся пастой, я уселся за стол и начал размышлять о причинах фиаско.

С одной стороны они вроде бы лежали на поверхности. Ну, как может измениться мел? А экстракт мяты, которого в пасте имелся мизер, вряд ли потянет на лечебное средство. По крайней мере, на сегодняшний день именно так я объяснил свою неудачу. Но все решил попробовать ещё раз, а потом ещё.

К одиннадцати часам вечера снова получил истощение, в голове звенело, и гудело, как будто в ней звонил огромный колокол.

– Перестарался с непривычки, – понял я. И решил лечь спать, не дожидаясь маму с работы. Капнул в мензурку несколько капель измененной валерьянки, разбавил её водой и выпил залпом.

Хорошо, что догадался это сделать рядом с кроватью у себя в комнате.

Едва успел опустить голову на подушку, как сразу отключился. Засыпая, увидел в памяти, наконец, как выглядит баба Груня. Косматая, чуть сгорбленная, седая старушенция грозила мне клюкой и что-то говорила. Но, разобрать её слова я не смог.

Следующим утром я встал бодрым, как огурец, несмотря на то, что вчера словил пару раз магическое истощение. Не мудрствуя лукаво, я назвал так вчерашнее ухудшение самочувствия.

Мама опять выбралась из комнаты после того, как по квартире разнесся запах жарящихся оладий.

Увидев меня у плиты в трусах, майке и фартуке, она засмеялась.

– Может, тебе не стоит идти учиться, будешь дома обеды варить, ужины? – предложила она. – А я буду деньги зарабатывать.

Меня так и подмывало заметить, что на такие деньги особо не проживешь, но не хотелось обижать мать моего тела.

К сожалению, а возможно, к счастью, я не испытывал настоящих сыновних чувств к матери. Но язык, все же, старался придержать.

Мы съели гору оладий, выпили по кружке чая, после чего начали собираться в гости.

Мама заставила сходить меня в подвал и принести оттуда ведро картошки и банку груздей.

Так, что в гости я шел нагруженный, как ишак. Благо, что осень вновь победила зиму и, на улице было сыро, а вчерашний снег бесследно растаял.

Хорошо, что большую часть пути пришлось проехать на автобусе. Но все равно я изрядно вспотел, пока мы, выйдя с остановки не добрели до новенькой пятиэтажки.